Хозяева Острога - Чадович Николай Трофимович (книги бесплатно без .TXT) 📗
– Ты ведь, говорят, допущен в спальню своей Хозяйки.
– Это она допущена в мою. А в чем эта месть должна была состоять?
– Точно не знаю. Но, скорее всего, тебе бы поместили под кожу кусок вещества, испускающего невидимые смертоносные лучи, Хозяева к ним весьма чувствительны.
– Что же ей помешало сделать это?
– Ты и помешал. Ведь первым делом тебе следовало внушить ложную память, чтобы ни ты сам, ни твоя Хозяйка не догадались о том, что здесь произошло. Ну а ты не дался.
– Да я, собственно говоря, и не сопротивлялся, – признался Темняк.
– Значит, сопротивлялась твоя природа. Ты из каковских будешь? Свеча? Иголка?
– Я чужак. Попал в Острог по собственной глупости.
– Тогда всё понятно. У дикарей воля сильная. Её даже Хозяевам не одолеть. У вас ведь мозги не там, где у нормальных людей, а совсем в другом месте.
– Сам ты дикарь! – огрызнулся Темняк, но распространяться о том, где именно прошла закалку его душа, не стал. – Вместо того чтобы болтать, лучше бы вытащил нас отсюда.
– К сожалению, это не в моих силах. Но я постараюсь предупредить твою Хозяйку. Между собой им проще разбираться… Дай мне какую-нибудь вещь, принадлежащую лично тебе.
– Что же я тебе, интересно, дам? У меня даже волос на теле нет.
– Дай что-нибудь из одежды. Ты ведь не голый.
Штаны отдавать было как-то неудобно, и Темняк пропихнул в щель свою рубашенцию, несмотря на все события этого дня ничуть не пострадавшую.
– Постарайся не задерживаться, – попросил он. – А иначе я в этой кутузке долго не протяну.
– Знаю. У нас сюда смертников сажают. Видел я одного такого. За десять дней в старика превратился. Зубы выпали. Глаза ослепли. Кожа сплошь язвами покрылась.
– Мог бы мне этого и не рассказывать. А сейчас ступай. Как говорится, одна нога здесь, другая там. – Темняк, давно не веривший ни в каких богов, перекрестил своего визави.
Зурка уже проснулась и, скорчившись, сидела в уголке.
– С кем ты там разговаривал? – спросила она слабым голосом.
– Здешняя Хозяйка приходила, – ответил Темняк безразличным тоном. – Уговаривала поступать к ней на службу.
– И что ты ей ответил?
– Плюнул в рожу. Я ведь однолюб и измены себе позволить не могу.
– Мне смеяться или плакать?
– А что тебе самой больше хочется?
– Плакать… Ты обманываешь меня. Хозяева не умеют разговаривать с людьми. И рожи у них нет.
– Разве? Значит, это была не Хозяйка, а кто-то из её любимчиков. И рожа у него была такая, что не промахнешься.
– Мы здесь умрем?
– Конечно! Только не сейчас, а дней этак… тысяч через двадцать. И не здесь, а совсем в другом месте.
– Внизу? В уличной норе?
– Нет. Далеко-далеко отсюда.
– Не в Остроге?
– Ясное дело, что не в Остроге. Надоело мне уже тут отираться. На волю тянет. Сначала я хотел просто потихоньку сбежать. А теперь передумал. Прихвачу-ка я с собой всех желающих. В дороге веселее будет. Пойдешь со мной?
– Я же предательница. Такую с собой брать опасно.
– Наоборот. Ты уже раскаялась и осознала свою низость. Знаешь, почем фунт лиха. В следующий раз будешь осмотрительней. Опыт – великое дело. Даже печальный опыт.
– И в качестве кого я пойду?
– В качестве вольного человека. Как и все остальные.
– Я другое имела в виду. Вот если бы ты меня женой взял…
– Там видно будет. Пока об этом рано говорить.
– А за стенами Острога страшно?
– Всякое бывает. Придётся научиться пересиливать свой страх.
– А как?
– Не обращать на него внимания. Искать в ужасном смешное.
– Что смешного в нашем нынешнем положении?
– Да всё подряд. Посмотрела бы ты на себя в зеркало. Лицо сажей перепачкано. Волосы растрепались. Ну прямо лахудра с улицы Киселя.
– А у тебя шишка на лбу! Будто бы второй нос вырос. Только синий-синий, – она рассмеялась.
