Путь разведчика - Ли Шарон (книги без сокращений .TXT) 📗

Вокруг него затаилось Дерево.

Прямо впереди, сквозь туннель из листьев и веток, он видел огни космопорта Солсинтры, постепенно меркнувшие в разгорающемся рассвете.

— Она получила первый класс, — сообщил он громко, устремив взгляд на далекий порт. — И ее не удерживает ничего, кроме притяжения планеты.

Вокруг него листья оставались неподвижными — их не тревожил ни малейший ветерок.

— Эр Том, — продолжил Даав, глядя, как тускнеют далекие огни, — мой брат рассказал мне, что когда он впервые увидел свою Энн — земную женщину в комнате, полной землян, — когда он впервые увидел ее, то ему вдруг показалось, что там стоят две женщины, одна в другой. Первая — наружная женщина, если хочешь — была недурна: славные волосы, счастливый взгляд… красивые руки. Немного крупная, конечно, и сложена… как Энн. Энн приятна на взгляд, и Эр Тому она понравилась.

Красный сигнальный огонь зажегся на башне диспетчерской порта, сигнализируя смену ночной вахты на дневную, Даав моргнул и поднял руку, чтобы стереть капли… росы… высыхающие на его щеках.

— Вторая женщина — он видел ее всего полсекунды, учти! — вторая женщина была почти не женщиной, а музыкой, или светом, или симфонией того и другого. Одновременно она была такой сложной и такой невыразимо правильной, что, по словам моего брата, он почувствовал, что мог бы любоваться ею до конца дней. И ему это не надоело бы, и он не нашел бы ни единой ноты, ни единого светового пятнышка, которые не были бы именно такими, как нужно.

Даав вздохнул.

— Вторая женщина тут же растаяла, оставив Энн, с которой он познакомился и которую Эр Том полюбил — как умеет любить только он.

Он повернулся лицом к Дереву, к стволу которого была прикреплена платформа.

— Мой брат говорит мне, что теперь… теперь он слышит эту безупречную музыку постоянно. По его словам, она звучит у него в сердце. А когда он закрывает глаза, то может видеть то безупречное, сложное переплетение света, которое и есть Энн — внутреннюю сущность Энн. Он говорит, что в те моменты, когда им приходится расставаться, его утешает уверенность в том… что он никогда не остается один.

Тишина, неподвижный воздух. Слабое, далекое ощущение чего-то… что ожидает.

— Энн, — продолжил Даав, делая вперед всего один шаг, — Энн рассказывает похожую историю. Где бы она ни была и где бы ни был Эр Том, она ощущает его присутствие, его страсть. И даже если между ними вся вселенная, ее ощущения не тускнеют. Поскольку она музыкант, то говорит, что он — как музыка. Словно развивающаяся музыкальная тема — и одновременно словно постоянное исполнение обожаемого произведения. Это очень мощно, по ее словам. Словно сердцебиение. Она разрешила мне сказать, что Эр Том стал частью ее сердцебиения… наверное, она хотела сказать — частью ее жизненной силы. Но, похоже, это ее не пугает. Это — радость, говорит она… Они оба так говорят. А Эр Том добавляет: «Как бы мне хотелось…»

Полная тишина. Тишина, которую не осмеливалась нарушить ни одна птичья трель.

Даав сделал еще шаг вперед и остановился в центре платформы, сжимая у бедер кулаки. Колени у него сильно дрожали.

— По крайней мере скажи мне, правда ли это! — потребовал он — и голос у него тоже задрожал. — Правда ли, что я создан как половина союза волшебников?

У него над головой резко прошуршали листья, словно там села летучая мышь. Один орех полетел вниз и с обиженной меткостью ударился о доски между его ступней. Даав судорожно вздохнул.

— Мы танцевали, и казалось, будто мы родились, танцуя вместе. Я обнимал ее, и это было сладко — больше, чем сладко! Она назвала меня «ванчела» — возлюбленным другом!

Он сделал еще один шаг. Следующий должен был привести его к самому стволу.

— Но во всем этом не было того, что описывал мне мой родич, — никаких прекрасных лабиринтов, никаких песен души. Даже в эту секунду она могла улететь. Она могла уйти в прыжок, а я этого не буду знать, пока Клонак мне не скажет.

