Кольцо Уракары - Михайлов Владимир Дмитриевич (е книги TXT) 📗
То, что называлось здесь (и на самом деле было) Рынком, можно было заметить уже издалека. Миновать его, не обратив внимания, не удалось бы и самому ненаблюдательному путнику.
На первый взгляд это никак не могло быть обычным рынком, таким, как те, что действовали на Теллусе и по сей день: привозной рынок – самая, наверное, консервативная структура в экономике любой эпохи. Но тот, перед которым я сейчас оказался, отличался от продуктового или вещевого торжища столь же разительно, как рознится звездный корабль от двухвесельной прогулочной лодочки. Вместо ларьков, где за прилавками восседают торговцы, вместо предлагающихся вниманию покупателей товаров дорога привела меня к непроницаемому не только для взгляда, высокому – метров шести – металлическому, тускло отблескивавшему забору, за которым увидеть нельзя было совершенно ничего. Конечно, возвышайся за ним современной архитектуры офисные башни, над которыми реяли бы государственные флаги разных миров Федерации, я бы их увидел, именно так мне Рынок и представлялся, когда я думал о нем. Но на деле подробности наверняка можно будет увидеть, лишь пройдя в ворота, чьи створки даже своим видом вызывали представление о непреодолимости. Створки были сейчас наглухо закрыты, и даже подъезд к ним перегораживался шлагбаумом, возле которого дежурили два охранника в серой униформе, вовсе не скрывавшие, но, напротив, как бы с удовольствием демонстрировавшие свое вооружение. Таким вот оказалось то, что на плане обозначалось, как периметр, заключавший в себе неизвестно что.
Для пешеходов рядом с воротами виднелась дверца, что вела не прямо во двор (хотя назвать это двором язык как-то не поворачивался), а в небольшое строение – то была, надо полагать, проходная. Перед дверцей охраны не было, но я не сомневался, что внутри окажется более чем достаточно. Нет, просочиться тут если и было возможно, то лишь после тщательной подготовки, требовавшей времени. Я же был ограничен не только в деньгах, но и в том, что является в цивилизованном мире их эквивалентом.
Может быть, я еще помешкал бы в поисках самого спокойного способа проникнуть внутрь, не поднимая лишнего шума. Но стоило мне замедлить шаг, как тут же зачесалось между лопатками и застучало в затылке, вот, значит, как. Глянул третьим глазом; так и есть. На пустынной улочке виднелся сперва только один человек – метрах в тридцати от меня, он все быстрее переставлял ноги, сокращая расстояние между нами. Я видел, как правая рука его скользнула в карман мешковатого пиджака. Может быть, в поисках курева, конечно, – но я в это не поверил. Тут же из подворотни на противоположной стороне улицы вывернулся еще один, они обменялись мгновенными взглядами. Интересно, что предпримут привратники, если я через пару секунд упаду тут, перед ними, на пыльные плиты, получив в спину одну, а то и две стрелы? Да ничего не станут делать: это еще не территория их ответственности. Хотя… Нет, стрелять тут, пожалуй, в меня не будут: хотят, похоже, взять теплым. Так я заключил, увидев, что впереди, очень недалеко, возникло еще двое и двинулись ко мне. Все четверо были чем-то похожи друг на друга: примерно одного возраста, телосложения, с одним и тем же выражением на лицах: немного азарта и бесконечная уверенность в себе. Очень знакомо, очень. Если возникнет схватка, даже в самом лучшем случае мне без потерь не выйти. А сейчас, на пороге цели, всякая потеря была бы и вовсе обидной. На раздумья не осталось ни секунды. Если уж схватка – то пусть она случится в ограниченном пространстве, в узости, где численность будет скорее мешать им, чем помогать, да к тому же на территории Рынка его люди вынуждены будут вмешаться…
Я распахнул дверь в проходную не рывком, но и не робко, сантиметр за сантиметром, а совершенно естественным движением – как вы входите в свою квартиру. Шагнул и, совершенно естественно остановившись на мгновение, нашарил за спиной задвижку, на чью помощь рассчитывал заранее. Она сработала бесшумно. Теперь сюда можно ворваться, лишь взломав дверь – а это требует времени и сопровождается шумом. Очень хорошо.