– Вот видишь, уже веселее стало. Ну а теперь представь себе, как здешняя Хозяйка будет гонять своих слуг, когда выяснится, что мы сбежали.
– А мы правда сбежим? – Зурка захлопала в ладоши.
– Правда.
– Скоро?
– Думаю, к ночи уже будем дома.
– От Стервозы нам не влетит?
– Наоборот. Нас же похитили её враги. Из меня хотели сделать… как бы это лучше выразиться… живого носителя смерти. Да ничего не вышло. Как не извивалась здешняя Хозяйка, а меня одолеть не сумела.
– Какой ты молодец! Дай я тебя поцелую.
– Сколько угодно.
Они поползли навстречу друг другу, и поскольку выпрямиться здесь было нельзя, обнялись, сидя на корточках. Это вызвало у них новый приступ смеха.
За какие-нибудь три-четыре часа, проведённых в заключении, Темняк пересказал Зурке все веселые истории, какие только знал, спел песни о блохе, чудо-юде и бабках-Йошках, срочно переведенные на язык острожан, и даже сплясал вприсядку матросский танец «Яблочко», который в последний раз исполнял ещё в детском саду.
Короче, время летело не только весело, но и с пользой для обоих. Не понадобились даже амурные забавы, к которым Зурка упорно пыталась склонить Темняка (не хватало ещё зачать ребеночка в этом радиоактивном бардаке).
Конец веселью положил шумок, раздавшийся снаружи. В стену опять скреблись, словно подзывая кота. На сей раз Темняк и Зурка подползли к щели уже вдвоём.
– Был я у вашей Хозяйки, – доложил тайный сторонник беспредельщиков – Как увидела твою одежду, винтом завилась. Всю душу из меня вымотала, но, похоже, суть дела уяснила. Скоро здесь будет.
– Теперь я тебе по гроб жизни буду обязан, – произнес растроганный Темняк.
– Какие между нами счеты! Я помог тебе, а ты поможешь кому-то ещё. Главное, чтобы общее дело делалось… Теперь слушай меня внимательно. Наша Хозяйка, конечно, будет от всего отказываться и, заметая следы, постарается вас уничтожить. Здесь, чтобы вы знали, пол может смыкаться с потолком.
– И он раздавит нас? – ахнула Зурка.
– Раздавит, если заранее не принять нужные меры. Поставьте вот эту подпорку и ничего не бойтесь, – он просунул в щель металлический стержень толщиной примерно с запястье Зурки.
– А он выдержит? – с сомнением поинтересовался Темняк.
– Один не выдержит. А штук шесть – наверняка. Уже проверено на деле.
Когда в камере смертников очутилось с полдюжины этих стержней, неизвестный благодетель поспешил распрощаться:
– Побегу. Как бы меня раньше срока не хватились. Я ведь не ты. Из меня Хозяйка при желании всю подноготную мигом вытянет.
Когда снаружи опять наступила тишина, Темняк сказал, поглаживая Зурку по щеке:
– Вот видишь, как всё счастливо обернулось. Мир не без добрых людей.
Он шагами измерил пол, на глазок определил места вероятного приложения сил, смыкающих пол с потолком, и расставил стержни с таким расчётом, чтобы на них действовали только давящие, но ни в коем случае не изгибающие нагрузки.
Длины стержней чуть-чуть не хватило, и вместо клиньев пришлось использовать остатки собственной одежды, благо она была сделана из достаточно плотного и эластичного материала. Когда работа завершилась, у них остались одни штаны на двоих. Зурка настояла на том, чтобы они достались Темняку.
– Если ты заметил, я вообще люблю голышом разгуливать, – заявила она. – Любуйся мной, пока есть возможность. Это тебе вместо приза.
Впрочем, вскоре девушка замерзла, и Темняку пришлось согревать её теплом собственного тела. Забавы, не такие уж и невинные, были прерваны сильным толчком снизу. Раздалось грозное гудение, которое Темняк уже слышал после гибели Цвиры, и пол мелко-мелко задрожал.
Стержни держались, как влитые, хотя и испытывали колоссальное напряжение. Капли воды, попавшие на них, отлетали, словно от раскалённой сковородки. Пол даже поднялся на вершок, но лишь за счет того, что концы стержней вдавились в потолок. Гудение снизу всё чаще срывалось на пронзительный вой и грозный скрежет.
Как Темняк ни ломал голову, но ничего смешного в этой ситуации так и не нашел. На помощь ему пришла Зурка, которая кончиками ногтей стала выстукивать на вибрирующем стержне какую-то незамысловатую мелодию.