Звезда бессмертия - Цокота Виктор Федорович (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
И сам тот первый “Товарищ” тоже погиб в военную пору. Только после окончания войны стали немного проясняться некоторые обстоятельства его гибели.
Винденко обвел взглядом присутствующих, вздохнул.
— Дело, вкратце, обстояло так. В июне 1941 года барк вышел в море на учебную практику. Капитаном его тогда был Павел Семенович Алексеев, награжденный еще до войны орденом Ленина за отважные рейсы в сражающуюся Испанию. По пути в Новороссийск экипаж “Товарища” застала война.
Капитан Алексеев ушел воевать. Он погиб потом в Цемесской бухте под Новороссийском, а “Товарищ” сразу же был направлен в Мариуполь — теперешний Жданов — где, как тогда казалось, был глубокий тыл. Однако уже в сентябре фашисты овладели портом, и корабль оказался у них в плену. Как рассказывал потом капитан первого ранга Седлецкий, моряки Азовской военной флотилии несколько раз пытались увести судно к своим. Торпедные катера подходили совсем близко, но встречали сильный орудийный огонь и вынуждены были отходить. Бывший разведчик, моряк-черноморец Павлов рассказывал мне, что бывал тогда в захваченном врагом городе, но так и не узнал, что творится на легендарном барке. Не раскрыта эта тайна и по сей день. Отступая из Мариуполя, фашисты взорвали корабль.
Они уже оканчивали свой поздний завтрак, когда вдруг услышали сердитое ворчание. Свернувшийся до того калачиком за Таниной занавеской Джек неожиданно вскочил и с громким лаем кинулся к внутреннему трапу.
— Что это с ним? — удивленно посмотрел на Сережу Олег. — Акул под килем почуял, что ли?
— Нет, капитан. Джек так только отца моего встречает, — убежденно ответил мальчик. — Или гостей хороших. Слышите? Звонко лает и повизгивает.
— Откуда же здесь взяться гостям?
— Не спорь, Олег, лучше прислушайся, — остановила мужа Таня.
Джек продолжал лаять уже на палубе, но в кубрике все теперь слышали довольно ясно нарастающий гул моторов. Быстро поднялись на палубу и в двухстах метрах от тримарана увидели два больших морских катера, окрашенные в белый цвет с яркими оранжевыми рубками.
Зеленые вспышки сигнальных огней просемафорили распоряжение: “Примите на борт комиссаров регаты для пломбирования механических движителей. Ход не замедляйте. Катера подойдут к корме “Семена Гарькавого” поочередно”.
Первый катер под номером “PC-19”, уровняв скорость с тримараном, постепенно приблизил свой высокий нос к правой стороне кормы. На палубу “Семена Гарькавого” прямо в дружеские объятия Винденко спрыгнул стройный чернобородый мужчина в красном спасательном жилете с эмблемой фестиваля на груди и спине.
— Комиссар Регаты Свободы Георг Георгов, — проговорил он по-русски, поочередно здороваясь со всеми.
— Мой хороший и близкий друг, — добавил Александр Павлович, — капитан дальнего плавания, страстный любитель парусного спорта и морских путешествий, их неустанный пропагандист.
— Ну и задали вы нам работенку, -усмехнулся Георгов. — Полтора часа за вами гонимся на предельной скорости. В следующий раз придется, наверное, вертолетом или гидросамолетом догонять.
К корме подошел второй катер — “PC-20”. На его носу стоял Аксенов в таком же, как у Георгова, красном спасательном жилете.
— Скорее бегите в кубрик, включайте рацию! — кричал он, стараясь перекрыть шум моторов и заливистый лай Джека. — Через две минуты спутниковая видеосвязь!
Уже в кубрике он пояснил:
— Два часа назад мне передали для вас волну и недельный график спутниковой видеосвязи с учетом вашего продвижения вдоль материка. Сегодня можно поговорить с нашим киевским Центром связи с тринадцати часов семи минут, — в Киеве в это время уже будет полночь, — до тринадцати сорока пяти. А следующая встреча в эфире только через двое суток, — говорил он, вращая рукоятки настройки специальной спутниковой приставки к основной радиотелерации. — Я уже и не надеялся, что успеем сегодня.
Экран на секунду вспыхнул привычным радужным сиянием, и тут же на нем появилось четкое изображение знакомого кабинета секретаря парткома. За длинным столом сидело очень много празднично одетых людей. Все беззвучно переговаривались между собой и вдруг, как по команде, замерли, заулыбались, захлопали в ладоши.
