Ночь которая умирает (сборник) - Азимов Айзек (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗

— Можете вычеркнуть из вашего списка Скрягла и Клана Кестрела. Они играли в казино, и у них железобетонное алиби.

— Вполне вероятно, что Бонфис встретил на «Колесе» старого врага, — задумчиво проговорил Магнус Рудольф. Паскоглу откашлялся.

— Пока вы здесь занимались, я провел свое маленькое следствие. У меня очень наблюдательный персонал, и от его внимания редко что ускользает. Они говорят, что Боифис долго беседовал только с тремя людьми: со мной, с вами и с круглолицым бонзой в красном одеянии.

Магнус Рудольф кивнул.

— Верно, я говорил с Бонфисом. Он казался встревоженным и утверждал, будто некая женщина, несомненно Фьямелла Тысяча-Подсвечников, хочет его убить.

— Как?! — воскликнул Паскоглу. — Вы знали это с самого начала?

— Успокойтесь, дружище. Он утверждал, что она предпринимает попытки его убить, а это вовсе не то же самое, печальный результат чего мы видели. Прошу вас, умерьте пыл — я вздрагиваю от каждого вашего слова. Я действительно говорил с Бонфисом, но, думаю, с полной уверенностью могу исключить себя из списка подозреваемых. Вы обратились ко мне за помощью и знаете мою репутацию — следовательно, с той же долей уверенности я отвожу подозрения и от вас.

Паскоглу захрипел и бегом пересек комнату. Магнус Рудольф невозмутимо продолжил:

— Бонза… я немного знаком с его культом. Он верит в перевоплощение и главным в человеке считает добродетель, доброту и милосердие. Бонза с Падмы никогда не пойдет на убийство, поскольку в его представлении в будущей жизни он рискует оказаться шакалом или медведем.

Дверь распахнулась, и в комнату, словно следуя телепатическому зову, вошел бонза. Заметив, что Магнус Рудольф и Паскоглу внимательно рассматривают его, он смутился.

— Я не помешал вашей беседе?

— Помешали, — подтвердил Магнус Рудольф, — но лишь настолько, насколько являетесь ее объектом, а потому прошу вас присоединиться к нам.

— К вашим услугам. — Бонза пересек комнату. — На чем вы остановились?

— Вы, наверно, знаете, что этой ночью был убит антрополог Лестер Бонфис?

— Да, знаю.

— Нам известно, что вчера вечером он беседовал с вами.

— Совершенно верно. — Бонза печально вздохнул. — Похоже, он был в большой опасности. Я никогда не видел человека в столь подавленном состоянии. Бонзы Падмы — особенно мы, члены секты Изавест, — даем клятву альтруизма. Мы оказываем услуги всех видов любым живым существам, а в некоторых обстоятельствах — и неодушевленным предметам. Мы верим, что принцип жизни одушевляет протоплазму, а через нее простое — а может, и не простое — движение. Молекула, задевающая другую молекулу, разве это не одна из форм проявления жизни? Почему бы не предположить, что каждая молекула наделена разумом? Представьте, что нас окружает фермент мысли; подумайте, какой всплеск негодования мы вызываем, наступив на ком земли! Вот почему мы, бонзы, передвигаемся с крайней осмотрительностью и всегда глядим, куда ступаем.

— Вот как?! — удивился Паскоглу. — А что хотел Бонфис?

Бонза задумался.

— Это очень трудно выразить. Он был жертвой различных видов тоски. Думаю, он пытался вести почтенный образ жизни, но им двигали противоречивые принципы. Потому его и терзали разнообразные страсти — подозрение, эротика, стыд, сомнение, страх, гнев, опасение и разочарование. К тому же, как мне кажется, он стал опасаться за свою профессиональную репутацию.

Паскоглу прервал его.

— О чем он вас просил?

— Практически ни о чем. Ему хотелось спокойствия и поддержки.

— Вы его успокоили и поддержали?

Бонза едва приметно улыбнулся.

— Мой друг, я посвятил себя крайне строгой системе мышления. Нас научили думать отдельно правым и левым полушарием, поэтому мы думаем параллельно…

Паскоглу был готов выпалить новый вопрос, но Магнус Рудольф опередил его.

— Бонза хочет сказать, что только глупец одним словом может решить проблемы Бонфиса.

— Это довольно точно передает мою мысль, — подтвердил бонза.

Паскоглу обескураженно посмотрел на них и в очередной раз воздел руки к небу:

— Я хочу выяснить, кто шлепнул Бонфиса. Вы можете помочь мне или нет?!

