Журнал «Если», 2004 № 02 - Рид Роберт (онлайн книга без .TXT) 📗

Эмбер быстро пролистала вводную часть документа (по большей части скучные графики и схемы), отыскивая суть плана. Йемен — одна из немногих стран, где одновременно существуют традиционный суннитский закон шариата и компании с ограниченной ответственностью. Владение рабами здесь законно: фишка состоит в том, что рабовладелец приобретает опцион, обеспеченный в качестве гарантии будущими доходами подписавшего договор работника, причем проценты по сделке растут быстрее, чем несчастная жертва способна их выплачивать, — а компании являются юридическими лицами. Если Эмбер продаст себя в рабство, то компания станет нести юридическую ответственность за ее поступки и содержание. На дальнем конце корпоративного защитного барьера находится трастовый фонд, главным держателем акций и получателем доходов которого является Эмбер. Достигнув совершеннолетия, она приобретет полный контроль над всеми компаниями в этой структуре и сможет расторгнуть свой контракт на рабство — а до тех пор трастовый фонд, которым она фактически владеет, будет надзирать за компанией, которая владеет ею (и страховать от любых сделок, приводящих к смене владельца). Ах, да — сеть компаний уже провела общее собрание акционеров, поручившее немедленно доставить имущество трастового фонда в Париж. Билет на самолет в один конец прилагается.

— И ты думаешь, что мне нужно соглашаться? — неуверенно спросила она. Трудно сказать, насколько кот действительно умен — если копнуть поглубже, то за его семантическими схемами наверняка обнаружится зияющий вакуум, — но пока его рассказ звучал весьма убедительно.

Кот сел и прикрыл лапы хвостом.

— Я ничего тебе не говорю, понимаешь? Если согласишься, то сможешь уехать и жить с отцом. Но это не помешает твоей мамочке заявиться к нему верхом на коне и с кнутом в руке, а также за тобой — вместе с толпой юристов и наручниками. Если тебе нужен мой совет, то позвони Франклинам и уговори их взять тебя с собой в космическую экспедицию. В космосе тебе никто не сможет вручить судебную повестку. Кроме того, у них имеются долгосрочные планы выхода на рынок CETI, чтобы заняться расшифровкой инопланетных информационных пакетов. Если хочешь услышать мое искреннее мнение, то жизнь в Париже тебя очень скоро разочарует. Твой папуля и его лягушатница — они ведь свингеры. В их жизни нет времени для ребенка. Или для кота вроде меня. Каждый вечер они шляются по фетиш-вечеринкам, рейвам, операм и прочей фигне для взрослых. Они испортят твой стиль, малышка. Не следует расти рядом с родителями, которые берут от жизни больше, чем ты.

— Ха. — Эмбер наморщила нос.

Тут надо хорошенько подумать, решила она. И затем разлетелась во стольких направлениях сразу, что едва не перегрузила домашний сетевой канал. Часть ее исследовала хитроумную карточную пирамиду структур компаний, в другом месте она размышляла над тем, где может произойти ошибка или прокол, и одновременно очередная ее часть думала — хотя и с некоторым трепетом — о том, как здорово будет снова увидеть папу.

— Расскажи мне о Франклинах? Они женаты? Или одиночки? — попросила она.

Все это время трехмерный принтер усердно трудился. Он тихонько шипел, рассеивая тепло из высоковакуумной камеры, находящейся в переохлажденном рабочем пространстве. Где-то глубоко внутри себя он создавал когерентные атомные лучи из конденсатов Бозе — Эйншейна, зависших в вакууме на границе абсолютного нуля. Накладывая на них интерференционные структуры, он создавал атомную голограмму, выстраивая идеальную копию какого-то оригинального предмета, точную вплоть до атомного уровня — здесь не было неуклюжих и подвижных нанотехнологических деталей, способных сломаться, перегреться или мутировать. Через полчаса из него должна была появиться клонированная копия какого-то предмета, воспроизводящая оригинал до уровня индивидуальных квантовых состояний ядер образующих его атомов.

Кот небрежно улегся поближе к вентиляционной решетке принтера.

