Святые Спасения - Гамильтон Питер Ф. (читать бесплатно книги без сокращений .TXT, .FB2) 📗

— Брось, комплексы и оликсы — цивилизации второго типа по шкале Кардашева [8], воюющие за будущую свободу галактики, Наши поля сражений будут вызывать благоговейный трепет и недоумение у инопланетных астрономов на протяжении тысячелетий независимо от исхода. Если и есть в нашей борьбе какая–то ценность, то это ее великолепие.

— Полагаю, так. Теперь нас никто никогда не забудет.

— Никогда — это слишком долго. Но мы, так или иначе, оставим свой след.

— Как ты думаешь, Бог у Конца Времен может увидеть, что мы сделали?

— Если может, то нам не удастся убить его до того, как он родится.

— Парадокс.

— Вечный.

— Когда я думаю о нем, мне приходит на ум осужденный в камере смертников, встречающий свой последний рассвет перед казнью. Он знает, что перестанет существовать, но ничего не может сделать, чтобы остановить восход солнца.

— Он попытается. Ты ведь знаешь это, да?

— Знаю. Но его пока нет.

— Нет. А солнце восходит.

Грохот и суета обрушились на вышедшего из десантного корабля Деллиана неожиданно. Несмотря на тяжелые нагрузки внутри кольца хабитата оликсов, на быстрые и беспощадные стычки с врагом, несмотря на адреналин и ужас, их бои оставались бесшумными. Шлем защищал его от, вероятно, смертоносных звуков высокоэнергетических разрядов: лучевых, кинетических, плазменных. Тихая война — пускай и не особо цивилизованная.

Потом на возвращающемся на «Морган» корабле оказалось не так много места, так что движение свелось к минимуму. Но теперь здесь, в ангаре, грубый механический шум сотрясал воздух, словно рядышком шел рок–концерт. Освещение было резким, воздух отдавал металлом, дистанционки и устрашающие «морпехи» комплексов, с которыми он сражался бок о бок, сновали вокруг, занимаясь чем–то непонятным. Ему даже почти захотелось вернуться в святилище транспортера и переждать, пока суматоха утихнет. Почти. Потому что она стояла у подножия трапа и лучезарная улыбка осветила ее лицо, когда она увидела его. Призрак тревоги и беспокойства, мелькнувший в ее блестящих глазах, растаял так быстро, что он решил, что ему показалось. Возможно, он просто вообразил то, что хотел увидеть; в конце концов, она лучше, чем кто–либо другой, знала, что он и его взвод прошли через всё и остались невредимы.

Он поспешил вниз по трапу, а она возбужденно подпрыгнула и крепко обняла его, осыпая поцелуями. В окружении улыбок и веселого улюлюканья Ирелла широкой ухмылкой поприветствовала возвращение остального взвода.

— Вы все целы, — сказала она. — Слава Святым.

Деллиан заметил промелькнувшую за счастьем неуверенность и понял, о чем думает Ирелла.

Это всего лишь сенсорная станция, крохотная застава, которую застали врасплох и задавили числом. В следующий раз все будет по–настоящему. В следующий раз никто не будет знать, кто спустится по трапу после прилета… если у корабля еще будет трап. И если прилетит сам корабль.

Как и она, он припрятал беспокойство поглубже.

Они поспешили в свою каюту, как перевозбужденные дети, какими были когда–то — давно, слишком давно. И сразу рухнули в кровать, где все было быстро и жестко. Поели, приняли душ — и снова в койку. Потом уснули, вжавшись друг в друга. Потом опять были ласки — уже не обезумевших подростков, а нежные, чувственные, полные любви ласки взрослых людей.

— Ты наблюдала за нами? — спросил Деллиан, когда они вместе направились в душ.

— Да. — Теплые струйки побежали по ее голове, потекли по спине, сливаясь в мыльные ручейки. — Тиллиана и Элличи хороши. Ну и твоя подготовка помогла. Ты был очень собран, не то что там, на Ваяне.

— Не такой наивный? — поддразнил он.

— И это тоже.

— Да. Я доволен всеми. Хотя я по–прежнему думаю, что при наличии армады мы лишние.

