Племя Тигра - - (читать книги онлайн полные версии .TXT) 📗
Семен слушал рассказы жреца, продирался сквозь дебри образных выражений и буквально пускал слюну: «Эх, был бы я историком-антропологом и жил бы в родном мире! Какие цепочки выстраиваются – прямо садись и пиши диссертацию! Наши-то головы ломают уже десятки лет и понять не могут, какая-такая лишняя извилина в мозгах или особенность строения кисти позволила кроманьонцам заняться живописью, скульптурой малых форм, придумать хитрые орудия для охоты на всякую мелочь и, вообще, включить в свой рацион практически всю имеющуюся в наличии живность – ту, которой неандертальцы в основном брезговали, предпочитая охотиться на крупных животных. А ларчик-то открывался просто: причина не в извилинах, а в появлении метательного оружия дальнего действия. С одной стороны, оно сделало более эффективной охоту, а с другой – взаимное смертоубийство стало дистанционным. Соответственно, отмерла и традиция вырезать поголовно детей, женщин и раненых побежденного племени. Тем же не оставалось ничего другого, как заниматься рукоделием и пытаться выжить. Попросту использование лука способствовало возникновению в племенах прослойки „интеллигенции“ – некоторого количества людей, которые не дети, не женщины, но и не воины-охотники. Отсюда один шаг до выработки более сложной и эффективной технологии обработки камня и кости, а также развития всяческих культов, одним из проявлений которых стала живопись пещер».
Так было давно, но, оказавшись в конце концов на степных просторах, группа племен, во-первых, перестала испытывать давление соседей с юга («Конечно, – прокомментировал Семен, – лес и степь разделились, а на границе обычно обитают слабенькие этносы, которых соседи пинают с обоих сторон»), а во-вторых, вошла в контакт с хьюггами. Поскольку с первого взгляда ясно, что последние являются «нелюдями», они оказались весьма удобными противниками. Первое время военные действия против них велись очень активно: племена заключили «вечный» союз и занялись истреблением «туземцев», благо те не обладали хорошим метательным оружием и не смогли выработать тактику дружного отпора противнику. Впрочем, возможно, у них в этом и не было жизненной необходимости. Судя по всему, хьюгги сами не были коренными жителями открытых степей, а предпочитали обитать в районах с более рассеченным рельефом, на которые лоурины не претендовали. Со временем произошло как бы разделение сфер влияния – негласное, но довольно долговечное. Взаимное общение ограничилось вылазками «охотников за головами», с одной стороны, и походами небольших боевых групп с целью добычи скальпов – с другой. Впрочем, часто те и другие обменивались трофеями, взаимно уничтожая друг друга.
На отполированных долгим использованием бревнах у Костра Совета восседали четверо: трое старейшин и Черный Бизон. Никакого костра, правда, перед ними не было – так, что-то дотлевало в центре большого кострища. В отличие от Бизона, выглядели старейшины довольно бодро.
– Почему она у тебя так орет, Семхон? – поинтересовался Кижуч. – Бьешь ты ее, что ли? Вроде не похоже…
«Блин! – мысленно возмутился Семен. – И эти туда же! Хотя… Где-то читал или слышал, что нормальный здоровый мужчина о сексе думает каждые десять минут. А чем развлекаться бедным лоуринам? В футбол они не играют, за хоккей не болеют, им даже арабо-израильский конфликт обсудить нельзя, поскольку таковой еще не состоялся».
– Это она у него от радости, – авторитетным тоном пояснил Горностай. – Наверное, думала, что ее до конца жизни никто иметь не будет, ан нет – нашелся желающий.
– Что-то часто она у него радуется, – засомневался Медведь. – Ну, покричала маленько, и ладно, а она вопит, как будто кончает. Мои бабы наслушаются и прямо шалеют.
– Так, может, она и в правду кончает? – пошутил Кижуч. Старейшины засмеялись.
– Что-то я не пойму, – удивился Семен, – что в этом смешного? Или вы считаете, что женщина при соитии удовольствия не получает?
