Другие правила - Большаков Валерий Петрович (книги регистрация онлайн бесплатно txt) 📗
С Антоном вышли трое заспанных пурпуров. Все трое были небриты и явно забыли дорогу в баню. Эйбел Брокмен человек был худощавый, интересный, с холодным и жестоким лицом. У Олега Пятакова, усатенького, светловолосого и ушастого, был шрам на щеке и не хватало мизинца на руке. Саяджи Бхавани Сингх, с желтым лицом и бесцветными глазами, носил квантовый разрядник не в кобуре, как все, а за поясом. На рукоятке пистолета насчитывалось девять зарубок, и Антон испытывал нездоровое любопытство – исподтишка он оглядывал этого убийцу, словно высматривая отличия от «нормальных» людей.
– Башка трещит, – пожаловался Пятаков, – и во рту будто кошки насрали…
– Надо меньше пить, – сделал Бхавани верный вывод.
– Какой ты умный! – сказал Пятаков с кислотой в голосе и обернулся к Антону. – Саяджи у нас – махараджа!
– Не махараджа, – покривился Бхавани Сингх, – а тринадцатый низам!
– Ну, нехай себе низам… Низам-верхам…
Антон вздохнул. Разведка больше не казалась ему занятием, достойным завистливого почтения. Полуобнаженные красотки, роскошные отели, перестрелки, погони – все это есть, наверное, только в виртуальных сериалах вроде «Операции „Вирус“ или „Наблюдателя“. А в жизни – одна грязь, грязь и страх, страх и отчаяние. Второй день держится ощущение, что он бредет под холодным дождем, в потемках, кутаясь в промокший плащ, идет, тупо уставясь перед собой, и терпит, терпит, терпит…
Приучаешься никогда не засыпать крепко, как бы ты ни устал. Приучаешься искать тени там, где их не должно быть, ожидать неожиданное. Приучаешься двадцать четыре часа в сутки оставаться настороже и смотреть в три глаза…
У дверей в комнату для хранения бронескафандров дорогу им заступил охранный робот – здоровый, шестирукий «голем».
– Вход разрешен только для членов ПГ! – всполошился кибер. – Скажите пароль!
Мутные бельма оптических рецепторов, окольцовывавшие переднюю черепную коробку «голема», стеклянно взблескивали. Угрожающе посверкивали шипастые нашлепки станнеров. Робот чуть склонился, разводя две пары рук – донесся едва слышный шелест псевдомышц.
– Экстрим! – произнес Эйбел, и робот неохотно открыл дверь.
Скафандровая была длинной и узкой комнатой, похожей на конюшню, только вместо денников стояли боксы, занятые боекостюмами.
– Иди сюда, – позвал Антона Эйбел. – Смотри…
Брокмен зашел скафандру «за спину», вытянул руку, пошарил у БК между плечами.
– Тут рычаг немедленного отпирания, – объяснил Эйбел. Что-то щелкнуло, зашипело, и скафандр раскрылся, как футляр для человека. Так в красивую коробочку пакуют духи – упаковка велика, а сам флакончик с парфюмом – малюсенький, зажатый между двумя углублениями, повторяющими его форму.
– Скаф! – рявкнул Эйбел. – Статус!
– Не занят, – ответил скафандр. – Кислород – норма. Энергозапас в пределах нормы, все системы функционируют нормально.
Включился монитор БК, по цепочке зажглись индикаторы: «Энергия – 0,7», «Вооружение – 0,5», «Умножение силы», «Медблок», «Пищеблок», «Видео»…
Скромная пластинка в самом низу сообщала: «Евразия, Северо-Уральский регион, г. Ижевск, система предприятий ПО „Звезда“. Скафандр боевой автономный с активным камуфляжем „Аргироаспид-А2-С“.
– И что с ним делать? – оглянулся Антон.
– Да ничего не делай! – посоветовал Эйбел. – Че там проверять? Это Седьмой нам все работу ищет… Тебя как звать, солобон?
– Антон.
– Рифмуется! – высказался Пятаков.
– Ты нам, Антон, лучше бы пол-литра поставил… – намекнул Бхавани Сингх.
– Или два! – оживился Эйбел. – Прописаться же надо!
– А где…
– Мы тебе сейчас все покажем и обскажем!
Трое пурпуров, сносящих муки абстинентного синдрома, услужливо и суетливо показали и обсказали, куда Антону идти, к кому обратиться и как незаметно пронести «Медицинский стопроцентный очищенный…»
«Терпи, агент, – подумал Антон, – резидентом будешь…»
– Только побыстрей давай! – нетерпеливо подогнал его Эйбел.
