Видоизмененный углерод - Морган Ричард (прочитать книгу TXT) 📗
– Ладно, поскольку нам все равно придется немного подождать, быть может, ты меня просветишь?
– Наркотик гарема.
Поймав мой недоуменный взгляд, Ортега нетерпеливо надула щеки. Она вела себя так, будто не выспалась.
– Я нездешний.
– Ты говорил, что бывал на Шарии.
– Да. В составе вооруженных сил. У нас не было времени на то, чтобы знакомиться с культурой и бытом местного населения. Мы были слишком заняты тем, что убивали людей.
Это была не совсем правда. После разорения Зихикка чрезвычайные посланники погрязли в рутине насаждения политического режима, лояльного Протекторату. Вылавливались смутьяны, выявлялись и сокрушались очаги сопротивления, выискивались коллаборационисты, готовые сотрудничать. В процессе этого мы многое узнали о местной культуре.
Я подал рапорт о досрочном переводе на другую планету.
Прикрыв глаза козырьком, Ортега осмотрела берег в обе стороны. Ничего движущегося. Она вздохнула.
– Этот препарат повышает мужскую реакцию. Влияет на агрессивность, потенцию, уверенность в себе. На чёрных рынках Ближнего Востока и Европы его называют «жеребцом», на юге – «торо». У нас эта дрянь встречается нечасто, здешний народ более разборчив. Чему я несказанно рада. Если судить по тому, что мне известно об этом препарате, очень мерзкая штуковина. Ты вчера на него наткнулся?
– В каком-то смысле.
Приблизительно то же самое я вытянул вчера вечером из базы данных «Хендрикса». Только Ортега выразилась более определенно, не нагружая меня химическими формулами. Поведение Кертиса можно было считать образцом воздействия препарата и побочных последствий.
– Предположим, мне захотелось попробовать эту дрянь, где я смогу её раздобыть? Я имею в виду, проще всего?
Пристально посмотрев на меня, Ортега вышла на более сухой песок.
– Как я уже говорила, у нас синаморфестерон встречается нечасто, – произнесла она в такт медленным шагам. – Придется поспрашивать. Найти человека, имеющего связи с Европой. Говорят, препарат можно получать синтетическим путем, но я точно не знаю. Однако, наверное, синтезированные гормоны получатся дороже тех, что привозят с юга.
Остановившись на гребне дюны, Ортега снова огляделась по сторонам.
– Чёрт побери, где же она?
– А может быть, она не придет, – угрюмо пробурчал я.
Этой ночью я тоже почти не спал. После ухода Родриго Баутисты я долго сидел, пытаясь сложить воедино отдельные элементы мозаики дела Банкрофта и борясь с желанием покурить. Мне показалось, не успела моя голова прикоснуться к подушке, как «Хендрикс» сообщил о звонке Ортеги. Это случилось до неприличия рано.
– Обязательно придет, – уверенно заявила Ортега. – Связь подключена к её личному адаптеру. Возможно, звонок задержали системы безопасности. На самом деле мы здесь пробыли всего десять секунд реального времени.
Я промолчал, поежившись на холодном ветру с моря. Чайки над головой продолжали рисовать геометрические узоры. Дешевая виртуальность не предназначена для долгого пребывания.
– Сигареты у тебя есть?
Глубоко затянувшись, я уселся на холодный песок, и тут справа, на самом краю залива, появилось что-то движущееся. Выпрямившись, я прищурился, всматриваясь в даль, а затем прикоснулся к плечу Ортеги. Теперь уже был виден фонтан воды и песка, поднимающийся быстроходным надводным транспортным средством, несущимся к нам по кромке воды.
– Я же говорила, что она придет.
– Она или кто-то другой, – проворчал я, поднимаясь на ноги и ощупывая бедро в поисках «немекса», которого, разумеется, у меня не было. Редко какое устройство виртуальной связи допускает ношение огнестрельного оружия. Смахнув с одежды песок, я направился навстречу транспорту, не в силах избавиться от упрямой мысли, что мы впустую теряем время.
Теперь уже можно было разглядеть гостя – чёрную точку, позади которой поднимался высокий бурун. Послышался пронзительный вой двигателя, заглушающего меланхолические крики чаек. Я повернулся к Ортеге, стоявшей рядом и спокойно наблюдавшей за приближающимся транспортом.
