Незийский калейдоскоп - Орлов Антон (книги полностью бесплатно .TXT) 📗
— Вернемся в отель, я найду тебе голофильмы про здешних животных, — сказал Стив.
— Я хочу на кого-нибудь настоящего посмотреть, чтобы он там бегал… — Ивена опять вытянула шею и спросила, не отрываясь от иллюминатора: — А вы нашли то животное, которое вчера в энциклопедии искали?
— Нашли, — отозвался Поль. — Уже после того, как ты ушла спать. Обитает на Тихаррои, вид — мурун, искусственно выведенный подвид — мурун декоративный. Нас интересует конкретный представитель этого вида по кличке Топаз.
— А что вы сделаете с Топазом, когда убьете Лиргисо?
— Не знаю.
— Его нельзя просто выпустить, если он всегда был домашним, — озабоченно объяснила девочка. — У меня дома была кошка, а потом, когда все это случилось и меня забрали в приют, она убежала, и бабушка не знает, что с ней стало…
Ее голос звучал грустно. Поль обнял ее за плечи и сказал:
— Кошки умеют приспосабливаться. Наверное, твоя кошка поселилась в каком-нибудь подвале и ловит там мышей. А Топаза мы в зоопарк пристроим.
Худенькие плечики Ивены прятались под жестким материалом костюма с термоизолирующим фторопластовым слоем — если бы не это, он бы вряд ли решился ее обнять.
— Мы пойдем к Тлемлелху на праздник? — спросила Ивена.
Поль ответил не сразу. Учитывая последние события, лучше бы им на этом празднике не появляться… Тлемлелх получил на Гелионском арт-фестивале престижнейшую для художника награду — Бриллиантовую Палитру, и по этому случаю устраивал большой прием. Хотя, «большой» — это еще мягко сказано. Предполагалось, что гостей будет не меньше двух тысяч; Тина и Стив получили почетные персональные приглашения, но лауреат не забыл и о друзьях своих друзей.
Не позвать их всех Тлемлелх просто не мог: пусть он пять лет назад эмигрировал с Лярна и не хотел туда возвращаться, он оставался Живущим-в-Прохладе и сохранил все стереотипы, присущие могндоэфрийской культуре. Не пригласить кого-то на светский прием — по могндоэфрийским меркам это оскорбление. Однако теперь, когда они включены в списки гостей (Тина — под номером один, и остальная компания тоже в первой сотне, Тлемлелх это особо подчеркнул, ведь он так хотел сделать им приятное!), оскорбление будет нанесено хозяину, если они проигнорируют торжество.
Тина уже сказала, что обязательно пойдет на прием, чтобы не расстраивать Тлемлелха. Ольга, Ли и Джеральд Крей тоже туда собирались, тем более что за ними никто не охотился.
— Мы пойдем? — с надеждой повторила Ивена. — Он же иначе обидится, я слышала, как Тина с Ольгой об этом говорили. А у меня красивое бальное платье есть…
— Посмотрим, — уклончиво ответил Поль. — Как Тина скажет.
Отель прятался среди невысоких, белых от изморози скал, его купола металлически поблескивали в синем сумраке. Перед аэрокаром раздвинулись створки шлюза, ведущего в гараж: здесь все было устроено так, чтобы свести потери тепла к минимуму.
— Поль, пошли в музей? — позвала Ивена, когда они сняли термокостюмы.
«Музеем» она называла большой холл с голограммами, изображающими полярную фауну Неза и быт здешних кочевников, каким он был в докосмическую эпоху. Потомки тех кочевников до сих пор живут в тундре, но теперь у них шатры из теплоизолирующих материалов, современные вездеходы, терминалы с выходом в глобальную Сеть. А на голограммах приземистые мохнатые уклепы с короноподобными рогами тянули сани, сделанные из ребер паюгама и уклепьих шкур, и незийки с лоснящимися серыми лицами, в меховых куртках, украшенных кожаными полосками с вышитым орнаментом, озябшими руками резали на ломтики промороженное мясо.
— Почему у них так блестят лица?
— Они смазывали их жиром, для защиты от мороза, — объяснил Поль.
Девочка отошла к другой голограмме, где балькао преследовали косматого белого сьяфа, а в темном небе мерцали розовато-серебристые сполохи полярного сияния.
— Какие странные собаки! — тихо заметила Ивена.
— Это балькао. Собаки происходят с Земли, как и люди, а балькао — здешний вид.
— А этот громадный кто?
— Сьяф. Хищник.
— Похож на растрепанное привидение.
Она запрокинула голову, разглядывая слоистые сполохи в небе (голограммы были большие, во всю стену), а Поль смотрел на нее. Тоненькая, в пушистом голубом свитере с коротковатыми рукавами (бабушкин подарок, та не учла, что за время разлуки Ивена выросла) и синих джинсах, которые были предметом тихого ужаса Марчены Белем (на Манокаре девушка в штанах традиционно символизировала такой упадок нравов, что дальше некуда). Каштановые волосы разделены зигзагообразным пробором, при каждом движении покачиваются два хвостика. Под челкой блестит любопытный карий глаз — Поль видел Ивену сбоку, вполоборота.
А если переключиться на измененное зрение, можно увидеть окутывающее девочку мягкое мерцание — его-то Поль и заметил в первую очередь, когда встретил Ивену в манокарском приюте, куда он внедрился под именем Полины Вердал, чтобы разыскать одну из вдов убитого президента.
Тихая трель. Он сунул руку в карман, вытащил передатчик. Лучше бы он этого не делал.
— Поль Лагайм слушает.
— Поль, здравствуй. Как ты себя чувствуешь?
Поль молчал. Услышать этот голос сейчас — это уже слишком! Ему хотелось выругаться, но он не мог в присутствии Ивены. Даже шепотом не мог.
— Поль, ты ведь меня слышишь? Молчание не делает тебе чести. Ты ведешь себя невежливо, скажи что-нибудь!
«Я бы тебе много чего сказал, если б рядом никого не было…»
Он нажал на кнопку «Прекращение связи» и прислонился к колонне, подпирающей сводчатый потолок. Передатчик он продолжал держать в руке, вскоре тот снова просигналил.
— Поль Лагайм слушает.
Возможно, это уже кто-то другой? Ага, конечно…
— Поль, не отключай связь. После того, что между нами произошло, я тебя до безумия хочу, поэтому ты должен меня выслушать…
Поль нажал на кнопку. Звук этого голоса вызывал у него легкую внутреннюю дрожь (может, сестра не так уж и не права, когда посылает его к психотерапевтам?), однако это никого, кроме него, не касалось. Если бы обладатель голоса находился здесь, Поль вновь попытался бы его убить, и никакая дрожь не помешала бы ему это сделать.
