Святые Спасения - Гамильтон Питер Ф. (читать бесплатно книги без сокращений .TXT, .FB2) 📗
— Ой, да ладно. Они же не… ну, не такие просвещенные, как мы. Они росли в другие времена.
— И?
Деллиан уже пожалел, что затеял этот разговор.
— Ну, там же есть люди вроде тех, с которыми имел дело святой Алик, — из нью–йоркских банд, например. Таким людям мы ведь не можем предоставить свободный доступ к инициатору, да? Нет, правда. Черт знает, что они могут сотворить!
— Человеческая цивилизация всегда регулируется, Дел. Так она поддерживает себя, вечно балансируя между свободой и диктатурой закона. Мы все живем посередине, подчиняясь правилам ради общего блага.
— Возможно, — пробормотал он. — Но люди с Земли могут и не принять ограничений, увидев, чего мы достигли, что может предложить наша технология.
— С чего это вдруг ты стал таким… порицателем?
— Ну, у тебя же обычно есть ответы на случай любых непредвиденных обстоятельств. А я просто спрашиваю, вот и всё.
— Если Последний Удар окажется успешным, многое придется согласовывать. Мы можем начать с какого–нибудь собрания граждан, полагаю, чтобы договориться о новой конституции. Потом поговорим о введении ограничений для инициаторов, как поступили неаны.
— Хорошо. Но я не уверен, что это что–то принципиально изменит.
— Ты что, говоришь, что мы не должны освобождать захваченных оликсами людей?
— Нет! Но, просто… как–то все стало… нелегко. Когда мы покинули Джулосс, я думал, будет пара битв — пускай тяжелых, — но после этого все закончится и мы сможем поселиться где–нибудь вместе и вести нормальную жизнь.
— Не в первый раз кто–то, выигравший войну, теряет мир. Но, Дел, сначала мы все–таки должны выиграть. А потом начнем думать, что дальше.
— Да, но нам придется измениться самим. Это и беспокоит меня, Ир: кем мы станем?
— Если мы изменимся и будем контролировать то, как мы меняемся, мы сможем сохранить наши души. В отличие от оликсов.
— Надеюсь, ты права. Но мы же были просто одержимы идеей распространения земной ДНК по всей галактике. Это тоже своего рода завоевание.
— Этого не случится, Дел.
Ему хотелось ей верить. Но даже Ирелла едва ли могла четко разобраться в таком множестве переменных. Так что приходилось полагаться только на веру. Что ж, это просто.
— Ладно, вернемся к технической идентичности. Интересно, неаны тоже прячутся в анклавах с замедленным временем? Что, если они движутся к тепловой смерти вселенной параллельно оликсам и однажды они наконец столкнутся друг с другом?
— Великие святые, Дел, откуда ты всего этого набрался?
— Не знаю. Просто пытался думать о чем–то кроме тренировок и того, что мы делаем. Я хочу видеть общую картину, Ир. Как ты. Но, поскольку я не ты, у меня, наверное, не получится.
— Дел… ты думал о возвышении до комплекса? Все сводится к этому?
Он вяло пожал плечами:
— Я не хочу делать это в одиночку. То есть — если бы я это сделал.
Ее рука легла на его плечо, остановив его, и Дел обнаружил, что смотрит в ее лицо — печальное лицо.
— Ты не тупой, Дел. Тебе не нужно это прямо сейчас. Мы играем важнейшую роль в Последнем Ударе.
Снова накатили сомнения, но эти слова его успокоили — тем более что сказала их она.
— Потом, — продолжила Ирелла, — если ты продолжишь все это чувствовать, мы возвысимся до комплекса вместе.
— Святые, ты это сделаешь? Серьезно?
— Да. И знаешь почему?
— Я никогда тебя не понимал.
— Потому что это обратимо. Если это окажется для нас неправильно, мы просто вернемся к самим себе.
Он невольно ухмыльнулся:
— Я думал, ты скажешь что–нибудь о судьбе, или любви, или еще какой чуши.
— Ага. — Она облизнула губы. — Сдается мне, ты решил это попробовать, потому что тогда все твои тела будут заниматься сексом вместе.
— Эй! Я об этом и не думал! Круто!
