Вернуть изобилие - Гринленд Колин (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
Потом протянула вперед руки и толкнула его в грудь.
— Назад, иди назад! Назад!
Шипя и отплевываясь, как побитая кошка, фраск попятился. Табита оттеснила его мимо подножия лестницы, ко входу в трюм, сбив робота, работавшего со сварочным карандашом.
— Назад, давай, иди назад!
Она скорее осознала, чем увидела, как за ее спиной Саския бросилась на тело брата, сжав его в объятиях и согнувшись над ним.
— Ступай туда! — крикнула Табита.
Челюсть фраска двигалась, он что-то лопотал, пытаясь добиться, чтобы его поняли.
Табита помедлила, крепко сжимая две его руки, прекрасно понимая, что, стоит ему только захотеть, и он переломит ее надвое в одну секунду:
— Что? Что ты говоришь?
— Нникаких пассссажиров, — выговорил он. — Нникаких пасссажиров.
— Она мне нужна! — заявила Табита. — Она не пассажир! Мой второй пилот! Второй пилот! Понимаешь? О, Господи… Вот, смотри!
Двигаясь очень быстро и не давая им обоим времени на размышления, Табита схватила его запястье-прут и помчалась вместе с ним вверх по трапу в кабину. Она указала драматическим и одновременно агрессивным жестом на свое кресло, а потом — на кресло второго пилота:
— Два, — объявила она. — Видишь? — И вытянула вверх два пальца. Показала на свое кресло, потом на себя; на другое кресло и на Саскию, стоявшую под ними в проходе, прижимая к себе, как щит, тело брата. Табита указала на Саскию. — Ты поранил ее, — с угрозой произнесла она. — И мы не полетим на Титан. Понимаешь? Никакого Титана!
Фраск сплюнул и засвистел. Его узловатая челюсть быстро двигалась взад-вперед.
— Воссстанови меня, — снова произнес он.
Табита поняла. Он хотел лететь назад, на Изобилие.
Табита снова показала на Саскию:
— Не смей, — отчетливо произнесла она. — Трогать. Ее. Саския, ради всего святого, положи его и сейчас же иди сюда, а если ты этого не сделаешь, я не знаю, что сделает он, так что ты лучше поднимайся сюда и делай то, что я скажу. Саския!
Саския отпустила Могула, и он упал на пол. Саския выпрямилась и грациозно и с большим достоинством стала подниматься по трапу.
Как только она оказалась в пределах досягаемости, Табита схватила ее за плечо и протащила мимо фраска в проем между сидениями.
Фраск нависал над ними, ощетинившись и издавая горлом звуки, напоминавшие глухое рычание.
— Встань за мной, — сказала Табита.
Саския послушалась.
— Садись в кресло. Просто сядь, сядь так, словно ты это делаешь по сто раз на дню.
Табита посмотрела фреску прямо в глаза и подняла вверх указательный палец, словно собиралась сказать ему что-то очень важное, такое, что ему надо было запомнить.
Щелкая челюстями и качая головой, он стоял, глядя на ее палец.
— Я, — сказала Табита, указывая на себя. — Она, — сказала Табита и показала на Саскию.
Ни на секунду не поворачиваясь спиной, она забралась в свое кресло, развернув его так, чтобы она могла по-прежнему смотреть в лицо фраска.
Казалось, он успокоился.
— Оставайся на месте, — предупредила Табита Саскию. — Не оборачивайся. Просто сиди, и все. Я думаю, все будет в порядке.
— «И что же, ты думаешь, будет в порядке? — спросила она про себя. — Мы все погибнем».
Но не так, как погиб Могул.
— Хорошо? — спросила она фраска. — Хорошо?
Он завертел головой и замахал руками.
— Хорошо, — сказала Табита.
— Табита! Табита!
Это был Марко, он все еще был снаружи. Голос его звучал скверно.
— Одну минуту, Марко.
Табита выбралась из кресла и сделала попытку загнать фраска по трапу назад, в трюм. Тот не пошел. Марко продолжал стонать и звать. Табита обругала его. Осторожно, стараясь не делать никаких движений, которые могли бы вызвать у фраска подозрения, она вышла в шлюз и выглянула наружу.
За ее спиной фраск подобрал разряженный пистолет и стал вертеть его в руках. Табита надеялась, что Саскии не придет в голову оглянуться. Фраск небрежно стоял на теле ее брата. Марко лежал в грязи под дверью, протягивая к ней руку.