Бонза хитро усмехнулся.

— Мой друг, я все больше склоняюсь к мысли спросить, известен ли вам источник вашего импульсивного поведения? Быть может, ваши действия мотивированы каким-то старым провалом?

Магнус Рудольф тут же разъяснил:

— Бонза намекает на "закон мозаики". Он предостерегает вас от применения принципа "глаз за глаз, зуб за зуб".

— И опять вы правильно ухватили суть моей мысли, — подтвердил бонза.

Паскоглу принялся расхаживать по комнате, будто лев в клетке.

— Хватит глупостей! — взревел он. — Бонза, вон отсюда!

Магнус Рудольф взял на себя труд объяснить бонзе смысл этих слов:

— Пан Паскоглу благодарит вас и просит извинить. Он постарается найти время, чтобы рассмотреть ваш случай на свежую голову.

Бонза поклонился и вышел. Паскоглу с горечью произнес:

— Когда все кончится, вы с бонзой можете дискутировать сколько угодно. Но мне осточертели словеса, я жажду действий.

Он нажал кнопку.

— Пригласите в библиотеку женщину с Края Мира, мисс Тысяча-Подсвечников или как ее там!

Магнус Рудольф вопросительно поднял одну бровь.

— Что вы собираетесь делать?

Паскоглу отвел глаза в сторону:

— Я хочу допросить всех этих людей и выяснить, что они знают.

— Боюсь, вы напрасно теряете время.

— Однако, — упрямо ответил Паскоглу, — надо с чего-то начинать. Еще никто не смог выяснить истины, замуровавшись в библиотеке.

— Из этого следует заключить, что вы больше не нуждаетесь в моих услугах.

Паскоглу с раздражением прикусил ус.

— Откровенно говоря, мистер Рудольф, вы, на мой взгляд, слишком медлительны. Речь идет о серьезном деле. Мне нужен быстрый ответ.

Магнус Рудольф развел руками.

— Надеюсь, вы не откажете мне в удовольствии присутствовать на допросах?

— Пожалуйста.

Мгновением позлее в дверях показалась Фьямелла Тысяча-Подсвечников.

Пан Паскоглу и Магнус Рудольф молча оглядели ее. На женщине была простенькая бежевая туника и сандалии из мягкой замши. Кожа ее обнаженных рук и ног была едва бледнее одежды. Волосы украшал небольшой оранжевый цветок.

Паскоглу мрачно пригласил ее пройти; Магнус Рудольф уселся в стороне, в противоположном углу комнаты.

— О чем идет речь? — спросила Фьямелла нежным мелодичным голосом.

— Ммм… вы, безусловно, знаете о смерти мистера Бонфиса? — начал Паскоглу.

— О, да!

— И это вас не тревожит?

— Я счастлива.

— Неужели?! — Паскоглу откашлялся. — Насколько мне известно, вы утверждаете, что являетесь миссис Бонфис.

Фьямелла кивнула.

— Это по-вашему. На Краю Мира говорят — мистер Фьямелла. Я сама его выбрала. Но он осмелился сбежать, а это — тяжкое оскорбление. Я отправилась за ним и заявила, что убью его, если он не вернется на Край Мира.

Паскоглу подпрыгнул, будто наступил на гадюку.

— А! Вы признаетесь, что убили его?

— Ни в коем случае! — с негодованием воскликнула она. — Огнестрельным Оружием? Вы столь же безумны, как и Бонфис. Берегитесь, я убью вас!

Паскоглу отступил, словно ошпаренный. Он повернулся к Магнусу Рудольфу.

— Вы слышали, Рудольф?

— Конечно, конечно.

Фьямелла с силой тряхнула головой.

— Вы издеваетесь над красотой женщины! Что ей остается делать? Убить вас, смыть оскорбление кровью!

— А как вы это делаете, мисс Фьямелла? — вежливо осведомился Магнус Рудольф.

— Само собой разумеется — мы убиваем любовью. Я подхожу вот так…

Она сделала несколько шагов вперед, остановилась перед Паскоглу и заглянула ему прямо в глаза.

— Я поднимаю руки…

Она медленно подняла руки, повернув ладони к лицу Паскоглу.

— Потом поворачиваюсь и удаляюсь.

Она отошла от Паскоглу, глядя через плечо.

— Я возвращаюсь…

Она снова приблизилась.

— И вскоре вы говорите: "Фьямелла, разрешите мне коснуться вашей кожи!" А я отвечаю: "Нет!" Я подхожу к вам сзади и нежно дую в шею…