Журнал «Если», 2002 № 10 - Хейсти Роберт (читать книгу онлайн бесплатно без txt) 📗
— Пол года, эт самое, в руки… — посетовал Пашка и недоговорил, отдал мне растерзанную визитку и вихляющей трусцой взбежал на крыльцо.
— Куда? — окликнул я. — Я с тобой! — И, не глядя, передал визитку вкупе с сотовым Маришке. Но она не взяла, а вместо этого схватила меня за запястья и сжала крепко, до онемения. В недоумении я обернулся к ней и увидел в некукольных зеленых глазах отражение утренних слез.
— Жди внизу, — крикнул Павел. — Если через две минуты не вернусь, значит, эт самое… — Железная дверь за ним медленно и бесшумно закрылась.
— Пусти! — сказал я Маришке. — Больно же!
— Две минуты, — повторила она, каменея лицом. — Всего две минуты.
Я беззвучно боролся с собой. Потом с ней. Но заняты руки. К тому же Маришка, когда это необходимо, может быть очень сильной. Первая минута ожидания вытянулась в половину вечности.
— Пусти, — мягко урезонил я. — Это же смешно!
— Так смейся! — разрешила она.
— Слышишь?.. — спросил я, чтобы отвлечь, но в этот момент услышал сам. Внутри пристройки что-то с грохотом обрушилось, Маришка на секунду отвлеклась, а я оказался на свободе и как был, с сотовым в левой руке и визиткой в правой, взлетел вверх по ступенькам. «Жаль, — успел подумать, — перед смертью не запишешься». И отскочил назад, когда распахнувшаяся дверь едва не припечатала меня к перилам крыльца.
Вышел рыжий с дипломатом под мышкой, за ним — лысый со сдувшимся рюкзаком, как будто прилипшим к спине. Моей реакции хватило лишь на то, чтобы убраться с их пути и прикрыть спиной Мариш-ку. Рыжий удостоил меня благожелательным взглядом серых, в мелких красных прожилках, глаз и, позвякивая, сбежал с крыльца. В свободной от дипломата руке у него были крепко зажаты две бутылки водки; позвякивали, соударяясь, именно они.
Следом появился Пашка с непонятным, лишенным всяческого выражения лицом.
— Что? — бросился я к нему. — Что они сделали?
— Да в-вот, — Пашка вынул из кармана руку с пистолетиком, задумчиво на него посмотрел, — водки купили.
— А что в дипломате? — допытывалась Маришка. — Ты видел?
— Ты не поверишь. П-пустые бутылки.
— А что гремело? — спросил я. — Ты стрелял?
— Не-а. — Пашка потряс головой. — Это я плечом. Там ящики пустые стояли. Задел неудачно.
Мы синхронно повернули головы на восток, туда, где в просвете между домами еще виднелись силуэты удаляющихся краснокожих. Их затылки на небесно-голубом фоне напоминали два крошечных заходящих солнца.
— Что-то я тогда не поняла, — высказала общее мнение Маришка, — почему у них такие красные… эти?..
— Алкоголики, — раздался прямо над ухом баритонистый рокоток.
— С ними мы пока ничего не можем поделать.
Посетивший меня столбняк не помешал мне, однако, повернуть голову, чтобы посмотреть на говорящего. Впрочем, что на него смотреть? Почти такой же, каким я впервые увидел его ровно неделю назад. Те же борода, синие кроссовки в тройную полоску и бабочка оперного певца. Только на плечах теперь бежевая болоньевая куртка. Расстегнутая, естественно. И лицо, кажется, еще больше подобрело по сравнению с прошлым разом. Но не сильно, так, на пару сантиметров.
Судя по выражению Маришкиного лица, не я один не заметил, как он подошел к нам сзади. Подкрался… вездесущий!
Пашка поспешно спрятал в кулаке грозное табельное оружие и беззвучно зашевелил губами:
— Самаритянин?
Но наш новый собеседник услышал и баритонисто захохотал в ответ.
— Ой, нет! — сквозь смех заявил он. — Только не самаритянин! Лучше уж по примеру милой дамы зовите меня «толстым». Так привычнее.
Маришка вспыхнула на миг и, как всегда, застигнутая врасплох, перешла в контратаку.
— Вы сказали: «пока», — напомнила она.
— Когда?
— Вы сказали: «С этими мы пока ничего не можем поделать». Что вы имели в виду, говоря «пока»?
— Ах, вы об этом, — вздохнул самаритянин. — Погодите, вот покончим с убийством как явлением, тогда и займемся медленными самоубийцами: алкоголиками, наркоманами…
— Это как это? — поинтересовался заинтригованный Пашка.