Согласно давнему прогнозу Абердоха сейчас меня должны были задержать и подвергнуть всяческим расспросам и анализам. Я полагал, что готов пройти любые проверки, и приготовил уже тот документ, подтверждающий мой статус – личную карточку с соответствующими записями, – который считал самой большой ценностью, приобретенной на Серпе. Но на деле пришлось действовать совершенно иначе.
Охранники тут если и были, то, во всяком случае, не в том помещении, в котором я оказался. Передо мной была лишь стойка, как в самом заурядном присутственном месте, горизонтальная доска, пусть и хорошо отполированная, часть которой могла откидываться на петлях, открывая проход к двери в задней стене, сплошь прозрачной (хотя вряд ли то было простое стекло), что была позади и вела во внутреннее пространство. В тот самый миг, когда я входил в помещение, через ту – противоположную – дверцу какой-то человек уже вступил на территорию Рынка. Задержавшись на полсекунды, я проводил взглядом его удалявшуюся спину. Двигался он странно: вытянув перед собой руки, делал маленькие, осторожные шажки, словно пробирался в полной темноте по совершенно незнакомой местности, к тому же он вертел головой так, словно старался уловить направление на источник какого-то звука, который, видимо, до него доносился, хотя тут не было слышно ничего. Странным был и характер его движения: сделав два-три шага, он вдруг останавливался, делал шаг в сторону, поворачивался и шел в новом направлении, но через очередную пару шажков снова делал шаг-другой в сторону, словно исполнял танец со сложным рисунком. Больше сквозь стену не удалось увидеть ровно ничего, кроме другого забора, не столь, правда, высокого, как внешний. Я понял, что свой товар на Рынке оберегали очень серьезно. Человек же, заключил я, был почему-то немного не в себе, думать о его состоянии дальше было некогда.
Чтобы и мне пройти туда, где только что оказался увиденный мною человек, нужно было получить согласие молодой дамы в форме того же цвета, что и у привратников. Выражение лица дамы было неприступно-строгим. На нем так и читалось: «Нет, только через мой труп!..»
Однако голос ее, когда она заговорила, оказался спокойным и даже приятно-мелодичным:
– Вы хотите пройти на территорию Рынка?
– Иначе я не оказался бы здесь, – ответил я, стараясь улыбнуться как можно очаровательнее. Однако моя улыбка на нее, похоже, ничуть не подействовала.
– Но у вас нет пропуска.
Это был не вопрос, а всего лишь признание факта.
– Увы.
– Вас кто-нибудь ожидает? Вас приглашали? Или вы пришли по собственному почину? У вас есть нечто, что может заинтересовать Рынок?
– Вот именно. По собственному. И у меня есть.
Вообще разговаривать с нею надо было совершенно не так, не сухо и отрывисто. Я бы смог и иначе, но беда была в том, что все мое внимание с задачи проникновения непроизвольно переключилось на другую. А именно – на того человека, который только что исчез из поля моего зрения где-то на территории Рынка.
Причиной оказалось то, что я узнал его. Несомненно и точно. Я узнал бы его днем и ночью, под любым углом зрения, если бы даже мне показали всего лишь его ступни.
Потому, что это был все тот же Верига. И его появление здесь не сулило мне ничего доброго.
Конечно, очень приятно было бы подумать, что он возник тут случайно. По какой-то причине, не имеющей ни малейшего отношения к моим делам.
Но опыт давно уже приучил меня к мысли: вера в случайности – один из способов достаточно быстро нарваться на неприятности, в том числе самые большие.
Он оказался здесь потому, что тут же был – должен был быть – и я.
Мало того. Когда я входил, он как раз покидал проходную. Но, приближаясь к калитке, я не видел, чтобы он входил. Следовательно – находился здесь. Что было ему тут делать, если не разговаривать о чем-то с этой милой дамой?
Конечно, разговор их – теоретически – мог и не иметь никакого отношения ко мне. Но я не имел права так думать.
