Тьма, сгущайся! (СИ) - Лейбер Фриц Ройтер (лучшие бесплатные книги .txt) 📗
Пол посмотрел на рассеянные по небу одиночные звезды и подумал, почему он всегда считал, что они символизируют порядок.
— Для того, чтобы попасть в эту пустоту — продолжала Тигрица — нужна сила миллиарда реакторов и значительно больше нужно умения и счастья, чтобы из нее выбраться. Странник съедает луны на завтрак и астероиды на закуску. И все это для того, чтобы умилостивить чудищ подпространства, чтобы они пропустили нас дальше. Мы отдаем им нашу пищу… Само путешествие через подпространство коротко, но очень много времени занимает старт и приземление — какой же ловкости требует нахождение порта, сколько нужно умения, чтобы вернуться обратно в свою Вселенную! Создается впечатление, что ты блуждаешь по незнакомому побережью во время густого тумана. В подпространстве есть следы нашего космоса — тени солнц, планет, лун, пыли, пустоты — но в них значительно труднее разобраться, нежели принять сигналы радара, которые должны пройти через преграду — металлическую фольгу или расшифровать старинные полустертые иероглифы в только что открытой пещере.
— Из последнего путешествия мы вернулись измученными и усталыми — продолжала она — Нам очень не хватало солнечного света! — Наша защита истощилась в этом полете почти до нуля. Мы почти полностью потеряли наше небо и атмосферу. Никто больше не отваживается входить на верхние палубы и неорганические гиганты — кварцевые мозги, похожие на разноцветные медузы — живущие там, начали на нас обижаться. И что хуже всего — мы уже два раза пытались, притом безуспешно, пробиться в вашу солнечную систему и каждый раз это стоило нам многих кубических километров топлива, которого было у нас мало, потому что мы вынуждены были поворачивать, условия были неподходящими или вектора ошибочными, а входные точки, которые подошли бы нам, были слишком удалены.
— Только два раза? — инстинктивно вмешался Пол — Были четыре фотографии с вибрирующими звездными полями!
— Четыре фотографии… но только две неудачные попытки… Один раз вблизи Плутона, другой — вблизи Венеры — решительно ответила большая кошка — Не прерывай меня, Пол! — Наконец, нам все же удалось выплыть возле вашей Луны, потому что три тела — Земля, Солнце и Луна — стали на одной линии во время затмения, создавая идеальную тень. Мы вынырнули на поверхность из моря подпространства. Но тогда мы уже почти не имели топлива. Если бы, например, мы должны были вступить в битву, то нам вряд ли удалось бы аннулировать гравитацию Странника, чтобы иметь возможность маневрировать.
— Тигрица! — крикнул Пол — Это значит, что вы могли устранить гравитацию, гравитационное поле Странника, так чтобы на Земле не было катаклизмов, и не сделали этого?!
— Я не капитан Странника! — рявкнула Тигрица — Ты что, не понимаешь, что нам нужна была полная гравитация, чтобы притянуть Луну и раздавить ее? Полная гравитация, увеличенная локальным завихрением и массой вращательного момента! Даже в наиболее критической ситуации мы должны иметь запас топлива на случай битвы! Разве это не очевидно?
— Но, Тигрица — ужаснулся Пол — По сравнению со Странником наши космические силы и атомное оружие — это детские игрушки. Не понимаю, о какой битве…
— Пол, я ведь тебе говорила, что мы боимся. Она повернула голову и ее зрачки-цветы фиолетово сверкнули.
— Странник — не единственная в этой вселенной планета дальнего радиуса действия.
35
Росс Хантер остановился, чтобы еще раз посмотреть в пропасть, после чего прошел мимо фургончика, подошел к «корвету» и сел за руль. Он не хотел принимать командование, полагая, что это должен сделать Додд, но Хиксон посмотрел ему прямо в глаза и сказал:
— Я считаю, что Рудольф выбрал бы тебя!
Делать было нечего и Росс согласился.
Хантер не выносил положения, когда надо было принимать окончательное решение, но все же был вынужден отклонить предложение Хиксона, который при помощи пистолета хотел передвинуть скалы так, чтобы они перегородили шоссе. Он обосновал свой отказ тем, что в пистолете, если они не ошибаются, осталось около одной восьмой части заряда.
Он также должен был решить, ехать ли им в Мулхолланд или же в Ванденберг-Два. Он медлил с решением до самого перекрестка и всю дорогу был вынужден слушать упреки Марго, которая считала, что они должны ехать вслед за Мортоном Опперли, особенно теперь, когда у них есть листок бумаги с известием, что профессор улетел в Ванденберг-Два. Она почти все время талдычила, что Хантер должен был сразу ясно сказать об этом всем присутствующим, чтобы позднее не возникло никаких недоразумений.
О Брехте не было сказано ни единого слова, но это лишь усиливало мрачное настроение. Только через длительное время Хантер шепотом спросил у Войтовича, какие были последние слова Рудольфа, тогда, рядом с автобусом, когда они вместе смеялись, и тот ответил:
— Я просил его, чтобы он снял черную шляпу, потому что этот цвет приносит несчастье, но он только рассмеялся:
— Войтович, когда ты будешь таким лысым, как я и не сможешь это скрыть, только тогда ты узнаешь, что такое несчастье.
Дылда, к которому донеслись обрывки разговора, с грустью закивал головой и сказал:
— Я тоже его предостерегал — а потом пробормотал что-то вроде — «грех гордыни».
Слыша это, Войтович возмутился, но вмешался Додд, пытаясь смягчить ситуацию.
— Я уверен, что Чарльз Фулби имел в виду, когда говорил о врожденной непокорности греческих героев Богам с Олимпа…
— Меня не волнуют ваши грехи! — взорвался Войтович — Я не позволю, чтобы кто-то плохо говорил о Брехте!
Хантер посмотрел на помятую черную шляпу, которую он держал с момента несчастного случая и подумал о Рудольфе, лежащем на дне пропасти вместе с тремя убийцами — общая пища для сарычей-мышеловов!
— Боже! — вздохнул он с горечью — даже у собаки Додда было погребение, а у него ничего, абсолютно ничего...
Он подумал, не повесить ли где-то шляпу, но тут же пришел к выводу, что такой поступок не имеет смысла. Он разгладил поля шляпы и, когда ветер утих, швырнул ее вниз со склона. Некоторое время казалось, что шляпа задержится на краю пропасти, но небольшой ветерок подхватил ее и она исчезла за обрывом.
Рама Джоан крепко схватила его за плечо, обняв второй рукой Марго.
Все замолчали и поэтому в тишине отчетливо стало слышно приглушенное рычание двигателя, приближающегося со стороны долины.
— Слышишь, Росс? — крикнул Мак Хит и моментально присел на корточки возле фургончика, выставив вперед карабин, Хантер кивнул и вспомнил слова Брехта о том, что пьяные хулиганы скоро будут здесь.
Он отдал приказ садиться в машины и подтолкнул Марго и Раму Джоан. Когда он садился за руль — Марго села сзади, а Рама Джоан рядом с Анной, на переднем сидении — то подумал, что Брехт в данной ситуации не стал бежать сломя голову.
— Хотя, кто знает? По крайней мере, он наверняка что-нибудь сказал бы по этому поводу…
Хантер запустил двигатель, повернулся и поднял правую руку:
— Внимание! Если понадобится, немедленно открывайте огонь! Не ждите приказа! Понятно? В путь! Это вышло не лучшим образом — думал он, включая скорость. Но пусть так и будет!
Ричард Хиллэри познакомился в Верой Карлсдайль в Нюксбери: девушка сидела в грязи и тихонько плакала.
«Сейчас все чаще можно увидеть людей в грязи», — подумал он — «но, честно говоря, лучше когда кто-то сидит в грязи, чем валяется в ней мертвый».
Девушка сидела на боковой улочке, сжавшись как мышка и плакала так тихо, что Ричард не заметил бы ее, если бы не было так светло, хотя солнце зашло уже два часа назад. Она держала в руках транзистор и тихо плакала. В течение последних тридцати шести часов Ричард несколько раз видел, как чужие люди оказывают друг другу помощь, как в толпе находят друг друга члены семей, как спонтанно завязываются дружеские отношения и неожиданно сам почувствовал, что он тоже хотел бы с кем нибудь подружиться. Он всем сердцем желал, чтобы нашелся такой человек, которому он был бы нужен и который был бы нужен ему.