— Вы не торопитесь? — спросил самаритянин. Так спокойно, будто это нас, а не его в данный момент ждал заполненный наполовину малый концертный зал, готовый внимать, возражать, пропускать мимо ушей, цепляться к словам, скептически поджимать губы, бросать остроумные реплики с мест, верить. — Тогда давайте пройдем через парк…
Он галантно предложил руку Маришке, дружески придержал Пашку за локоть и увлек за собой. Они двинулись неспешным шагом, и я, как привязанный, поплелся следом.
При виде нас она не смогла сдержать слез. От радости.
— Так вы вместе? — всхлипнула. — А я-то… — Синие старческие пальцы смахнули слезинку с морщинистой синей щеки. — Вы уж извините, что сразу не призналась. Мало ли, думала, вдруг вы из милиции?
— А мы и есть из милиции, — улыбнулся Пашка. — Хотите, удостоверение покажу?
Старушка-уборщица попятилась, глядя на нас с испугом и недоверием.
— Не нужно бояться, — успокоил ее самаритянин. — Милиция — она тоже разная бывает. — Посмотрел на Пашку. — Ну! Что же вы!
— А вы сами, — спросил тот, — разве не можете?
— Я же объяснял… — вздохнул самаритянин.
— Ладно, ладно, — торопливо согласился Пашка. Обернулся к уборщице. Простер над ней руку, потом, устыдившись, убрал, покосился на самаритянина и сцепил клешни за спиной. — Я… прощаю вас.
— Спасибо вам, — поблагодарила старушка, на глазах светлея лицом.
— Как вы это делаете? — спросил Пашка на подходе к зрительному залу.
— Я? — удивился самаритянин. — А вы?
— Спрошу иначе. Кто все это начал?
— А вот это — хороший вопрос…
Самаритянин ответил что-то, но как раз в тот момент, когда мы вошли в зал и дверь, отделяющая нас от внешнего мира, сама собой захлопнулась от сквозняка, так что за грохотом я не расслышал его слов.
«Ничего, — подумал я. — Спрошу потом у кого-нибудь». И подмигнул в ответ на изумленный взгляд сидящего в третьем ряду писателя.
Вот, в общем-то, и все.
Хотя минут пять у меня еще есть: регистрацию на рейс пока не объявляли. Все вокруг суетятся, заполняют какие-то декларации, а мне это ни к чему. Я лечу налегке, с одним чемоданчиком, и не везу с собой ничего ценного. Только кое-какие образцы полиграфической промышленности по цене семь копеек за штуку.
Кстати, кто-нибудь в курсе, сколько весят двадцать тысяч глянцевых закладок? А вот я теперь в курсе. И ведь, что обидно, эго только капля в море. Инфузория в капле, которая за неделю разлетится по зеленому континенту сумчатых кенгуру и ехидных утконосов.
А как по-японски будет «Прелюбодеяние» — знаете? Я же говорю, смешно.
Правда, в Японии я буду только пролетом, пару часов, и навряд ли меня выпустят погулять дальше аэропорта, но ведь это не важно. В принципе, хватит и пяти минут. И одного местного жителя. Геометрическая прогрессия — страшная штука, хватило бы только календариков на всех.
Полчаса назад я проводил Маришку в Штаты. Как в песне: «Дан приказ ему на запад, ей — в другую сторону…» Только с точностью до наоборот. И еще, никто нам ничего не приказывал. Сами вызвались. Все, что от нас требуется — это зажечь крохотную искорку, из которой возгорится, пойдет по миру очищающее пламя.
Именно сейчас, и везде, где только можно. Пока не закрыли границы. Пока вездесущие СМИ не разнесли по миру слух о новом ужасном заболевании. Которое на самом-то деле свидетельствует о начале выздоровления. Это, как вакцинация, как прививка легкой формы вируса в профилактических целях. Немного неприятно вначале, зато эпидемия пройдет стороной.
Пашка завтра тоже летит — в Швейцарию. По работе, а заодно и по делу. Посмотрю, говорит, в рыльца тамошних банкиров, проверю их на предмет наличия пушка. Последняя, как он сам шутит, деловая командировка. В самом деле, если все пойдет по нашему плану, Пашка скоро останется без работы. Чем, скажите, заняться отставному следователю в радужном мире открытых помыслов? Сам он не сильно расстраивается по этому поводу. Говорит: к тебе устроюсь помощником веб-дизайнера. Бутылки, значит, откупоривать.