Он сделал последний шаг, поднял кулаки и, разжав их, приложил ладони к стволу.

— Эллиана Кэйлон, — сказал он. — Клан Мицел.

Под его ладонями кора была шероховатой, зернистой — и слегка влажной. Где-то на нижних ветвях запела рассветоласточка.

Даав подался вперед и прижался щекой к Дереву.

— Самив тел-Изак тебе не нравится, — прошептал он. — Эллиана не вызывает интереса. Неужели я обречен на одиночество потому, что Эр Том — нет? Следует ли мне сказать Делму Биндана, что брачный союз отменяется, потому что я встретил ту, кого могу полюбить? И что я буду делать, когда они обвинят меня в нарушении условий контракта и потребуют корабли, акции и денежное возмещение? Как мы станем блюсти Заповедь Кантры, если у нас не останется кораблей и нас выселят из нашей долины? Как мы станем бдительно охранять пассажиров? Как мы будем беречь Дерево?

Ничего, кроме коры, сырости и птичьих песен.

— Мне следовало остаться с Эллианой, — прошептал Даав.

И на секунду он невероятно живо представил себе это: у них впереди был целый день для того, чтобы строить планы и набирать груз, а их маршрут уже проложен — и идет в дальние края…

Безумие.

Он отстранился от Дерева, вернулся обратно и поднял орех. Секунду он стоял, держа его в руке, а потом подошел к краю платформы и бросил его — как можно сильнее и дальше.

Глава тридцать вторая

Длинная тень на секунду заслонила Клонаку свет. Он отложил гаечный ключ и поднял голову.

— Мастер Фрад! После вчерашнего веселья я не ожидал увидеть тебя так рано!

Голенастый картограф ухмыльнулся.

— Ты украл у меня мои слова, мошенник! Чем это ты занимаешься? Работаешь? Не может быть!

— С тех пор как меня коснулась моя богиня, я стал другим человеком, — набожно сообщил ему Клонак.

Фрад расхохотался.

— Тогда тебе не повезло, приятель. Разве не Даав этим вечером провожал Кэйлон к ее постели? Признаю, что перебрал на рюмку-другую, но не настолько, чтобы спутать длину с шириной.

— Некоторые из нас, — очень серьезно проговорил Клонак, — боготворят издали.

— Все из нас, если я не ошибся. Мне редко случалось видеть, чтобы Даав чувствовал себя настолько непринужденно. Можно было бы даже подумать, что его приручили. А у пилота все чувства на лице написаны.

— Да, конечно… — Клонак поднял гаечный ключ. — Тут заварилась дьявольская каша, дружище. Даав помолвлен.

— Нет, да что ты говоришь? — Фрад изумленно посмотрел на него, а потом повел плечами, отвечая самому себе. — Да, но он ведь связан обязательством? Клан Корвал не отличается многочисленностью, несмотря на вклад йос-Галана. Даав — парень разумный и наверняка ставит на первое место полные детские. Просто он так долго держался в стороне… Ну-ну. И кто его нареченная?

— Самив тел-Изак, Клан Биндан, как говорит мой отец.

— Вот как? Волею судьбы я летал с этой леди. Рутинная работа для порта. Она-то со временем оттаивает, но ее делм полна амбиций.

Клонак вздохнул:

— Мой отец тоже так говорит.

— Ха! — Фрад огляделся. — Мы здесь только вдвоем? Не может быть, чтобы Жон оставил мастерскую только на тебя!

— Жона срочно вызвали на заседание директоров порта. Трилла позвонила несколько минут назад и предупредила, что… опаздывает.

Фрад ухмыльнулся.

— Конечно, она ведь вчера была с красивой парочкой!

— Довольно красивой, — согласился его приятель. — И готовой на все. Я еще не видел капитана и моей богини, но, с другой стороны, я их и не ждал.

— Так, значит, ты тут один! Хорошо, что я зашел.

— Действительно, хорошо, — отозвался Клонак с ехидной ухмылкой. — И ты даже мог бы приносить пользу, знаешь ли, вместо того чтобы болтать и мешать мне выполнять порученную работу. Но, с другой стороны, ты никогда не был силен в ремонтных работах.