Жестокий шторм - Жемайтис Сергей Георгиевич (полные книги txt) 📗
Старшина Асхатов с Авижусом уселись на груду водорослей, собранных семьей рыбака для удобрений.
Дважды в час на всех морях и океанах радисты прекращают самые важные разговоры, так как наступает время, отведенное для судов, терпящих бедствия. Асхатов решил использовать минуты молчания для переговоров со своей частью.
— Мы ведь тоже потерпевшие бедствие, — сказал он Авижусу. — Так что имеем право выходить в эфир.
— Имеем полное право, — подтвердил тот.
— Десять минут до паузы. Слышишь, Петя, какой бедлам в эфире?
— Подождем, пока угомонятся.
— Кроме того, — продолжал старшина, — разговор сейчас пойдет не о нас, нам бы позагорать не грех с недельку, силенок поднабраться.
— Совершенно справедливо, Ришат Ахметович. — Петрас кивнул в сторону пляжа, откуда доносился беззаботный женский смех. — Им надо бежать отсюда как можно скорее. А без нас они не смогут. Сцапает их этот Гольдман — золотой человек. А с ним, видно, шутки плохи.
— И то верно. Алексею особенно надо бы поправить здоровье на этом райском островке. Здесь все какое-то особенное, как будто в мультике. Мне довелось не раз бывать в южных широтах, но не припомню такой необыкновенной красоты. Хотя чего говорить, увидишь землю лишь издали — сверкнет песок, пальмы макушки покажут, и все.
— Разве в порты вы не заходили?
— Бывали и в портах. Там мне не нравилось. Пестрота. Сутолока. Гомон. Чужие лица. Запахи особенные, странные… Ну пора, Петя. Все как будто поутихло в эфире. Слышишь морзянку? Кто-то SOS отстукивает.
Джейн, Томас Кейри и мистер Гордон остановились в ажурной тени кокосовых пальм.
— Смотрите! — удивленно воскликнула Джейн. — Стволы кажутся отлитыми из меди, а в воде что-то вспыхивает. Интересно, что там происходит?
Томас Кейри ответил:
— Пожалуй, то же, что и в нашем свободном обществе, — живность поедает друг друга.
— Не стоит так мрачно, Том, — сказал мистер Гордон. — Разница есть. Там, — он протянул руку к воде, — никто не пытается добиться справедливости.
— Ну пожалуйста, не надо об этом! — взмолилась Джейн. — Такая ночь! Все так необыкновенно, чудесно! Как легко дышится! И кажется, что все, что происходило с нами, — не настоящее. Какая-то злая сказка. А вот это, — она развела руки, — вот все это настоящее! Нет, я искренне завидую Юдзи и Хироко. Все это принадлежит им. Том, Стэн! Давайте однажды снова приедем сюда!
— Принимаю ваше предложение, Джейн, — сказал мистер Гордон. — Пожалуй, лучшего местечка не найти на всей нашей планете. Особенно в такие вот вечера.
— Лично меня мало трогают эти красоты, — хмуро ответил Томас Кейри. — Я все думаю о завтрашнем дне, когда сюда явится вертолет, а на нем Гольдман с полицией. Нас могут обвинить в чем угодно, даже в потоплении судна! По крайней мере, в соучастии в этом злодействе!
Джейн сказала с возмущением:
— Но ведь стоит только предъявить следствию письма капитана, как это нелепое обвинение отпадет!
— Клевета на нас им понадобится для того, чтобы задержать нас. Отнять письма. Гольдман их никому не покажет. Постарается скрыть, уничтожить. Затем перед нами извинятся. Вы чему улыбаетесь, Стэн? Создается впечатление, будто вас не беспокоит завтрашний день?
— Ну не так чтобы не беспокоил, а не скрою — я доволен. Вы только вникните, друзья мои, откинув все опасения хотя бы на время, что сюжет нашей пьесы напрягается до крайней степени! В движение приходят все новые силы и подталкивают действие. У меня сейчас такое же состояние, как и в тот незабываемый вечер, когда я впервые, сидя на галерке, ждал финала в шекспировском «Гамлете».
— О боже! — посмотрев на него, вздохнула Джейн.
Мистер Гордон постарался исправить впечатление от своих слов:
— Я, как и вы, Джейн, надеюсь, что конец все же будет хорошим. Не все драмы кончаются трагически. Вы сами можете вспомнить много примеров, когда порок наказывается…
Томас Кейри добавил:
— …и добродетель торжествует. Не так ли?
