Колесники - Стюарт Йен (мир бесплатных книг txt) 📗

Идея была старая, но не находилось отчаянных голов, чтобы испытать ее. Журналы по астронавтике начала 2100-х назвали это ТНПИ — Толчком Накопленной Передачи Импульса, однако неуклюжей аббревиатурой не-пользовались. Вместо нее метод был назван космистами «масса-под-парусом».

Название исходило из еще более старой идеи. Принцип фотонного паруса был известен с тех пор, как и непосредственное путешествие в пространстве. Подсоедините модуль жизнеобеспечения к огромному, тонкому как паутина парашюту — и получите движение от неистощимого потока фотонов Солнца. Поскольку физика солнечных ветров развивалась, теоретики неоднократно перепроектировали гипотетический спинакер [14], чтобы заняться серфингом в плазменном ветре из электронов, протонов, альфа-частиц и всего остального, что излучает Солнце.

«Масса-под-парусом» использовала ту же самую идею, однако в качестве движителя использовались частицы побольше, да и парус был соответственно поменьше и попрочнее.

Нагарджуна открыл приваренный снаружи гроб и подготовил небесный рыболовный невод. Ему представится не единственный шанс порыбачить — уже неслись по альтернативным траекториям другие ценные камни, которые придется использовать в случае, если он пропустит глыбу из палладия, но она даст им наилучший шанс старта по быстрой дорожке к Юпитеру. Промахиваться не хотелось.

Мозес бесстрастно следил за радаром крейсера, сообщившим о подходе глыбы, и переправил информацию в компьютеры невода, подготовленного Нагарджуной. Маневр должен был пройти автоматически, однако в случае каких-то случайностей могло понадобиться вмешательство молодого монаха.

Затем снова, и снова, и снова придется ловить глыбы, посылающие корабль все дальше и дальше… Не стоит даже упоминать, что может произойти, когда они приблизятся к желанной цели.

Радарные сигналы стали более сильными, более ясными, более точными. Нагарджуна решил, что настал момент, и выпустил невод. Снасть выскользнула из фоба на конце двадцатимильной привязи, а ловкие пальцы пилота забегали по клавиатуре, чтобы оптимальным образом распределить электростатические силы для натягивания нитей радушной корзины… только каждая нить была многократно свитым канатом из нанофибера, а привязь была способна растянуться в десять раз больше своей длины, прежде чем возникнет опасность скручивания.

Невод безукоризненно и точно развернулся. Нагарджуна вновь убедился, что Мозес привязан. Ускорение будет жестоким, но только на мгновение. Они никогда не увидят Вайру-1.

Мучительный толчок — улов попал в невод. Привязь натянулась, быстро нагреваясь, поскольку поглощала крошечную долю импульса глыбы. Крошечный крейсер пошел вперед подобно игрушке на конце длинной нити.

Привязь растянулась далеко. В пределах нескольких секунд ее приемное окно оказалось за две сотни миль перед крейсером, движущимся с увеличенной вдвое скоростью. Задний конец уже перемещал крошечное суденышко вперед. Нужно будет проделать такое еще не раз.

Натяжение подскочило к тщательно рассчитанному уровню. Натянув привязь до предела, следовало прекратить контакт и тем самым подтолкнуть крейсер к удаленной массе захваченной глыбы. Теперь привязь начала сжиматься так же быстро, как до того растягивалась; Мозеса и Нагарджуна вжало в кресла невидимой, но чрезвычайно могучей силой. Если бы привязь не поддавалась растяжению, оба были бы уже размазаны по переборке. А так, благодаря адаптационной способности, ускорение осталось терпимым для людей. Но и только.

Наиболее опасные моменты еще предстояли впереди, но Нагарджуна должен был позаботиться, чтобы они не столкнулись с глыбой. Достаточно одного выхлопа реактивного двигателя. Если не получится, они никогда об этом не узнают.

Крейсер устремился за ускоряющейся глыбой, и в момент, когда его скорость достигала заранее вычисленного вектора, центр невода раскрылся, выпуская камень. Ускорение прекратилось, и все стало как прежде… за исключением того, что теперь крейсер получил постоянное приращение скорости.