Старейшины шутку оценили – смех перешел в хохот. Семен смотрел на них и думал, что, пожалуй, и вправду сморозил глупость. Кажется, еще в начале двадцатого века ученые спорили о том, испытывают женщины оргазм или нет. Что уж говорить про двести веков назад? Но все равно обидно…
Наконец законодательная власть рода Волка отсмеялась, утерла слезы и уставилась на Черного Бизона, который сидел с мрачным видом и участия в общем веселье не принимал.
– Извини, Бизон: видишь, как нам трудно приходится с Семхоном, – пожаловался Горностай. – То он вопросы дурацкие задает, то шуточки отпускает неприличные. Наверное, хьюгги потому им и заинтересовались – нелюдям без него жить скучно.
– Ну, ладно, – сказал Медведь, – некогда мне тут с вами прохлаждаться, работать надо. Нельзя же парней целый день гонять вокруг лагеря – так им жизнь может медом показаться. Давай, Бизончик, рассказывай. Тебя отправили искать Головастика, а ты пришел без него, зато с парочкой свежих скальпов. Где взял? Там больше не осталось?
– Осталось, – вздохнул Бизон. – Скальпов там на всех хватит. Плохо только, что к ним хьюгги пришиты.
– Отрежем, – плотоядно оскалился старейшина. – Так что?
– В степи полно хьюггов. Это не охотники за головами. Мы видели их дымы на Лысой Макушке, Сером Бугре и Змеином Брюхе.
– Дымы?! – почти хором переспросили старейшины.
Семен уже достаточно освоился с местной географией и знал, что означают эти названия – господствующие высоты в радиусе десяти километров от стоянки.
– Да, – подтвердил Бизон. – А Черепаху хорошо рассмотреть не смог.
– Не смог он… – буркнул Горностай. – Скажи уж, что за скальпами гонялся.
– Нет, старейшины. Скальпы мы взяли, чтобы сберечь свои головы. Нас встретили на обратном пути, Окунь ранен.
– Да ладно, – махнул рукой Медведь. – И так ясно, что на Черепахе они тоже есть. А Головастик где?
– Наверное, у них.
– Та-а-ак… – протянул Кижуч. – Вот это мы влипли.
Вероятно, остальные с ним согласились, поскольку старейшины погрузились в размышления.
«Это надолго», – решил Семен и кивнул Бизону:
– Отойдем!
Бизон поднялся и пошел в сторону. Выглядел он усталым и подавленным. Тем не менее Семен, ощущая себя полноценным воином-лоурином, решил с ним не церемониться и выпытать все, что нужно. Он уже устал ошибаться, пытаясь самостоятельно разобраться в обстановке. Вот и сейчас: похоже, что хьюгги отрезали лоуринов от степи, но…
– Что означают дымы на сопках, Бизон?
– Всего лишь, что я оказался прав, – пожал плечами воин. – Начинается большая неприятность.
– Объясняй! – потребовал Семен. Вообще-то, он совсем не был уверен, что имеет право чего-то требовать – здесь, похоже, это не принято, – но другого выхода не видел: «Они заняли все высоты в округе, но от сопки до сопки очень далеко – пройти между ними не трудно. И потом, можно пробраться в степь через лес вдоль реки. Тогда зачем? И при чем тут дымы?»
– Они сигналят друг другу – что тут непонятного? – устало пожал плечами воин.
– Это плохо, потому что они смогут держать кольцо блокады, да?
– До чего же ты… – Бизон явно хотел сказать что-то обидное, но встретился взглядом с Семеном и не договорил. «А ведь я еще какую-то власть над ним имею», – с некоторым удовлетворением подумал тот и продолжал расспросы.
Выяснилось, что драматизм ситуации заключается не в самой блокаде, а в том, что хьюгги смогли ее организовать. То есть речь идет не о происках бродячего отряда охотников за головами, а о некоем масштабном мероприятии. Они пришли в степь, обосновались, наладили связь между группами и теперь раз за разом будут нападать на охотников и на поселок, пока не заполучат того, кто им нужен. Общую массовую атаку они, конечно, организовать не способны, но военные действия могут продолжаться сколь угодно долго – своих воинов им не жалко. Собственно говоря, совсем не факт, что все это именно из-за Семена, но тогда из-за кого? С чего бы вдруг?
– Кижуч сказал, что люди нам помогут. Придется отправлять гонцов в другие племена, да?