— Да, Том, — печально сказала Джейн. — Хотелось бы, чтобы и в нашей пьесе был бы такой банальный конец. Тем более что ставкой является наша жизнь, наши надежды, наше будущее.
— Прости, Джейн. Ты права, этим шутить нельзя. Но я так же, как и Стэн, надеюсь, даже уверен…
Заскрипел песок. Подошли русский старшина и матрос.
Томас Кейри спросил:
— Вам удалось наладить связь?
— Нет, с базой не удалось поговорить. Слабовата ваша станция. Или уже сели батареи.
— Я внимательно прочитал инструкцию. Этого следовало ожидать. Но вам беспокоиться не следует: за вами наверняка придет ваше судно. Думать надо нам…
Уловив тревожные нотки в голосе мужа, Джейн спросила:
— Что теперь с нами будет? Неужели попадем в лапы Гольдмана?
Авижус сказал:
— Не беспокойтесь, все будет хорошо.
— Но вы слышали, что они хотят учинить на острове? Хотя и у нас есть оружие, мы будем защищаться! Том, Стэн, вы не потеряли пистолеты?
Мистер Гордон похлопал себя по оттопыренному карману:
— Ну как вы могли такое подумать, Джейн! Потерять оружие до конца боя — значит или сдаться, или погибнуть!
— Отлично, Стэн! Вы отвечаете, как персонаж шекспировских трагедий. Мы дорого продадим свою жизнь! Жаль, что я не позаимствовала у Малютки Банни его револьвера.
— Браво, Джейн! — Мистер Гордон довольно потер руки.
Старшина Асхатов по-русски обратился к Томасу Кейри:
— Передайте вашей жене и мистеру Гордону, что мы решили уходить с острова, не дожидаясь, когда сюда придет за нами корабль. Встретим его в море. И вы можете уйти с нами. Только нам потребуются ваши канистры с бензином.
Когда Томас Кейри торопливо перевел, Джейн сказала:
— Я чувствовала, что так и случится. Не могло быть, чтобы от нас отвернулись наши боги-покровители. Они так хорошо нам помогали все эти тревожные недели. Когда же мы можем уехать?
— Хоть сейчас, — ответил старшина. — Заправим наш бак, и можно отдать чалку. Разбудим Гарри, Алешу, пусть собираются.
— Ну для чего же так спешить? — Джейн засмеялась. — Раз все решено, то можно подождать до рассвета. Хочется еще побыть на этом дивном берегу. Давайте пройдем вон до тех мрачных скал и дождемся, пока луна скроется за вершиной горы. Чувствуете, как повеяло теплом из долины? Какая игра лунного света, какие причудливые тени на воде!
Мистер Гордон сказал с восхищением:
— Какая вы сами очаровательная непоследовательность, Джейн! Вы необыкновенно талантливо ведете свою роль.
— Вы находите, Стэн? — Она взяла его под руку и потащила вдоль кромки воды по блестящему, укатанному волнами песку. — Но я совсем и не считаю, что играю какую-то роль. Хотя должна вам сообщить, что в юные годы я имела некоторый успех на любительской сцене. О моем исполнении роли Офелии даже писали в студенческой газете.
— В этом нет ничего удивительного, у вас несомненный артистический талант.
— Ах, Стэн! Вы у любого находите какой-нибудь талант, и особенно артистический, чтобы подтвердить вашу странную теорию о жизненных драмах, комедиях и водевилях.
— Ну конечно, Джейн! И вы убедились в ее правоте на собственном опыте.
— Нет, Стэн, не льстите, я бездарная актриса. Вот вы другое дело. По всей вероятности, вы когда-то играли в театре?
— Признаюсь, что в юности я тоже мечтал о сцене и предпринимал попытки к осуществлению своей призрачной мечты.
— И конечно, успешно? Из всех нас именно вы производите впечатление прекрасного актера!
— И я так думал когда-то, и даже был убежден, что рожден для театра. Кое в чем мне удавалось завоевать зрительские симпатии.
— Я уверена, что вы играли Отелло!
— Да, Джейн. Было и это.
— Вы рождены для этой роли!
— Может быть, но тогда я действительно любил одну Дездемону. И конечно, был не в силах ее задушить, несмотря на все наговоры одного коварного Яго, мне было даже страшно подумать об этом. Потому я с треском провалился…
