К проблеме среднего - Снегов Сергей Александрович (первая книга .TXT) 📗

Посреди салона возвышалось внушительное сооружение с двенадцатью сигнальными окошками. Техники станции потрудились на славу. Даже на Земле любой контроль принял бы этот механизм — специальную анализирующую приставку к экспедиционной МУМ.

Квама так волновался, что темная кожа его лица превратилась в серую.

— Вы уверены, друг Рой?.. — спрашивал он в сотый раз.

— Абсолютно, — сказал улыбающийся Рой. — Механизм надежен и полностью реализует заложенный в него критерий. Не знаю только, удастся ли доказать леонцам выгоды разработанного вами алгоритма среднести, тем более что вы в таком возбуждении…

— Я воззову к их логике, это единственный путь, — пробормотал социолог. — Смотрите, они уже летят!

Окно в салоне было раскрыто, и четверо «неразличимых», не утруждая себя блужданием по коридорам, влетели в окно.

Они уселись на полу в обычном порядке: впереди министр Изз, по бокам, чуть отдаляясь, Озз и Узз, а позади всех Язз.

— Мы поделились с народом вашим предложением, — церемонно сообщил Изз. — Всем оно нравится. Упрощение подсчета среднести нам по душе. Сейчас между двумя подсчетами проходит слишком много времени, ведь надо получать сведения по ста четырем показателям… Если непрерывный анализ будет осуществлен, мы примиримся, что вводим новшество. Новшество, делающее более твердыми наши традиции, может рассматриваться как продолжение традиций. И если сама машина и является новшеством, зато своей работой она должна реализовать принцип «никаких новшеств». Таково наше главное требование. По этому вопросу мы ждем от вас дополнительных разъяснений.

Социолог подошел к прибору.

— Дополнительные разъяснения будут кратки. Шесть световых окошек с правой стороны сигнализируют о шести градациях плюсовых допусков, шесть окошек с левой — о шести минусовых.

— Очень хорошо! — одобрил Изз. — Но ты не ответил на вопрос о реализации основного принципа, друг Квама.

— Он реализуется полностью. Никаких новшеств — таков критерий работы машины. И смею заверить, друзья, в машине он осуществляется гораздо строже, чем в нашей житейской практике.

— Великолепно! — Изз взмахнул передними ножками и пошевелил сложенными крыльями, выражая крайнюю степень восторга.

Сидевшие по бокам помощники тоже зашевелили крыльями и прозвенели о своей радости. Один Язз за их спинами, молчаливый и неподвижный, не выразил довольства.

Он был слишком близок к шестой верхней степени допуска, чтобы радоваться.

— Вы вводите в машину данные о каждом леонце, — продолжал социолог. — И не только о существующем поколении, но и обо всех предшествующих, по которым сохранились подсчеты. И машина выдает средний образ леонца. Она исключает из подсчета лишь тех, кто резко выпадает из нормы и не имеет аналогов в предшествующих поколениях.

— Исключает кого-то из подсчета? — Изз с сомнением посмотрел на помощников. — До сих пор мы этого не делали.

— Не делали! — одинаковыми голосами подтвердили Озз и Узз. Язз промолчал.

— И тем, что не делали этого, вступали в противоречие с принципом «никаких новшеств»! — холодно отпарировал социолог. — Ибо если попадается индивидуум, выпадающий из допусков, но повторяющий кого-то, кто уже существовал, то здесь имеется нарушение нормы, но новшества еще нет. Но если он выпадает, никого не повторяя, он образует новшество. Впрочем, если вы желаете отказаться от своего священного критерия…

— Никогда! — поспешно объявил Изз.

— Тогда берите машину, закладывайте в нее формулировку основного принципа и загрузите ее память данными обо всех предшествующих поколениях. И машина будет непрерывно выдавать вам расчет нормы и отклонения от нее для каждого жителя Леонии.

— Отлично! — Министр встал и расправил крылья. — Прикажи доставить машину в пещеру правительства, друг Квама.

Он первый вылетел в окно, за ним унеслись помощники.

Когда машину увезли, Квама устало опустился на диван. Рой сел напротив.

— Я сделал все, что вы просили, — сказал Рой. — Но уверены ли вы сами, что теперь начнется улучшение этого народа или хоть прекратится деградация?

— Абсолютно уверен! — Социолог вскочил и стал возбужденно ходить по салону. — Вы видели леонцев в госпитале. Машина удалит их из подсчета, ибо они жертвы мутаций, которых раньше не было.

— Машина отсечет не одни уродства, но и совершенства.

— Уродств на Леонии много больше. И еще одно учтите, друг Рой: совершенства продолжают наши естественные способности, достоинства лишь усиливают и гармонизируют нас, не вступая в противоречие с натурой. А уродства опровергают натуру! Они именно новшества, зловещие новшества! Говорят: истина одна, отклонений от истины — тьма. В какой-то степени это справедливо и для совершенства и для уродств.

— Буду надеяться, что вы не ошибаетесь. Итак, мое задание выполнено, и я завтра улетаю. Меня интересует еще одно, друг Квама. Когда вы пришли к выводу, что только машина может вам помочь?

— Мысль о такой машине возникла у меня при посещении госпиталя. Там всего наглядней парадоксы Леонии. Я уже говорил вам, что леонцы мягки, отзывчивы, дружелюбны, честны, по-своему умны… А нелепо возникшая у них концепция обязательной среднести становится философией раздора и вражды. Ведь нижесредние жаждут понижения соседей — тогда им не грозит чрезмерное удаление от нормы. Каждое излечение ухудшает шансы остальных, ибо излеченный увеличивает норму. Не забывайте, выпиской из госпиталей командуют статистики, а не врачи. Но теперь, не сомневаюсь, все пойдет по-другому!

Рой задумчиво сказал:

— Ситуация на Леонии вызывает у меня одно желание. Фильтр от уродств вам что-то даст, но он очень несовершенен. Хорошо бы сконструировать машину, автоматически регулирующую уровень общественного и личного благополучия для любого общества и выдающую программы его усовершенствования. На Земле такие приборы созданы давно, но они годятся лишь для человечества. Нужно бы переконструировать один из таких аппаратов на все формы разумного существования.

— И опытный экземпляр пришлите на Леонию. Здесь он наверняка понадобится.