Волчья натура. Зверь в каждом из нас - Васильев Владимир Николаевич (книга бесплатный формат TXT, FB2) 📗
«Чем черт не шутит! — думал он, уже начинающий седеть здоровый овчар-кавказ, рабочий багирской фактории. — Ну, в крайнем случае разорюсь на несколько монет, заплатив по телефонному счету. А вдруг что и выгорит?»
И стал набирать номер.
В трубке щелкало и потрескивало — домашний телефон-селектоид успел состариться, еще когда отец Кейла был в нынешнем возрасте сына. Наконец раздались гудки, и почти сразу на противоположном конце сняли трубку.
— Вас слушают, — произнес мужской голос, исполненный неожиданной доброжелательности. Собеседник говорил по-русски, совершенно чисто. — Ни в коем случае не кладите трубку. Говорите все, что собирались сказать, вас внимательно слушают.
— Алле? — нерешительно отозвался Кавказ. — Эта… Тут записка.
— Прекрасно, — подбодрил собеседник. — Читайте. Это может быть очень важно для нас.
«А ведь и правда, — подумал Кавказ. — Слушают. И говорят вежливо…»
Запинаясь, он прочел текст сообщения, стараясь, чтобы его характерный акцент не очень-то рвался на волю.
— Прекрасно, — подытожил собеседник, когда записка была прочитана. — Теперь, будьте добры, назовитесь, сообщите, где вы находитесь и расскажите, каким образом эта записка попала к вам в руки. А вслед за тем я запишу номер вашего счета или адрес для почтового перевода — вам полагается вознаграждение в две тысячи российских рублей за эти сведения…
«Две тысячи! Российских!» — Отец Кейла все более воодушевлялся.
— Итак, — продолжал собеседник. — Вас зовут…
— Меня зовут Бахва, Ахтамали Бахва. Я работаю в фактории Верхнего Багира, это в Туркменистане… Адрес — Ашгабат, отделение Багир, для Ахтамали Бахва… Индекс еще…
Ахтамали продиктовал шестициферный почтовый индекс, принятый в Среднеазиатской Конфедерации.
— Прекрасно, я все записал, деньги вам будут отправлены немедленно. Еще один вопрос: при каких обстоятельствах эта записка попала к вам?
— Обстоятельствах? — растерялся Ахтамали. — Нэ знаю… Дома нашел. На столе. Наверное, жена положил. Счас спрошу…
— Мальяра! — позвал мать Кейла кавказ. — Откуда это? — и показал лист пластика.
— Нашла под диваном, — лаконично пояснила жена.
— А под диван откуда? — удивился Ахтамали.
Жена лишь плечами пожала.
Ахтамали вернул трубку к уху.
— Э-э-э… Жена говорит, под диваном нашел. А больше — не знает.
— Замечательно, Ахтамали, вы нам очень помогли. Спасибо. Загляните завтра на почту — вас обязательно будет ожидать приятный сюрприз.
— Спасибо. Пожалуйста, — пробормотал растерянный кавказ.
И связь прервалась.
Ему хотелось немедленно бежать на почту, но Ахтамали Бахва прекрасно понимал, что раньше утра почта не откроется. Поэтому он задумчиво добыл из холодильника пару банок пива и все-таки уселся перед телевизором.
В полуночной пустыне совсем не было темно. Остекленевшим фонарем цеплялся за небо кругляш Луны, но никак не мог зацепиться — скользил, двигался. Медленно, правда. Песок неохотно отдавал дневное тепло — если сесть или лечь, возникало полное впечатление, что ложишься на древний селектоид-печь. Осатанело скворчала где-то некая сумасшедшая цикада — Золотых почему-то думал, что в песках цикады не живут. Оказалось — живут как миленькие. «Вероятно, — подумал Золотых, — это специальная пустынная цикада. Рожденная жрать песок и пугать случайных путников».
Мысли блуждали без особой системы. Сначала Золотых поправился: цикады не рождаются, а, вероятно, метаморфируют из каких-нибудь ненасытных личинок. Потом попытался представить случайного путника в пустыне и не смог. Кого сюда может занести? Разве что кого-нибудь из местных. Но местных цикадами не удивишь, они к ним с рождения привычны. А кто-нибудь одинокий и чужой этим пескам без поддержки и припасов вряд ли продержится здесь больше суток. Без воды — точно не продержится.
Постепенно мысли вернулись к предстоящему обмену.
Все-таки раскололся Варга в конечном итоге на обмен. Но, надо сказать, виртуозно тянул время. И обозначил сроки, только когда Золотых действительно вынудил руководство «большой тройки» отдать приказ о начале десантной операции. Тут-то Варга и заявил о сроках. И оттянул штурм еще минимум на сутки.
Но, с другой стороны, если обмен пройдет гладко, без сучка и задоринки, во-первых, будут освобождены люди, весьма ценные агенты. Та же Эфа, которую в управлении просто некем заменить. Она многое расскажет. И ее группа — тоже многое расскажет, все трое. Они видели переворот своими глазами. Не могли не видеть, потому что они хорошие агенты.
«Но если они хорошие, — спросил сам себя Золотых, — как же тогда они угодили в лапы Варге?»
Впрочем, стремительную и безукоризненно выполненную операцию новоявленной туркменской контрразведки трудно было предвидеть. Золотых не считал себя великим спецом по государственным переворотам — успел только проконсультироваться с историками да полистать соответствующую литературу. И тем не менее у него сложилось вполне однозначное мнение: первое время после переворотов мятежники заняты в основном обезвреживанием старой власти, а отнюдь не профилактическим тралением на предмет отлова иностранной агентуры.
Что-то в этом было нечистое. Агентуру кто-то сдал. Ну как, скажите на милость, можно отловить полтора десятка давно внедренных и удачно законспирированных агентов? Это попросту невозможно во всех случаях, кроме одного: когда абсолютно точно знаешь, куда идти и кого брать.
А Варга это определенно знал. Весь вопрос только — откуда?
Но, впрочем, теперь это уже не важно.
— Летят, кажись, — пробубнил Чеботарев, заслоняясь ладонью от Луны.
В самом деле, далекий гул махолета незаметно вплелся в рулады сумасшедшей пустынной цикады. Группа, отобранная для прикрытия обмена, дружно рассосалась в стороны.
— Палыч, — шепнул Золотых, Коршуновичу, — как там волчара наш?
— Спит, — сообщил Коршунович. — У него нервы не то из капрона, не то вообще никаких нервов у него нету. Будить?
— Буди, пожалуй. А то отдадим сонного, подумают, что накачали его какой-нибудь дрянью, избави бог. Перестрахуемся.
Коршунович немедленно заслал Баграта. Естественно, с прикрытием. Впрочем, пленный волк все еще был слаб для серьезных выходок. Вскоре его привели — Баграт на всякий случай нацепил волку на запястья наручники-мономорф.
— В экипаж его, — велел Золотых отрывисто.
Волка посадили на заднее сиденье приземистого сибирского внедорожника породы «Валдай»; кроме «Валдая», на песке застыло еще несколько юрких «Ласок».
Вскоре туркменский махолет показался на фоне ночного неба. Точнее, не сам махолет, а огни — габаритные и сигнально-дипломатический.
Ребята из группы прикрытия дружно натянули капюшоны комбезов-пустынников и окончательно растворились на фоне песка. Иглометы у них были тоже особые, выведенные специально для разведчиков. Рыжие и крапчатые. Золотых видел, когда перед операцией дюжие ребята-стрелки кормили свое оружие. Корм, кстати сказать, тоже был специальный, с минеральными добавками, но это в идеале. На практике рыжие иглометы способны были поглощать и обычный универсальный корм и даже некоторое время могли продержаться на жесткой и иссохшей пустынной колючке.
Махолет приближался, гул становился басовитее и громче. Вот и цикада забеспокоилась, цвиркнула несколько раз, неубедительно, судорожно, и примолкла. Подлети махолет поближе, стоящих у экипажей сибиряков и россиян обдало бы волной прогретого воздуха. Но он сел вдалеке, метрах в двухстах, грузно навалившись на роговые полозья-опоры. Поблескивающие стрекозиные крылья шевельнулись и застыли. Стих равномерный гул.
Тотчас ожила рация-триморф на поясе у генерала; завибрировала и тихо пропела голоском вызова.
— Слушаю, — отозвался Золотых.
— Вызывает Сулим Ханмуратов, доверенное лицо президента Туркменистана. Я говорю с генералом Золотых?
— Именно с ним, — подтвердил Золотых.
— Доброй ночи, господин генерал. Вы готовы?
