Эликсиры Эллисона. От глупости и смерти (сборник) - Эллисон Харлан (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .TXT, .FB2) 📗
– С-спасибо… большое вам спасибо…
Скажи им. Скажи им, Морри Фельдман! Скажи им, что тебе пришлось пережить. Скажи, что знаешь, кто они такие на самом деле. Пусть поймут, что ты никогда этого не забудешь. Покажи им раны, которые никогда не заживут, открой для них все нарывы. Пусть попробуют на вкус грязь своей собственной натуры. Нельзя, чтобы все это сошло им с рук. Ты ведь за этим и приехал, правда? Ради этого и устроил победоносное возвращение героя! Не позволяй им лгать своим детям о тех славных временах, о прекрасных временах, о чудесном, замечательном Марти Филде, как его все любили, помогали и восхищались. Не позволяй им плевать своим медленно действующим ядом в собственных детей, используя тебя как пример того, насколько все было замечательно. Пусть погрязнут в своем ничтожестве. Сделай это, Марти Филд!
Как сказал Авраам: «Бизнес превыше всего».
– …я даже не знаю, что сказать…
Не позволяй им объевреить тебя…
– …после стольких лет я вернулся домой, где мне оказали такой теплый и искренний прием…
Жид!
– …я хочу сказать, что буду беречь эту прекрасную бронзовую доску…
Еврюга!
– …которая значит для меня намного больше, чем все полученные награды…
Грязный убийца Христа!
– …так что еще раз спасибо вам всем.
Ты сходишь со сцены, Марти Филд. Сжимаешь в руках свои тридцать сребреников (или один кусочек бронзы?), выходишь из школы и садишься в машину, которая отвезет тебя обратно в аэропорт к миру, который тебя обожает. У тебя был шанс, но ты им не воспользовался. Конечно, ты не мог этого сделать, Марти. Ты же трус! Сражаться за правду и свободу? Это не для тебя. Это твоя жизнь, и ты сделал ее целью гогот, ржание и бесконечное бегство от себя.
Но ничего страшного. Нельзя допустить, чтобы это выбило тебя из колеи. И хватит уже всхлипывать! Ты не имеешь права на слезы. Оставь это другим людям. Ты должен зашибать деньги, а не реветь. Вспомни свои дурацкие штики, приятель.
Хочешь остроумный девиз? Ударную реплику? Как насчет этой:
«Вы видели пасхальный набор из серии “Сделай сам”? Две доски, три гвоздя и один еврей!»
Автор изображает реакцию аудитории: смех, аплодисменты и щелканье ножницами.
Да, Марти, ты просто умора!
Одна жизнь, начинавшаяся в бедности
Итак, удивительно, что это вообще произошло, но я очутился на заднем дворе дома, в котором жил, когда мне было семь лет. Без тринадцати минут до полуночи самой обычной, лишенной какого-либо волшебства зимней ночью в городе, который держал меня в своих тисках, пока я не вырвался и в буквальном смысле слова не убежал. В Огайо, зимой, около полуночи… с чувством уверенности, что мне удастся вернуться.
Вернуться, чтобы все было как тогда… только сейчас.
Сам не знаю, почему я вообще хотел вернуться. И все же меня не покидала уверенность, что я смогу это сделать. Без магии, без науки, без алхимии, без помощи чего-то сверхъестественного; просто вернуться. Потому что должен был, мне очень нужно было… вернуться.
Вернуться на тридцать пять с лишним лет назад. Найти себя, когда мне было всего семь лет, когда еще ничего не случилось, когда я еще не выбрал свой путь; выяснить, в какой решающий момент своей жизни я внезапно свернул с курса, которым все маленькие мальчики следуют во взрослую жизнь, пошел по дороге одиночества и успеха, а в итоге оказался здесь, где все начиналось, на заднем дворе теперь уже без двенадцати минут до полуночи.
К сорока двум годам я добился того, о чем мечтал в детстве: стабильности, значимости, признания. Единственный из всего города, кто смог этого достичь. Те, кто учился в школе лучше всех, теперь развозили молоко, продавали подержанные машины, а их женами были жирные, тупые, унылые женщины, которые еще юными девушками в старших классах, тоже подавали большие надежды. Они так и остались узниками этого маленького городка в Огайо и не смогли оттуда вырваться. Им суждено умереть здесь в безвестности. А я выбрался, добился всего того, к чему стремился.
