Семьи.net (сборник) - Шемайер Арон (книги бесплатно без регистрации полные .TXT) 📗
Они вышли из самолета вместе. Тут же к ним подошел командир корабля:
– Вас просили провести отдельно, чтобы не потерялись в толпе. За вами приехали из коллектора.
– Как из коллектора? – Алекс искренне считал, что свобода начнется сразу после приземления.
– А куда ж вас вести? – искренне удивился летчик. – Решение суда никто пока не отменял.
У выхода ждали директор элитника и воспитатель Семен Семенович, вернувшийся из Америки неделю назад.
– Не чаяли уж нас увидеть? – осклабился директор. – Мы тоже, по правде говоря, не чаяли. Подвели вы нас, детки. Ну да ладно. За вас там хлопочут. А пока, добро пожаловать в дом родной. Пошли в машину.
В общем зале их оглушил шум. Прилетевших встречали родные, друзья и вездесущие таксисты. Алекс держал за руку Кристу и шел, не глядя по сторонам. Вдруг он почувствовал на себе чей-то взгляд. Не понимая толком, что происходит, Алекс покрутил головой и притормозил. Сзади в спину его подталкивал воспитатель.
Глаза в глаза. «Я с тобой», – говорил папин взгляд. «Я знаю, батя!» – говорил взгляд сына. Возле отца стояла симпатичная женщина. Кого-то она Алексу сильно напоминала.
– Мать! Криста! Там твоя мать!
Девочка повернулась. В нескольких метрах от них стояла пара: мужчина и женщина, державшиеся за руки. Сильно смахивающие на них самих.
– Давайте, вперед. Что встали? – директор потащил их к парковке…
В элитнике почти ничего не изменилось. И все же, приглядевшись, можно было заметить две вещи: детей стало меньше, а сотрудники коллектора ходили понурые и сердитые. В комнате Алекс оказался в одиночестве. Антон и Влад остались в Штатах. Элитник затих. После выборов директор считал разумным уйти на дно и почем зря глаза новым властям не мозолить. Поэтому новых детей он не брал.
Комната Кристы тоже пустовала. Девчонок вообще расхватывали быстрее, чем мальчиков. Пустовала не только комната, пустовал весь этаж.
Этажи теперь не запирали: следить за оставшимися детьми охоты не было. Воспитатели прекрасно понимали, те немногие, что оставались в элитнике, вскоре пойдут на повторные суды. Судьи будут стараться угодить свежеизбранной власти и станут возвращать родителям всех подряд. Какая разница, в каком виде придет к ним ребенок? Американцам, да, надо было отдавать непорченный товар. Родным родителям дети сойдут в любом виде.
Алекс просек первым, наведаться на девчачий этаж можно без проблем.
– Привет! – Он ввалился в комнату и протянул Кристе шоколадку. – Вот, заначил в Америке.
– Спасибо, – Криста начала распечатывать угощение.
– Наши-то в аэропорт приехали. Узнали как-то про наш приезд. Молотки! И, видишь, сдружились. Прям как мы с тобой, – Алекс покраснел.
– Мама, – произнесла Криста, – как давно я ее не видела. Ты думаешь, нас вернут им обратно? – В глазах у девочки впервые мелькнуло что-то похожее на чувства, что-то похожее на страх и надежду одновременно.
– Вернут! Не сомневайся, пожалуйста, – Алекс боялся спугнуть зарождавшиеся в ее глазах эмоции. – Как бы выяснить про суд. Когда пересмотр дела. Жаль у нас заблокированы все исходящие звонки и сообщения. Батя точно уже знает!
Они помолчали. Напряжение последних недель спадало, но оба боялись надеяться. Впереди их ждал второй суд. Чем он закончится? Ведь перед первым они были так уверены в том, что отнять их у родителей не смогут. Они так были уверены во всемогуществе тех, кто подарил им жизнь. Им в голову не приходило, что кто-то надумает их у родителей отнять…
– Вернут! – повторил Алекс. – А не вернут, мы бежим. Влад оставил мне адрес рынка, где глушилки продают.
– Ты мне обещаешь? – Криста посмотрела на него внимательно. – Обещаешь меня не бросить? Не оставить тут, даже если тебя бате вернут, а меня маме нет?
– Ну ты что! Я к бате без тебя не вернусь. Останусь в коллекторе, пока нас не выпустят вместе, – Алекс тряхнул красной челкой.
На следующий день их порознь вызвал к себе директор.
– Суд по рассмотрению апелляции третьего июля в девять утра, – оповестил он Кристу, – у тебя в этот день уроков не будет. Сразу после завтрака – на выход.
– Суд по рассмотрению апелляции третьего июля в двенадцать, – сказал он Алексу, – отсиживаешь два первых урока и на выход. Обед – в зависимости от исхода дела. Вернут папаше, останешься без еды. Не вернут, накормим.
Милютин прочистил горло и приготовился идти в зал.
«Какие безобразия творятся в стране, – подумал он, – то забирай детей, то отдавай детей».
Он пролистал страницы дела. Девчонку велено вернуть. Мамаша раскаялась, прививать будет, обновлять информацию на чипе обязуется, в поликлинику прикрепилась.
– Ну и славно, – Милютин подобрал полы мантии и пошел «в народ».
Ермолина сидела в первом ряду. С работы ее не поперли. На заседание она пришла по поручению органов опеки и надзора. Новая власть, старая, а справочки изволь к делу прикрепить. Вернули ребеночка – следи, чтоб снова чего не напортачили бессовестные родители.
Коровина окидывала взглядом зал. Идиотов опять понаперло чертова куча.
– Вот ведь нечего делать людям, – пробурчала она себе под нос, – сидели б дома. Так интересно – смотри по Сети. Чего ходить, мешать работать только.
Через весь зал к ней направлялся грузный мужчина.
– Я из элитника, воспитатель, – обратился он к Коровиной, – вы тут за секретаря?
– Ну я, – Коровина громко вздохнула, вложив во вздох все обуревавшие ее чувства. «Напортачили небось, – подумала она, – документики придется переделывать. Как все осточертело!»
– Перепутали маленько. Первым мальца привезли, что в двенадцать идет. Девочку тогда, наоборот, подвезем в обед.
– А, ну ладно, – Коровина успокоилась, – наоборот, не страшно.
Она рванула к Милютину:
– Дайте, я вам тут пролистаю, – она забрала у него планшетник, – детей наоборот привезли. Вот, этот пойдет первым. Левин Александр Владимирович.
Судья тоже вздохнул, но принял перемены смиренно.
– Зал освободить! – гаркнула Коровина, вернувшись на рабочее место, – заседание переносится на двенадцать ноль-ноль!
Охранники пошли по рядам, выгоняя людей из зала.
– Вов, сейчас тебя будут рассматривать, – Васька выскочила на улицу, – поменяли нас местами! Иди быстрее!
– Мои-то не подъехали еще! – Вован заметался. – Друзья-то мои к двенадцати приедут!
– Мы сойдем за твоих! Идем! – она махнула рукой и потащила его в зал…
Коровина не верила глазам своим – дежавю! В помещение заходили те же, кого десять минут назад выперли!
– Ювенальный суд постановил, – уже начал вещать Милютин, – в связи с чистосердечным раскаянием, признанием своей вины и обещанием устроиться на работу. Справка прилагается. А также обещанием не злоупотреблять спиртным, – бубнил судья, не делая пауз и не меняя интонации, – отдать Александра Владимировича Левина на воспитание отцу Владимиру Владимировичу Левину. Постановление вступает в силу в зале суда. – Милютин захлопнул планшетник и вышел из зала.
До двенадцати оставалось два с половиной часа.
– Батя, мне надо дождаться Кристу, – Алекс прижимался к отцу, но твердо намеревался из суда не уходить, – я ей обещал, если что, вернуться в коллектор. Я ее не брошу!
– Конечно, конечно, – Вован и сам не собирался никуда уходить.
К двенадцати зал был забит битком: приехали друзья Вована, никуда и не уезжали друзья Васьки. Мест не хватало. Коровина была в шоке.
«Голос точно сегодня сорву. Никакой микрофон не поможет», – сетовала она про себя, проклиная судьбу, ниспославшую ей такую адскую работу.
Милютин пил кофе.
Ермолина качала головой. Она все происходившее называла цирком.
«Детей калечат! – рассуждала она. – Никакого порядка!»
