Ночь которая умирает (сборник) - Азимов Айзек (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗
— Хватит! — сказал Паскоглу. Ему явно было не по себе.
— … и вскоре вы бледнеете, дрожите и плачете: "Фьямелла, Фьямелла Тысяча-Подсвечников, я люблю тебя, я умираю от любви! И тогда я прихожу к вам поздним вечером, и все мои одежды состоят из нескольких цветков, а вы рыдаете: "Фьямелла!" Потом я…
— Думаю, все ясно, — вкрадчиво сказал Магнус Рудольф. — Когда мистер Паскоглу отдышится, он, безусловно, извинится перед вами за нанесенное оскорбление. Со своей стороны хочу заверить, что не в силах придумать более приятной смерти, я почти готов…
Она озорно дернула его за бородку.
— Будь вы несколько моложе…
Магнус Рудольф печально вздохнул.
— Боюсь, вы правы. На мгновение я решил… Можете идти, мисс Фьямелла Тысяча-Подсвечников. Ваш муж умер. Возвращайтесь на Край Мира. Более никто не посмеет нанести вам оскорбление.
Фьямелла с удовлетворением улыбнулась, крадущимися шагами подошла к двери, обернулась и сказала:
— Вы хотите знать, кто убил беднягу Лестера?
— Конечно, — поспешно ответил Паскоглу.
— Вам известны священнослужители с Камбиза?
— Фодор Имплиега и Фодор Банзосо?
Фьямелла кивнула.
— Они ненавидели Лестера. Они повторяли ему: "Отдай нам одного из твоих рабов. Прошло слишком много времени. Мы должны отослать душу нашему богу". Лестер отвечал им: "Нет!" Тогда они сердились и говорили между собой о Лестере.
Паскоглу задумчиво кивнул.
— Понятно. Я обязательно разберусь с этой парочкой. Спасибо за сведения.
Фьямелла вышла. Паскоглу подошел к настенному микрофону.
— Пришлите мне Федора Имплиегу и Федора Банзосо.
После некоторого молчания послышалось:
— Мистер Паскоглу, они заняты… Какая-то ритуальная церемония. Говорят, что придут через несколько минут.
— Хм!.. Тогда попросите зайти Вьяместриса Диаспоруса.
— Хорошо, сэр.
— Для справки, — сказал Магнус Рудольф. — Вьяместрис Диаспорус прибыл с планеты, где в почете гладиаторское искусство. Там гладиатор-победитель становится кумиром, особенно если он любитель и происходит из знатного рода, а борется ради славы и престижа.
Паскоглу повернулся к нему.
— Если Диаспорус гладиатор-любитель, наверно, он вспыльчив и не считается с жертвой!
— Я изложил вам факты, почерпнутые во время утренних исследований. Выводы за вами.
Паскоглу заворчал.
На пороге возник Вьяместрис Диаспорус, высокий человек с орлиным профилем, которого Магнус Рудольф накануне заметил в холле. Он внимательно оглядел библиотеку.
— Проходите, пожалуйста, — пригласил его Паскоглу. — Я веду следствие по поводу смерти Лестера Бонфиса. Возможно, вы сумеете нам помочь.
Узкое лицо Диаспоруса от удивления вытянулось еще больше.
— Разве убийца не явился сам?
— К сожалению, нет.
Диаспорус коротко дернул головой, словно ему все вдруг стало ясно.
— Очевидно, Бонфис был противником самого низкого ранга, и убийца стыдится, а не гордится своим подвигом.
Паскоглу потер затылок.
— Позвольте сделать мне одно маленькое предположение, мистер Диаспорус. Положим, Бонфиса убили вы. Какие причины…
Диаспорус резким жестом прервал Паскоглу.
— Ха! Я не стал бы чернить свой список триумфов столь жалкой победой!
— Все же предположим, что у вас была причина убить его…
— Какая может быть причина? Он не принадлежал к знатной семье, не бросал мне вызова, а по виду даже не достоин подметать песок на арене.
— А если он вас оскорбил?.. — жалобно простонал Паскоглу.
Магнус Рудольф вмешался в разговор:
— Просто из удовольствия продолжить беседу предположим, что мистер Бонфис обрызгал белой краской фасад вашего дома.
В два прыжка Диаспорус оказался перед Магнусом Рудольфом и окинул его жестоким взглядом.
— Что, что он сделал?
— А! Понимаю! Я бы отравил этого дикаря. Но, по всей видимости, Бонфис не совершил такой ошибки. Как я понял, его смерть была обставлена с приличием, он погиб от престижного оружия.
Паскоглу посмотрел в потолок и протянул руку посетителю.