— Мне больно, — сказал он обвиняющим тоном. Его правая нога была согнута под явно неправильным углом.
Табита оглянулась. Фраск наблюдал за ней.
Ну, и черт с ним.
Держась за дверь, она наклонилась вниз и схватила Марко за запястье.
Фраск пискнул и заверещал. Он одним прыжком оказался у двери, высунулся внутрь наподобие крана с сочленениями и яростно набросился на Марко.
— О'кей, о'кей, — сказала Табита, выпуская Марко, который с плеском и отчаянным криком плюхнулся назад в грязь. — Извини, Марко. — Она выдержала короткую борьбу с фраском, заталкивая его на борт. — Мне бы следовало вытолкать тебя наружу, а не запихивать внутрь! — прикрикнула она на него.
Он вошел, размахивая конечностями во всех направлениях. Снова остановился у подножия трапа и замер, подозрительно глядя снизу вверх на Саскию.
Саския так и не двинулась с места.
— Пошли, — велела ему Табита и потянула его за руку. — Марко! — позвала она. — Гектор не желает, чтобы ты был с нами на борту.
— Что, что такое? Нет, ты не можешь, ты так не сделаешь, — заскулил Марко.
— Найди себе какое-нибудь убежище, — сказала Табита.
— Табита! — взвыл Марко. — Не уходи! Ты не можешь уйти! Ты не можешь меня бросить! Не можешь бросить меня здесь!
— Господи, Марко, хорошо, если ты ошибаешься, — сказала Табита.
— Ты, может, ВОЙДЕШЬ все-таки? — свирепо обратилась она к фраску.
Он сверкал на нее глазами и щелкал зубами.
— Я хочу, чтобы ты находился там, где я смогу тебя видеть, — сурово сказала ему Табита. — Это человеческий обычай, его называют гостеприимством.
Неожиданно он нырнул в дверь, снова опрокинув робота, и влетел в трюм так быстро, что это было ужасно.
— Устраивайся там поудобнее, — крикнула ему Табита.
Он поплыл, размахивая вверх-вниз руками, как исполнитель ритуальных танцев в храме.
Марко все еще жаловался, ругался и умолял. Табита перестала обращать на него внимание. Она бросилась вслед за фраском в трюм и заметалась по нему, подбирая все, что там осталось — куски ткани, пустые сумки, одежду, все мягкое. Она собрала охапку, потом еще две, и бросила их в угол.
Робот, закончив ремонт внутренней двери, проковылял в шлюз и вверх по стене, чтобы заняться внешней дверью.
— Сядь здесь! — скомандовала Табита фраску. Потом похлопала рукой по груде. — Мягко. Хорошо. Удобно. — А сама подумала о том, какими могут быть представления о комфорте у существа, полностью состоявшего из разума и рефлексов и способного существовать в вакууме.
— Я собираюсь попробовать запустить корабль.
Табита развернулась, даже не остановившись посмотреть, послушался ли он. По пути она заметила дорожный сундук Тэла и подумала, не надо ли выбросить его наружу, к Марко. Нет, подумала она; он только возьмет и откроет его. Марко ведь не мыслил существования без общества, которое бы им восхищалось.
Табита взяла ящик и понесла его в кабину.
— Марко! — позвала она, выходя из трюма. — Мы далеко не улетим, если вообще улетим хоть куда-нибудь. Если мы сможем найти помощь, мы тебе ее доставим. Но пока мы не можем вылететь, — сказала она и поморщилась, проходя мимо скорчившегося тела Могула, — а тебе понадобится время, чтобы добраться до убежища. Так что на твоем месте я бы начала ползти, — сказала она, вспрыгивая вверх по трапу. — Хорошо?
Его ответ был нечленораздельным и грубым.
Табита засунула ящик Тэла рядом со своей сумкой, под сетку в глубине кабины, потом подошла к пульту. Обернулась, протянула руку сквозь ремни, чтобы взять за руку Саскию, и бросила быстрый взгляд на единственный работавший монитор — тот, что был подключен к трюму.
С тем же успехом на нем могло и не быть никакой картинки. Фраск стоял точно в том месте, где она его оставила. Он так и не двинулся с места. Табита посмотрела вниз, на Саскию.
— Зачем он это сделал? — спросила она.
Саския подняла глаза на Табиту, по ее удлиненным щекам катились слезы:
