Всем стоять на Занзибаре - Браннер Джон (бесплатная библиотека электронных книг .txt) 📗

– Ты хочешь сказать, она дает тебе понять, что ты тут незваный гость?

– Да что ты! Нет! Она сама любезность. Все дело в том, что она, как и все остальные на свете, не способна понять того, что сама не испытала. – Выпрямившись, Жаннин ткнула киф-сигаретой в воздух, точно учительница в классную доску указкой. – Только вдумайся, cheri [48], как экспатрианты мы не уникальны! С тех пор как на этом старом, усталом континенте уничтожили границы, в одном только Париже национальностей, наверное, штук пятьдесят, и среди них немало тех – греки, например, – кому здесь живется намного лучше, чем дома. Как и нам.

– Дома? – повторил Пьер. – У нас нет дома. Он существовал только в фантазиях родителей.

Жаннин покачала головой.

– Никогда не поверю, что они не радовались бы жизни в таком чудесном городе, как Париж, не будь они по-настоящему счастливы в реальной стране.

– Но они постепенно стали говорить только о хорошем. А о дурном забыли. Выдуманный ими Алжир сметен волной беспорядков, заказных убийств и гражданской войны.

– И все же фантазии делали их счастливыми. Этого ты не можешь отрицать.

Пьер со вздохом пожал плечами.

– Короче говоря, мы с тобой эмигранты не из страны, а из времени. Мы изгнаны из страны, которая исчезла еще до нашего рождения, страны, гражданами которой нас сделали, сами того не желая, наши родители. – Она помолчала, проницательными черными глазами всматриваясь в лицо брата. – Вижу, ты понимаешь. Я всегда знала, что ты понимаешь.

Подавшись вперед, она сжала его руку.

– Надеюсь, вы не завели опять про Алжир? – сказала Розали, входя с симпатичным кофейником, тщательно по добранным к медным чашечкам, выставленным на кофей ном столике. Она задала свой вопрос так, словно пыталась обратить все в шутку. – Я Пьеру все твержу, Жаннин: может, в былые времена там и было хорошо, но сегодня мне бы там жить не хотелось.

– Ну разумеется, – с натянутой улыбкой отозвалась Жаннин. – В Париже и так достаточно скверно. С чего бы кому-то отправляться в страну с еще более неумелой администрацией?

– А разве сейчас жить в Париже скверно?

– Может, и нет, если тебе повезло и ты этого не замечаешь, как я. Хорошо иметь отличный дом и не заниматься ничем, кроме как за ним ухаживать, пока Пьер сдирает с банка свой солидный оклад! Но я работаю, а в рекламе мира моды жизнь не такая защищенная, как в банковском деле. На квадратный метр salauds [49] там много больше, и они обладают гораздо большей властью!

Пьер взглянул на сестру с тревогой. Когда на нее накатывало, как сейчас, от кифа язык у нее развязывался много больше, чем того допускала вежливость, и множество раз – не с Розали, а с его первой женой – Пьеру приходилось улаживать шумные ссоры, разгоревшиеся из-за того, что случайно вырывалось у Жаннин под кайфом.

– Но даже от salauds есть своя польза, – продолжала она. – Именно это я и пришла тебе рассказать, Пьер. Я тебе говорила, что Рауль работает в министерстве прогнозирования Единой Европы?

Пьер кивнул. Министерство занимало здание в Фонтенбло, в котором некогда располагалась штаб-квартира НАТО. Сейчас оно было забито компьютерами, в которые ежедневно вводись донесения разведки, как экономической, так и военной, для последующего анализа проявляющихся тенденций.

– Кое-что довольно любопытное… – продолжала Жаннин. – Ты, конечно, знаешь, что в министерстве обрабатывают не только данные со всей Европы, но еще и те, которые приходят из наших бывших колоний, по старой памяти им компьютерное время дают со скидкой. А ты слышал про проект подводной добычи ископаемых, который спонсирует американская корпорация «Дженерал Текникс»?

– Разумеется.

– Американцы недавно стали засылать в Африку агентов, чтобы определить стоимость транспортировки больших объемов сырья из Порт-Мейя в Бенинии. При этом корпорация исподволь опрашивает тех бывших чиновников колониальной администрации, кто живет в Лондоне. Рауль говорил, что, по прогнозам компьютеров, в Порт-Мейе будет создана крупная компания для транспортировки и распределения этого сырья.

Возникла пауза. Ставя перед Жаннин чашку, Розали перевела недоуменный взгляд на мужа, потом опять на его сестру, удивляясь выражению мечтательной задумчивости, возникшему на лицах обоих.

– Ты ведь знакома с Элен, которая когда-то работала в Мали? – наконец спросил Пьер, не обращая внимания на жену.

– Да. А ты встречал Анри из Верхней Вольты?

– Да.

– Кажется, ты понимаешь столько же, сколько компьютеры.

– Это было бы только логично.

– А я ничего не понимаю, – сказала Розали. Пьер поглядел на нее не без жалости.

– Учитывая, что американцы сознают, насколько они несведущи во всем, что касается образа мышления и обычаев Африки, с какой целью крупная американская корпорация может прощупывать бывших колониальных чиновников в Лондоне?

Не успела еще Розали признать, что этот вопрос нисколько ее не просветил, как вмешалась Жаннин:

– Ну разве не чудесно это было бы? Надо признать, сами американцы немногим лучше варваров.

– Но страна на побережье Бенинского залива, которая не была облагорожена французской культурой…

– Часть ее заселена берберами, а они при всех своих недостатках родственники народам Марокко и Алжира.

Тут со внезапной решимостью хозяйки дома вмешалась Розали:

– Не соблаговолит ли мне кто-нибудь сказать, о чем вы тут говорите?

Брат с сестрой переглянулись. Бровь Жаннин поползла вверх, словно бы говоря: «Чего ожидать от такой жены, как она?» Заметив эту гримаску, Розали покраснела, надеясь, что из лояльности Пьер на него не откликнется.

Он же его только скопировал.

– Я говорю о возвращении в Африку, – сказала Жаннин. – Почему бы и нет? Меня тошнит от Франции и от французов, которые уже больше не французы, а какие-то кошмарные усредненные дворняжки-помеси Единой Европы.

– А почему ты так уверена, что у тебя будет шанс поехать? – парировал Пьер.

– Рауль говорит, они намереваются набирать советников с опытом работы в Африке. Не так уж много на свете людей, удовлетворяющих их требованиям. В конце концов, cheri, мы с тобой не вчера на свет родились!

– А вот я ни в какую Африку не поеду, – сказала, мятежно вздернув подбородок, Розали. – Пей кофе, Жаннин, а то остынет.

Она подалась вперед, чтобы подвинуть медную чашечку своей невестке. Над ее склоненной спиной взгляды брата и сестры встретились, и каждый в глазах другого увидел вторую половинку мечты, которая была разбита давным-давно, точно монета, которую разделили влюбленные в преддверии долгой разлуки.

КОНТЕКСТ (16)

МИСТЕР И МИССИС ПОВСЮДУ: КАЛИПСО