— Спасибо, мистер Диаспорус. Спасибо за помощь.
Диаспорус вышел, а Паскоглу сказал в микрофон:
— Пожалуйста, пришлите в библиотеку мистера Торна 199.
Они молча ждали, пока появился Торн 199, тонюсенький человек с громадной круглой головой, который принадлежал к сильно мутировавшей расе. У него была изжелто-восковая кожа и яркое сине-оранжевое одеяние с красным, как и мокасины, воротником.
Паскоглу оправился от первого потрясения.
— Спасибо, что пришли, мистер Торн. Я пытаюсь установить…
— Позвольте мне одно замечание? — задумчиво произнес Магнус Рудольф.
— Какое? — сухо осведомился Паскоглу.
— Боюсь, что мистер Торн одет не в тот наряд, который он несомненно выбрал бы по столь важному случаю. Вот если бы он пожелал нарядиться в черное и белое и не забыл бы черную шляпу…
Торн 199 ожег Магнуса Рудольфа ненавидящим взглядом.
Паскоглу не знал, как быть. Он переводил взгляд с Магнуса Рудольфа на Торна 199 и обратно.
— Этот костюм подойдет, — хрипло сказал Торн 199. — В конце концов, мы не будем говорить о вещах, имеющих серьезные последствия.
— Увы, нет! Мы стараемся установить обстоятельства смерти Лестера Бонфиса!
— О которой мне ничего неизвестно!
— Тогда вам нет смысла протестовать против черного и белого.
Торн 199 повернулся и покинул библиотеку.
— При чем тут черное и белое? — не выдержал Паскоглу.
Магнус Рудольф вставил пленку в проектор.
— Сегодня утром я ознакомился с обычаями полуострова Колар на Дуаске. У них удивительная символика одежд. К примеру, оранжевые и синие цвета, в которых появился Торн, свидетельствуют о фривольном настроении и сознательном презрении к тому, что мы, земляне, называем фактами. Напротив, черное и белое — цвета ответственности и мудрости. Когда они дополнены черной шляпой, коларцы обязаны говорить только правду.
Паскоглу сдержанно кивнул:
— Хорошо, а пока я допрошу двух священников с Камбизы.
Он с извиняющимся видом глянул в сторону Магнуса Рудольфа.
— Как я понял, они совершают человеческие жертвоприношения на Камбизе, это так?
— Совершенно верно, — подтвердил Магнус Рудольф.
Как раз в этот момент появились священники с Камбизы, два рыжих неприветливых молодца с красными рожами, мясистыми губами и бегающими глазками, наполовину погребенными в жировых складках щек. Паскоглу начал в официальном тоне:
— Я расследую дело о смерти Лестера Бонфиса. Вы совершили вместе с ним путешествие на "Малер принцепс", быть может, вы заметили что-нибудь, что могло бы пролить свет на обстоятельства его смерти?
Священнослужители дружно скривили рты, моргнули и отрицательно качнули головами:
— Такие люди, как Бонфис, нас не интересуют.
— Вы не поддерживали с ним никаких взаимоотношений?
Священнослужители молча глядели на Паскоглу своими колючими, как шипы, глазками.
Паскоглу не желал признать себя побежденным:
— Я слыхал, вы собирались принести в жертву одного из дикарей Бонфиса. Это правда?
— Вы не знаете наших обычаев, — жалобно и в то же время мрачно ответил Федор Имплиега. — Великий бог Камб существует в каждом из нас, все мы — части целого, а целое состоит из частей.
— Вы использовали слово «жертва», — подхватил Фодор Банзосо. — Это неправильно. Вы должны были сказать: "Отправиться к Камбу!" Как если бы вы шли к костру, чтобы погреться, а огонь в нем горит тем жарче, чем больше душ в него бросают.
— Ясно, ясно, — кивнул Паскоглу. — Бонфис отказался дать вам одного из своих дикарей…
— Нет, речь не шла о жертве!
— Могу ли я прервать ваши споры? — спросил Магнус Рудольф. — Думаю, мне удастся сберечь драгоценное время. Как вы знаете, мистер Паскоглу, я провел часть утра в исследованиях. Случайно я наткнулся на описание жертвенных ритуалов камбийцев. Для того чтобы ритуал был действенным, жертва должна стоять на коленях и касаться лбом пола. В этом положении ей втыкают в уши две иглы и оставляют в коленопреклоненном состоянии в позе ритуального челобития. Бонфис лежал вытянувшись — правила не были соблюдены. Полагаю, Фодор Имплиега и Фодор Банзосо не виновны — по крайней мере в данном случае.