— Мы горячо поздравляем вас, дорогие товарищи, с тройным праздником, — раздался в кубрике взволнованный голос Кузьмы Ивановича, радостное лицо его наплывало на экран. — Первое — это ваш удачный стремительный старт. С первых секунд вы захватили лидерство. Молодцы! Не менее важно для всех нас, Олег Викторович, и второе событие. На наших заводах вчера были спущены на воду шесть кораблей. Через два дня сойдут со стапелей еще столько же. Их доводку на воде судостроители обязались завершить за полтора месяца вместо четырех по нормам. Что же касается третьего радостного события, то тут слово старейшине вашей семьи, Олег Викторович. Мы все присоединяемся к нему.
На экране появилось изображение Захара Карповича. Генерал был в парадной военной форме с орденами и медалями на груди. В руках — огромный букет алых и белых роз. Он протянул их вперед и заговорил тихо, проникновенно, вкладывая в каждое слово свою любовь и теплоту к дорогим ему людям, находящимся сейчас от него за двенадцать тысяч километров.
— Милые мои Олег и Таня, я безмерно счастлив, что в свои восемьдесят три года дожил до этой чудесной минуты. Через тысячи километров, через страны, материки и океанские просторы сердечно поздравляю вас, целую и обнимаю, желаю вам много счастья в долгой совместной жизни. Эти цветы — тебе, Танюша. От меня и от родителей. Твоих и Олега. Они тоже здесь. Сейчас вы их увидите.
Пока объектив телекамеры там, в парткоме, медленно скользил по знакомым лицам, пока показывал, как в наполненную водой высокую хрустальную вазу ставятся цветы, оба Аксенова выскользнули из кубрика. Вернулись они через минуту. В руках у старшего была точно такая же хрустальная ваза, наполненная водой, а у Сережи — огромный букет свежих алых и белых роз.
Мальчик подошел к Тане и, церемонно поклонившись, вручил ей цветы.
— Это от дедушки, — кивнул на экран. — Он еще велел вас поцеловать.
И Сережа робко потянулся к ее щеке.
В парткоме аплодировали.
— Спасибо! Большое спасибо всем! — сказал Олег. — У нас есть еще три-четыре минуты, и вы можете посмотреть, где мы сейчас находимся.
Он вынул из гнезда телекамеру и, разматывая шнур, поспешил на палубу.
— Сережа, повторяй следом за мной в микрофон! Это — Карибское море, — медленно обвел он рукой с камерой широкую дугу сначала впереди, а потом позади “Семена Гарькавого”. — На переднем плане сейчас корма нашего тримарана. В ста метрах от него вы видите катера комиссаров регаты. Справа по курсу — далекие вершины Голубых гор острова Ямайка. До них около семидесяти километров. Слева, примерно на таком же расстоянии, видны вершины Центральной Кордильеры острова Гаити.
Олег спустился в кубрик.
— Всего вам доброго! До следующей встречи в эфире. Да, Мария Николаевна, — обратился он к жене Аксенова. — Сережа ведет себя прекрасно и чувствует себя хорошо. Он и сам вам это с удовольствием скажет.
Мальчик быстро стал перед телекамерой, с радостью приветствуя далекую сейчас, милую маму.
Экран погас, а потом засветился радужной сеткой. Сеанс видеосвязи окончился.
Таня накормила гостей завтраком, после чего комиссары тщательно опечатали механические движители корабля.
— Старайтесь обойтись без них даже в трудных ситуациях, — говорил Георг Георгов. — Включение механического движителя даже с разрешения жюри автоматически снимает с вас двести пятьдесят очков, а без разрешения — пятьсот. Правда, в определенных ситуациях может быть отдана разрешающая команда для всех. Тогда очки не снимаются.
— Каждая пройденная зачетная миля — очко, ты знаешь, — подошел к Олегу Аксенов, когда все они собрались в рубке управления. — За переход от Сантьяго-де-Куба до острова Тринидад засчитывается 1150 мильочков, а не 900, которые вам предстоит одолеть, пересекая море по диагонали. Одновременно будет вестись учет по выигранным у графика часам между всеми двенадцатью регистрационными пунктами трассы. За каждый выигранный час начисляется десять очков. Кроме того, за выигранные сутки экипаж поощряется еще ста очками. Так что надо спешить, друзья. А вы почему-то до сих пор не используете паруса поплавков.