Нагарджуна скривился от боли в суставах, проконсультировался с графиком на экране и начал повторно развертывать сеть. Вайра-2 ожидалась через пятнадцать минут.

До тех пор пока крейсер разгоняется на начальном этапе, а самыми близкими небесными телами для него остаются Луна и Земля, он будет подпитываться камнями от лунного масс-драй-вера. Каждую последующую глыбу запустят по точно вычисленной траектории на чуть более высокой скорости; таким образом, шаг за шагом судно разгонится до беспрецедентной скорости. Шансы на успех предприятия были мизерны, приходилось полагаться на то, что монахи накопили большой опыт переброски куда более массивных камней внутри Солнечной системы — рекордом стала железо-никелевая глыба в форме картофелины размером восемь на пять и на три мили. В данном случае разница была лишь в скорости камней и времени интервалов между ними.

Первоначальное положение крейсера давало ему достаточно времени для маневрирования, чтобы в случае чего изменить регулировку масс-драйвера и тем самым исправить ошибки, которые могли накопиться, если невод Нагарджуны пропустит входящую глыбу и суденышко не получит необходимого импульса. Но с увеличением скорости возникли две новые проблемы: как перемещаться быстрее и как уйти подальше.

Нагарджуне требовались перерывы на сон. Это растягивало время полета, однако и шло на пользу, ибо в течение краткосрочных периодов отдыха пилота буддийские инженеры могли заняться перерасчетом траекторий камней. Поскольку путь судна пролегал через марсианскую орбиту, вскоре эстафету у лунного примут масс-драйверы, базирующиеся в Троянских точках Марса.

Плавая в пространстве около Евфросиньи, Анузафигачка ожила и сразу стала соответствовать своему названию. В ее просторный толкатель были заложены сразу пять гигантских камней; остальные плавали поблизости, готовые занять позицию, как только толкатели освободятся. Каждый из этих булыжников нео-Дзэн инженеры снабдили маленькими, но мощными ракетными двигателями, с помощью которых они могли управлять их скоростью и положением в пространстве.

По мнению виртуального разума компьютера Анузафигачки, его мишенью была пустая область пространства, которая ничем не отличалась от других до тех пор, пока пометка на таймере не преобразует ее внезапно в бесконечно желаемый сектор небесной недвижимости.

Анузафигачка вздрагивала, насыщенная электричеством, когда ее мощные электромагниты выдавали пиковые усилия в точно синхронизированной последовательности. Первая из «активных» глыб помчалась вперед, подхлестываемая электромагнитными волнами. Толкатель приблизился к концу рельсового пути и затормозил. Глыба же благодаря собственному импульсу продолжала двигаться, мчась по Солнечной системе в пятьдесят раз быстрее, чем самый быстроходный космический корабль; а вскоре Анузафигачка начнет швырять булыжники даже быстрее. Нагарджуне требовалось лишь ловить их, позволяя им перемешать его судно, поскольку упругая привязь поглощала напряжение, ожидать протяжного звукового сигнала, когда привязь достигала предела, и отпускать их на волю. Все, что требовалось от инженеров нео-Дзэн, это вычислять траекторию потока камней, корректировать масс-драйверы и направлять активные глыбы по любому требуемому курсу в надежде, что казавшаяся смехотворной забава с неводом согласуется с их расчетами.

Нео-Дзэн пилот поправил наружный клапан на колене своего голубого скафандра, задаваясь вопросом, что творится в мозгу юноши. Вряд ли Мозес не подвержен эмоциям. Нагарджуна улыбнулся пассажиру в знак ободрения.

Мозес в ободрении не нуждался. Ему все надоело, он был возбужден и одновременно испуган, но ведь он шел к Юпитеру! Для встречи с чужаками!.. Впервые в жизни у него появилась цель, и это взволновало его до глубины души. Нагарджуна и Мозес, каждый по-своему, ждали своих судеб с общепризнанной смесью страха, надежды, отчаяния и непримиримого упрямства, что является уделом людей, которых остальные называют героями.