Она вздохнула — с мученическим раздражением.
— Пойдем. Пока твой мозг не растаял. Я хочу посмотреть, что там у Иммануээля есть для нас.
В двадцати камерах исследовательского центра содержались тела квинт — обездвиженные, зафиксированные на каких–то странных, напоминающих табуреты колоннах. Их короткие толстые ножки были помещены в припаянные к полу черные «чехлы», а юбку из манипуляторной плоти опоясывали широкие стальные браслеты. Шею и нижнюю часть головы тоже охватывали металлические обручи — только наверху блестел одинокий глаз. Сверху на пленников лился белый актинический свет, лишь подчеркивая первое неприятное впечатление: квинты выглядели распятыми.
В одной из камер рядом с заключенным обнаружился андроид Энсли. Они вместе с рослым гуманоидным телом Иммануээля застыли по обе стороны подвешенной квинты: вечный образ бесстрастных ученых, изучающих любопытный экземпляр.
— Хороший прогресс, — сказал Энсли, когда вошли Ирелла и Деллиан.
Его гладкие белые руки вкладывали в полупрозрачную плоть инопланетника маленькие алые полушария. Деллиан видел волок–на, растущие из основания каждого приспособления, предназначенные для того, чтобы обвивать темные внутренние органы; все они направлялись к самой сердцевине туловища, туда, где находился мозг. Отчего–то он понимал, что золотистый глаз квинты расфокусирован.
— Прогресс — в чем? — спросил он.
— В извлечении памяти, — ответил Иммануээль. — К сожалению, ни одному из наших «морпехов» не удалось изолировать центральную нервную систему корабля до того, как единое сознание самоуничтожилось.
— Та же проблема, с которой я столкнулся во время засады у Баяна, — отметил Энсли. — Как только единое сознание понимает, что его целостность нарушена вторгшимися системами, оно совершает благородный поступок — убивает себя. С такой громадой, как корабль–ковчег, у которого нейрострата размером с небоскреб, это требует времени, так что я смог извлечь кое–какие воспоминания. Но корабли Решения очень быстры, и единое сознание хабитата получило массу предупреждений. Оно стерло все самое важное еще до того, как вы, парни, ворвались туда.
Деллиан уставился на квинту, стараясь оставаться бесстрастным.
— Но квинты не покончили с собой?
— Нет, — ответил Иммануээль. — По крайней мере, не все. Взводы и «морпехи», захватив станцию оликсов, усердно подавляли запутывание, разрывая связи между телами квинты. Будучи изолирована от четырех других, квинта становится менее склонна к суициду. Полагаю, это остаточный инстинкт с той поры, когда они еще были обычными животными, обладающими каждый своим телом, а не этой косной расширенной версией. Замешательство позволило вам с «морпехами» оглушить их.
— А эти твои волокна? Они высасывают воспоминания?
— По сути — да. Но, чтобы оживить их разум, нужно позволить им подняться на определенный уровень сознания. Они пытаются сопротивляться.
— Они… чувствуют боль?
— Нет. Квинты полностью искоренили само это понятие из своих тел. Их нервная система больше похожа на вычислительную сеть. Тело понимает, что повреждено, но не интерпретирует это так же, как мы.
— Ладно. — Деллиан не знал, рад он этому или нет. Подвергать вражеского бойца пыткам противоречило его принципам, но это ведь были оликсы. Они заслужили наказание — хотя он понятия не имел, какая кара подошла бы для преступления космического масштаба, совершенного ими. — Ну и что вы выяснили? И вообще, что вы ищете?
Хвост Иммануээля лениво дернулся.
— Наша главная цель — информация о звездной системе анклава. В первую очередь подтверждение того, что она находится именно там, где мы предполагаем.
— Спасибо, блин, большое, — буркнул Энсли.
— Да, спасибо — кажется, мы это подтверждение получили.
— Сорок тысяч световых лет, — задумчиво проговорила Ирелла.
Деллиан взглянул на нее. Она была ошеломлена расстоянием, но его это не тревожило. Цифры — всего лишь цифры. У них был путь и был способ добраться до цели через захваченную червоточину оликсов. Они могли потратить на путешествие столько времени, сколько захотят, — много или мало. Цифры значения не имеют.