— Боб Франклин умер года за два-три до твоего рождения. У твоего отца с ним был какой-то бизнес. И у твоей матери тоже. Короче, он сумел сохранить части своего ноумена, и его наследники-попечители теперь пытаются воссоздать сознание Боба путем перекрестной загрузки в свои импланты. Они нечто вроде биоорганизма, но с деньгами и стилем. Как бы то ни было, Боб перед смертью занимался космическим бизнесом, а друг твоего отца разработал для него хитроумную-финансовую схему, и теперь они — или он, Боб, если тебе так больше нравится — строят космический хабитат, который собираются доставить аж к Юпитеру, где смогут разобрать на части парочку мелких лун и начать строительство обогатительной фабрики по добыче гелия-3. Это как раз связано с той аферой CETI, о которой я уже говорил, но в дальней перспективе они смогут использовать результаты и другими способами.

Слова кота по большей части пролетали мимо ушей Эмбер — потом придется выяснить, что такое обогатительная фабрика по добыче гелия-3, — но идея сбежать в космос казалась привлекательной. Приключение, вот что это такое! Эмбер обвела взглядом гостиную и на мгновение представила ее капсулой, маленькой деревянной ячейкой, глубоко погрузившейся в образ Америки, которого никогда не было — тот самый, в который ее мать хочет сбежать.

— А Юпитер — это интересно? — спросила она. — Я знаю, что он большой и не очень плотный, но там хотя бы весело?

— Можно сказать и так, — ответил кот, когда принтер звякнул и исторг фальшивый паспорт (убедительно состаренный), замысловатую металлическую печать с выгравированными арабскими буквами и вакцину широкого спектра действия, созданную под иммунную систему Эмбер. — Прилепи вакцину себе на руку, подпиши три верхних экземпляра контракта, положи их в конверт и пошевеливайся — нам надо успеть на самолет.

Судебный иск пришел, когда Садек обедал.

Одинокий в тесной гудящей каморке своей станции, он просмотрел жалобу. Язык был неуклюжим и имел все признаки грубого машинного перевода: истица была американкой, женщиной, и — как ни странно — христианкой. Это само по себе удивительно, а суть ее иска и вовсе нелепа. Он заставил себя доесть хлеб, убрать мусор и объедки, вымыть тарелку и лишь затем полностью сосредоточиться на иске. Что это — глупая шутка? Очевидно, нет: будучи единственным кади [8]за пределами орбиты Марса, он обладает уникальной юрисдикцией, а это дело действительно взывает о правосудии.

Женщина, ведущая богобоязненную жизнь — не праведную, нет, но она проявляет определенные признаки смирения и движется к более глубокому пониманию веры, — лишилась ребенка в результате махинаций мужа, бросившего ее несколько лет назад. То, что женщина растила ребенка в одиночестве, поразило Садека как огорчительная особенность европейского бытия, но простительная, когда он прочел ее повествование об отвратительном поведении бывшего мужа: воистину, любого ребенка, которого вырастил бы этот мужчина, ожидала скверная судьба. И этот человек теперь лишил ее ребенка, причем незаконными методами: он не взял дочку в собственный дом, не сделал даже попытки растить девочку. Вместо этого он хитроумно поработил ее в трясине западных юридических традиций, а потом выслал во мрак дальнего космоса, где ее станут использовать в качестве работника сомнительные силы самопровозглашенного «прогресса». Те самые силы, которым Садек призван всячески противостоять.

Садек задумчиво почесал короткую бородку. Мерзкая история, но чем он способен помочь?

— Компьютер, — сказал он, — ответ просителю: я сочувствую вашим страданиям, но не вижу способа помочь вам. Ваше сердце взывает о помощи перед Богом (да будет благословенно имя его), но это, несомненно, дело для светских властей Дар-аль-Харба. — Он сделал паузу и задумался: действительно ли это так? В голове у него завращались юридические колесики. — Если бы вы смогли отыскать способ, с помощью которого я мог бы обеспечить главенство шариата над вашей дочерью, то я возьмусь за дело о ее освобождении от рабства, к вящей славе Господней (да будет благословенно имя его) и во имя Пророка (да пребудет с ним мир). Конец. Подписать. Послать.