Почему же теперь все это так угнетало меня?
Возможно, потому что близилось Рождество, я был один, а за плечами маячили неудачные браки и потерянные друзья?
Я покинул студию, где только что заключил новый контракт на сумму в пятьдесят тысяч долларов, сел в свой автомобиль и поехал в международный аэропорт. Последовала вереница обедов на борту пассажирских авиалайнеров, арендованных автомобилей и наспех купленных зимних вещей. И вот я оказался на заднем дворе, где не был больше тридцати лет.
Но чтобы по-настоящему вернуться, мне нужно было отыскать драгуна.
Я направился в тень расколотой молнией груши, и покрытая инеем трава хрустела у меня под ногами, как целлофан. Когда мне было семь лет, я постоянно забирался на это дерево. Летом его ветви становились намного длиннее и свешивались на крышу гаража. Я мог вскарабкаться по ветвям и спрыгнуть с них на эту крышу. Однажды я столкнул с нее Джонни Мамми… не из вредности, а просто потому, что сам столько раз с нее спрыгивал и считал, что все должны были с восторгом воспринимать это чудесное занятие. Он растянул лодыжку, а его отец, пожарный, приходил и искал меня. Я тогда спрятался на крыше гаража.
Я обошел гараж, там была едва различимая тропинка. С одной стороны от нее я всегда закапывал моих солдатиков. Я просто хоронил их там, запоминал место, а потом откапывал, словно клад.
(Даже сейчас, став взрослым, я занимался похожими вещами. Обедая в японском ресторане, я мог спрятать маленький кусочек паккаи, или ананаса, или тэрияки в миске с рисом, а потом изобразить неожиданную радость, когда во время трапезы мои палочки натыкались на зарытые среди риса крошечные сокровища.)
Разумеется, я помнил это место. Я опустился на четвереньки и начал раскапывать землю серебряным перочинным ножиком, закрепленным на цепочке для часов. Это был перочинный нож моего отца – практически единственное, что он оставил мне после смерти.
Земля была твердой, но я копал с большим энтузиазмом, и лунного света было вполне достаточно. Я копал все глубже и глубже, зная, что рано или поздно отыщу драгуна.
Он был там! Яркую краску съела ржавчина, сабля проржавела, и от нее остался только тупой обломок. Драгун лежал в своей могиле, где я похоронил его тридцать пять лет назад. Я выкопал из земли маленького металлического солдатика и старательно протер его платком с узором «турецкие огурцы». У драгуна больше не было лица, и выглядел он печальным, что соответствовало тем чувствам, которые охватили меня в ту минуту.
Я сидел на корточках под луной, ждал наступления полуночи, до которого оставалась всего одна минута, и знал, что теперь-то у меня все наладится. Спустя столько времени.
Дом, темный и безмолвный, возвышался у меня за спиной. Я понятия не имел, кто в нем теперь жил. Вышло бы весьма неловко, если бы обитавшие в доме незнакомцы, мучаясь от бессонницы, встали, чтобы выпить воды, и рассеянно посмотрели в окно на задний двор. На свой задний двор. А я там когда-то играл и строил свой собственный мир из фантазий и одиночества. Использовал талисманы: комиксы, радиопрограммы и фильмы, которые смотрел на дневных сеансах, а еще могущественные амулеты вроде этого грустного маленького драгуна, которого сжимал сейчас в ладони.
Часы на моей руке показали полночь, одна стрелка легла точно поверх другой.
Луна исчезала. Постепенно стала серой, словно смутная тень, пока ее свет совсем не померк, а очертания не скрылись из виду.
Поднялся ветер. Он все усиливался, налетев на меня откуда-то издалека. Я встал, поднял воротник пальто и запахнул его покрепче. Ветер не был ни теплым, ни холодным, он проносился порывами, но даже не взъерошил мне волосы. Я не боялся.
Земля просела. Я медленно опустился вниз на несколько долей дюйма. Но движение было непрерывным, как будто будущее, столь старательно выстроенное, исчезало слой за слоем.
Я думал про себя: «Я пришел, чтобы спасти тебя. Я иду, Гас. Ты больше не будешь страдать… ты никогда больше не будешь страдать».
