Другие правила - Большаков Валерий Петрович (книги регистрация онлайн бесплатно txt) 📗
«Мастер – Стажеру.
Завтра, но не позднее часу дня покинешь техкупол. Это приказ. Постарайся уйти в броне и увести с собой еще хотя бы пару БК. Используй команды «лидинг», «импринтинг» и «эскорт». Мы тебя встретим в переходе, в ПУ (вход рядом с изображением Аэлиты). Это последнее задание, но если возникнет угроза провала, уходи немедленно!
Мастер».
Глава 34
«БОЛЬШОЙ СЫРТ», КЛИМАТИЧЕСКАЯ СТАНЦИЯ
Рита Ивернева испытывала лишь одно ощущение – тяжелейшей усталости, и одно-единственное желание – поскорее лечь и заснуть. Вечером еще хотелось поесть, но бессонная ночь притупила голод.
Вторые сутки подряд Рита не вылезала из машинного зала Климатической станции. Налаживала, настраивала, ревизию делала и профилактику. И вот уже завиднелся конец ее трудам, но тут Жилин подвез ульмотроны… Рита не застонала, не возмутилась – сил не было совершенно, – кивнула только и принялась за наладку двух схем на ульмотронах.
А глаза будто сами стягивались, пытаясь закрыться, да еще этот режим светомаскировки – нельзя было зажигать лампы, чтобы пурпуры не заметили, и по всему залу мелькали лучики фонариков и носились шепоты. Они словно убаюкивали, Рите чудился то шелест листьев, то журчанье талой воды… Мучение сплошное! Одно укрепляло Риту – Жилин да и Колманов с Максом не спали уже трое суток, и ничего, держатся… Легок на помине, подошел Жилин.
– Рита, – сказал он глухо, – иди поспи хоть часок…
– Глеб Петрович! – заныла Рита. – Молчите лучше! Ну что вы меня жалеете? Вот возьму и лягу! А кто за меня работу сделает? Не надо меня жалеть, не такой уж это и подвиг – не спать!
Жилин не обиделся, кивнул только.
– Скоро уже, – вздохнул он, – к обеду запустим…
Рита мысленно застонала – еще пять часов!
– До обеда еще дожить нужно, – вздохнула она. – Помогите мне ульмотрон задвинуть…
Жилин молча затолкал ульмотрон в гнездо. Прибор тоненько запищал, а за его зеркальным окошком разгорелось фиолетовое пламя. И тут же под потолком затлело аварийное освещение, бросая алые отблески на полуразобранную аппаратуру, протягивая багровые тени. Рита увидела человек десять, копавшихся, как и она, в киберстационарах и автоматах климатизатора. Ковавших победу…
Жилин аж извертелся весь, опасаясь, что пурпуры опередят его, займут Климатическую станцию и помешают успеху операции «Еры». Но нет, Локи и его команда не обращали внимания на недостроенные сооружения, загромоздившие дальний край лавового поля. И зря.
Без перерывов и перекуров, держась на сухпайках и таблетках спорами на, метеотехники достраивали станцию, готовили климатизаторы к решающей битве. С нижних горизонтов доносилось тяжкое гудение мезонного реактора, гоняемого на холостых режимах, глухо свистели погодные модуляторы. Призывалась в ополчение атмосфера, мобилизовалась стихия… Жилин нервно потер ладони, словно копируя Йенсена, и обругал себя за «псих». Спокойствие, только спокойствие, как говаривал Карлсон, который живет на крыше… Да какое тут, к черту, спокойствие может быть! Если акция сорвется, «Еры» можно переименовывать в «Хер»!
Главный киберинженер, он же командир ополчения, он же руководитель-исполнитель операции, поднялся на самый верх девяностометровой наблюдательной башни, где был устроен центральный пост управления. За рядами пультов сидели напряженные и непривычно сосредоточенные добровольцы-метеотехники, обмениваясь быстрыми, четкими фразами:
– Адвекция увеличивается… Половина тяги по вектору.
– Давление шестьдесят миллибар! Семьдесят миллибар! В центре – двадцать пять!
– Пошел циклогенез! Адиабатическое охлаждение – норма!
Жилин подошел к прозрачному колпаку, прикрывавшему ЦПУ, и посмотрел на мутный горизонт, где взблескивали купола «Большого Сырта». Набрякшие багровые тучи проседали над городом-портом и вступали в кружение, но заметить, как вокруг атмосферного завода сгущаются газовые макромассы, как растет давление над долинами и каньонами, кратерами и пустынями, было нельзя. Пока лишь большой контрольный экран отражал грузное вращение атмосферы против часовой стрелки – было видно, как теплый фронт вытягивается в длинный язык и вклинивается в холодную область.
Глеб чувствовал себя полководцем, следящим с холма за ходом сражения, только не армии вел он в бой, а ветра. Ветра поднимали бурю над Сыртом. С просторов Япигии, Аэрии, Изиды стягивались сюда газовые течения, выжимали ничтожную влагу, складывались и множились, возводили давление в степень. Противник Жилина еще не углядел сгустившихся газовых масс, этой легкой дымки незримого гнета, выраженной в миллиметрах ртутного столба. Враг не чуял опасности от флюктуации давления над Сыртом, не замечал в реденькой атмосфере Марса последнего довода королей. Другие правила…
– Давление в центре сорок миллибар, в циклозоне – триста семьдесят пять миллибар! Фронт слабо возмущен…
– Увеличивается градиент давления. Формируется высотный центр, высота – пять с половиной километра.
– Ветер усиливается. Конвекция ниже нормы!
– Повышаю. Георгий Иваныч, поддайте энергии!
– Сейчас, сейчас! Третий и четвертый реакторы!
– Третий слушает!
– Здесь четвертый.
– Увеличить приток энергии в теплый сектор!
– Выходим на полную! Включаем пятый и шестой резервы!
Пол под ногами Жилина задрожал – это просыпались резервные мезонные реакторы. Шкалы на верхних пультах налились малиновым свечением, замелькали численные выражения мощностей.
– Термическая конвекция растет! Турбулентность ниже нормы!
– Циклон углубляется. Уровень конденсации – ниже нормы… да сойдет!
Метеотехники насылали бурю. Жилин прошелся вокруг ЦПУ, почти касаясь плечом панорамного окна. Климатическая станция внизу была не достроена и казалась полуразрушенной – выпирали титановые ребра, остатками чешуи блестели листы пластмассовой оболочки. Схожие с пирамидальными часовенками на Братском кладбище Севастополя, горбились погодные модуляторы Решетчатые параболоиды синоптических конденсаторов были развернуты на «Большой Сырт», все пять, и от них шел низкий, густой звон, словно пульсирующий набат царь-колоколов.
Жилин обошел шкаф распределителя и увидел Риту Иверневу. Девушка спала, свернувшись на круглом матрасике, ничего не слыша и не чувствуя. Умаялась.
Жилин оглядел ЦПУ и перевел глаза на Сырт за прозрачным колпаком.
Небесный ход почти не менялся – все также летели облака, красные пыльные, серые снежные. Все также мел песок по мальпаису и крутились «пыльные дьяволы». Глупая природа не понимала, что ей полагалось утихнуть перед грозой. Нет, не глупая, просто малопомнящая – за десятки миллионов лет великой суши немудрено и забыть, что такое гроза…
Жилин отвернулся от окна и поглядел на пульты. За главным сидел Колманов. За рабочими стояли, сидели, подпрыгивали помощники – уж где-где, а на Центральном посту предгрозовое напряжение ощущалось всей кожей, всем екающим нутром. Глеб сместил взгляд. На экране теплый и холодный фронты наложились один на другой.
– Прошло окклюдирование, – отрывисто доложил Тимка Морган.
– Фронт окклюзии сформирован, – прозвенела Флоранс Барон, имевшая одни «десятки» и «девятки» за лабораторные работы по теоретической синоптике.
– Циклоническая циркуляция – норма! Инверсия погашена!
– Давление – четыреста! В центре – тридцать! Падает! Двадцать девять уже!
– Ребята и девчата! – воззвал Колманов. – Глядите в оба и не мигайте! Следите, чтоб энергия распределялась по фронтальному разделу, чтоб точно по линии шквалов! Держите конвекцию!
– Держим, держим!
– А мы ее и не отпускали… Георгий Иваныч! Пошла стадия кумулюс!
– Ага, вижу;
Жилин приставил к глазам стереотелескоп. Над куполами Сырта вставали плотные, вытянутые по вертикали облака. Конвективные течения поднимали газы, те охлаждались, и реденькие облачка густели и росли, теряя прозрачность. Пробившееся Солнце осветило куполообразные вершины кумулюсов – белые по контрасту с плоскими темными основаниями, процарапанные полосами падения. Кристаллы льда в полосах таяли, проливаясь дождем, и тут же испарялись, не достигая грунта.