– Я туда и обратно! – заверил его Антон.
Он прошел через служебный тамбур и попал в узкую щель между зданием киберцентра и корпусом Регенерационного завода. Было сумрачно, и сама по себе развивалась клаустрофобия, но в КЦ многое делалось «через щелку» – проносилось спиртное и курево с марихуаной, проводились девицы без комплексов. Этим же путем сбегали в самоволку.
Щель выходила в «Колонный зал» – широкий коридор с низким потолком и строем труб, в коих постоянно гудело и булькало.
Антона терзали страхи. Всю душу уже повымотали. Большие ужасы и мелкие боязни. Вдруг увидит его кто-нибудь из добровольцев – тот же Сугорин, – что он подумает? А Зигги? Он же не успокоится, пока не учинит смертоубийства. А если в самом ополчении заведется предатель? И донесет Локи? И то полумертвое, что останется от Антона Родина, окровавленное и многажды переломанное, спустят в утилизатор? Но хуже всего, если он встретит Локи… Этот страх был самым основательным, неотступным. Локи вычислит Стажера вмиг. Пошарит в черепушке – и готово! И превратит в своего раба-исполнителя…
И самое поганое, что терпишь все это, терпишь, а толку никакого. Ну, внедрился, ну, передал пару донесений и что? Стоило из-за этого столько потеть?..
Антон обошел толстую башню регенератора, глухо гудящую и остро пахнущую озоном, и оказался на треугольной площадке, зажатой серыми пластолитовыми стенами и обсаженной хилыми синими прутиками саксаула. Сквозь мощное чуфыканье и шипение завода пробились звуки человеческой речи:
– Двигай давай! Быстрее!
Антон юркнул за толстую, с желтыми потеками, трубу и прижался к ее теплому и вибрирующему боку. На мощеный треугольник вышло человек десять в серых робах с номерами. За ними, как боевые треножники марсиан, возвышались два конвоира в тяжелой броне.
– Ты можешь быстрее?!
Людей гнали на работу. Антон дождался, пока гиганты в броне скроются в проходе, и перебежал площадь. Поднялся по металлопластовому трапу, перешел по гудящему мостику, свернул в пыльную галерею, резонирующую в такт шагам. И выбрался к дверям ремонтной мастерской.
Из дверей неслось уныло-залихватское:
– Бывали дни веселые – неделями не пил…
Антон стукнул и вошел. Прямо на полу, прислонившись спиной к фармасинтезатору, сидел румяный пурпур. Пухленькой рукой он сжимал захватанный стакан с прозрачной жидкостью.
– Заходи, – сказал пурпур, отчетливо выговаривая буквы.
Антон зашел и молча протянул румяному пожелтевшую от времени нэцкэ – выточенную из слоновой кости фигурку божка, лет пятьсот назад болтавшуюся на перевязи самурайского меча. С эпохи Мэйдзи фигурка кочевала из рук в руки, из одной коллекции в другую, побывала и у парижского антиквара, и у русского фабриканта, и у оберштурмбанфюрера СС… Пока не попала на Марс, где ее и похитил Эйбел.
– Какая прелесть! – пропел румяный, зажав нэцкэ двумя толстенькими пальцами и вертя ее перед заплывшими глазками. – Два литра. Идет?
– Три, – настоял Антон.
– Три?.. Хрен с тобой – три!
Румяный сноровисто поднялся и запустил синтезатор. Вряд ли этот агрегат синтезировал какое-либо иное лекарство, кроме этилового спирта. Нацедив в круглую флягу чистейший це-два-аш-пять-о-аш, румяный ловко спрятал ее в пустой емкости из-под нейтронного аккумулятора.
– Увидишь кого, – наставлял Антона румяный, – пыхти от натуги!
Стажер подхватил цилиндрическую емкость и молча направился к выходу.
– Неси, если найдешь чего! Я все беру!
«Еще бы ты не взял, – подумал Антон. – Жучара… Это ж сколько он уже сгреб под седалище! Те стяжают, а этот в сундучок кладет… Куркуль!»
А ведь все пурпурные – мещане, понял Антон. И фашисты были мещанами, и исламисты, и гангстеры – все они мещане. Воинствующие мещане. «…С людьми бороться нельзя», – вспомнил он и решил: «С этими – можно!»
В галерее его нашел «арктан» и радостно забегал кругом, как соскучившийся щенок. Антон внимательно огляделся и вывел сообщение на маленький монитор.