– По-моему, для простого телефонного звонка это уже чересчур, ты не находишь? – язвительно спросил я.
Пожав плечами, Ортега бросила окурок в песок.
– Большие деньги – ещё не значит хороший вкус, – сказала она. Стремительно несущаяся точка превратилась в короткий одноместный реактивный кар с крыльями, выкрашенный светящейся розовой краской. Он несся по неглубокой полоске прибоя, разбрасывая брызги и мокрый песок. Когда между нами оставалась пара сотен метров, пилот, должно быть, увидел нас, так как крошечный транспорт свернул на глубину, описав крутую дугу и подняв бурун вдвое выше себя.
– Розовый?
Ортега снова пожала плечами.
Реактивный кар выскочил на берег метрах в десяти от нас и, дернувшись, застыл на месте, разбрызгивая вокруг капельки мокрого песка. Как только утихла буря, поднятая его появлением, фонарь кабины откинулся назад, и из транспорта выбралась фигура во всем чёрном, со шлемом на голове. То, что это была женщина, подчеркивал обтягивающий комбинезон, оканчивающийся высокими сапогами с серебряной инкрустацией на танкетке.
Вздохнув, я направился следом за Ортегой к транспорту.
Женщина в летном комбинезоне, спрыгнув в неглубокую воду, зашлепала нам навстречу, открывая застежки шлема. Наконец они поддались, и на затянутые в чёрное плечи упала волна длинных медно-рыжих волос. Женщина тряхнула головой, открывая широкое лицо с большими выразительными глазами цвета искрящегося оникса, изящно изогнутым носом и щедрыми полными губами.
Призрачное воспоминание о былой красоте Мириам Банкрофт, которой обладала эта женщина, успело полностью вытереться.
– Ковач, познакомься с Лейлой Бегин, – официальным тоном произнесла Ортега. – Мисс Бегин, это Такеси Ковач, частный следователь, нанятый Лоренсом Банкрофтом.
Большие глаза бесцеремонно осмотрели меня.
– Вы нездешний? – спросила Бегин.
– Точно. Я с Харлана.
– Да, лейтенант говорила об этом. – В голосе Лейлы Бегин присутствовала едва уловимая жесткость, свидетельствующая о том, что она не привыкла говорить на амеранглике. – Надеюсь, это означает, что вы подойдете к делу непредвзято.
– То есть?
– То есть постараетесь найти правду. – Бегин выглядела удивленной – Лейтенант Ортега сказала, что вы стремитесь найти правду. Вы хотели поговорить со мной?
Не дожидаясь ответа, она пошла вдоль линии прибоя. Я бросил взгляд на Ортегу. Та кивнула, но не тронулась с места. Поколебавшись мгновение, я направился следом за Бегин.
– Так что насчет правды? – спросил я, догнав её.
– Вас наняли для того, чтобы установить, кто убил Лоренса Банкрофта, – натянуто произнесла Бегин, не оборачиваясь. – Вы хотите узнать всю правду о той ночи, когда он умер. Это так?
– Значит, вы не верите, что это было самоубийство, да?
– А вы верите?
– Я задал вопрос первым.
У неё на губах заиграла слабая улыбка.
– Нет, не верю.
– Позвольте мне высказать предположение. Вы думаете, что это сделала Мириам Банкрофт.
Остановившись, Лейла Бегин развернулась на каблуках.
– Мистер Ковач, вы надо мной издеваетесь?
В её взгляде было нечто такое, что сразу же заставило меня посерьёзнеть. Я покачал головой.
– Нет, не издеваюсь. Но я прав, так?
– Вы знакомы с Мириам Банкрофт?
– Виделся пару раз.
– Несомненно, вы нашли её очаровательной.
Я уклончиво пожал плечами.
– Временами она бывает резковата, но в целом да, её можно называть очаровательной.
Бегин посмотрела мне прямо в глаза.
– Она психопатка, – совершенно серьёзно произнесла Лейла Бегин и пошла дальше. Постояв, я последовал за ней.
– В настоящее время термин «психопат» приобрел слишком широкое значение, – осторожно заметил я. – Мне приходилось слышать, как его применяли в отношении целых народов. Раз или два так называли даже меня. В наши дни действительность стала настолько гибкой, что трудно определить, кто с ней связан, а кто нет. Можно даже сказать, это определение стало бессмысленным.