— Они не смотрят на нас свысока. Именно потому, что поднялись так высоко, сомневаюсь, что они принимают в расчет чьи–то задетые чувства.

— Точно.

Едва ли его согласие прозвучало убедительно. Но потом скользкие от мыла руки принялись гладить его по груди, и все сомнения вылетели из головы.

Деллиан наблюдал через оптику, как фрагменты энергетического кольца оликсов долетели до каменной планеты. Под ударами на дневной стороне беззвучно вспучились серые клубы, взметнулись на десятки километров обломки, заслоняя древний ландшафт, не менявшийся сотни миллионов лет. Когда пыль начала оседать, от вековых каньонов, сухих морей и дряхлых гор ничего не осталось; их заменили перекрывающие друг друга кратеры, центры которых еще светились: это остывали и затвердевали рдеющие лавовые озера.

От вида опустошения у Деллиана, шагающего вместе с Иреллой по главному коридору тридцать третьей палубы к хабу портала, рефлекторно напряглись мышцы живота. Снаружи, в безопасности второй точки Лагранжа, корабли армады увеличили мощность гравитационного эффекта отклонения, ожидая, когда смертоносная туча пройдет мимо. Деллиан знал, что им ничего не грозит — технически. Тем не менее от масштабов разрушения его бросало в дрожь; то, что когда–либо проделывал его взвод, не шло с этим ни в какое сравнение.

Портал привел их в ксенобиологический исследовательский центр, где разместился один из аспектов Иммануээля. Они прошли прямо в огромную центральную камеру с полупрозрачными жемчужно–белыми стенами, дробящими помещение на полусферические ячейки, сложенные в широкую спираль. На взгляд Деллиана, это слишком уж походило на биологические технологии, которые использовали оликсы. Приближаясь к любой из изогнутых стенок, он различал под поверхностью бордовое кружево вен. Вопиющее сходство заставляло его нервничать.

— Проектирование всегда дает одно оптимальное решение проблемы, верно? — спросил он на ходу. — Мы прорабатываем методы и прототипы, пока не отыщем способ выполнить задачу должным образом. Я имею в виду, что построить генератор или процессор можно только одним–единственным способом, так?

Ирелла несколько озадаченно покосилась на него:

— Как правило, да.

— Значит… в конце концов комплексные люди разовьют ту же технологию, что и оликсы? Это же теория плато — ну, что некоторые вещи просто нельзя улучшить еще больше, поэтому они становятся универсальными, неизменными?

— Как правило, да. Но к чему ты клонишь?

— Ну, если все, что мы делаем, ведет нас в одном направлении, не значит ли это, что мы можем стать такими, как они? Как оликсы?

— Нет! Почему ты так решил? Что заставит нас шнырять по галактике, порабощая другие расы?

— Это вроде как добавляет смысл жизни, не так ли? Я не говорю, что это хорошая цель, — поспешил пояснить он. — Но они прониклись этим; они строят на этом свою бессмертную жизнь. Ну, посмотри на Кенельм и таких, как оне. Их идея — поддерживать в поколениях философию Утопии — нацеливала, концентрировала их, давала то, ради чего стоит жить. Идеи опасны, Ир.

— Я знаю. Но, правда, Дел, мы же не думаем так, как оликсы. Они чужаки, помнишь? Не только в плане биологии и культуры, но и в том, как они мыслят.

— А может, они просто настроили себя так, чтобы вписаться в этот их крестовый поход, в который их снарядил Бог у Конца Времен? Это несложно, если ваша биотехнология настолько продвинута, что позволяет изменять собственное тело, просто для удобства. И именно это мы имеем сейчас, так? У нас есть потенциал жить вечно, если мы того захотим. Но я не уверен, что мы — такие, как мы есть, — созданы для этого. Наш разум просто не продержится так долго, так что нам придется изменить его. Как сделали комплексные люди. Наши взгляды должны будут эволюционировать, чтобы справиться с экстремальной продолжительностью жизни. И как насчет всех тех людей, которых мы собираемся освободить?

— А что насчет них? — резко спросила она.

— Ну, сама знаешь. — Он выразительно пожал плечами, надеясь, что у него не слишком сконфуженный вид.

— Нет, Дел, не знаю.