Повелители сумерек - Свонн С Эндрю (е книги TXT) 📗
Над ямой висел тяжелый смрад тухлого мяса.
— Прояви хоть капельку уважения, — произнес Димитрий. — Ведь это в некотором роде твоя будущая мать.
Эви всю так и передернуло.
— Эви Ишем, — продолжал предводитель все тем же булькающим речитативом. — Ты наделена талантами, которые представляются нам весьма ценными, если ты согласишься работать на нас.
Эви отвела от него взгляд.
— Вероятно, вы шутите.
Но тварь продолжала гнуть свое. Либо эта амеба не понимала, что говорит Эви, либо ей все было до лампочки.
— Мы нашли здесь не столь уж много туземцев, способных стать полезными для нас, чтобы предложить им то, что мы сейчас предлагаем тебе. Ты действительно нужна нам больше чем псы, что состоят на службе. Ты нужна нам даже больше, чем Димитрий — последний из тех, кто удостоился подобного предложения.
Эви остолбенела.
После всего пережитого ею, после всего того, что эти твари причинили лично ей и ее родной планете, у них еще хватает дерзости предлагать ей…
— Ни за что, — прошептала она. — Ни за что я не стану…
— У тебя нет выбора, — раздался у нее за спиной голос Димитрия.
Амеба продолжала свою речь, не обращая на Эви ни малейшего внимания, словно заучила речь по бумажке.
— Ты присоединишься к нам, нас свяжут неразрывные узы, ты станешь одной из нас. Воссоединись с Матерью!
— Какого дьявола… — Эви заглянула в яму, откуда исходил тошнотворный запах падали.
Студенистый клубок красных щупалец все так же ритмично подрагивал, словно не ведал о происходящем.
— Мать, — шепнул Эви Димитрий. — У Расы явно некоторые трудности с английским, — и он рассмеялся, но в его смехе слышалось плохо скрытая горечь. — Тебя не удивляет, что я все еще хожу на двух ногах после того, как пуля пробила мне горло?
Эви испуганно обернулась к Димитрию. Дуло «Мицубиси» было все еще направлено в ее сторону, а сам Димитрий по-прежнему держался поодаль. Теперь на его лице играла злорадная усмешка.
— Я не прикончил тебя только потому, что с тобой они сделают то же самое, что уже сотворили со мной.
Эви снова перевела взгляд на яму. Председательствующая амеба продолжала свою речь, но Эви теперь слушала только своего конвоира.
— Мать откладывает личинки, — вкрадчиво продолжал тот, словно пытался соблазнить Эви, — откладывает в любую живую ткань. Эти микроскопические личинки проникают к вам в клетки. Поэтому твари сделают все, что в их силах, чтобы вы остались в живых — до тех пор, разумеется, пока не созреет молодая особь.
Эви почувствовала, что ее сейчас вырвет.
— До этого момента, вам практически ничего не угрожает. Я имею в виду огонь, кислоту, удар электротока. Правда, остается пара проблем.
— Каких? — машинально спросила Эви, не в силах оторвать глаз от существа в яме.
Она сфокусировала свой взгляд на гадине, пытаясь рассмотреть всю ее целиком. Теперь Эви было прекрасно видно, что поросль, колышущаяся на спине у твари, в действительности представляла скопище тонких, не толще волоска, трубочек. Каждая трубочка заострялась на конце, напоминая иглу от шприца. Судя по всему, это и были яйцеклады, предназначенные для впрыскивания в носителя сотен микроскопических личинок.
Тысячи таких шприцев, миллионы яиц.
— Первая проблема состоит в том, — продолжал Димитрий, — что вам приходится питаться их пищей, иначе зверьки перемрут, заодно прихватив с собой и вас. Вторая же заключается в том, что вам необходимо будет принимать наркотики-суппресанты, а иначе личинки начнут созревать слишком быстро.
И эта Раса считала себя адептом теории ненасилия!
— Тебе придется обнять мамочку, Ишем, — произнес Димитрий. — Ведь, если ты откажешься работать на Расу, тебя съедят заживо.
Эви охватил гнев, вперемешку со страхом, грозившим вот-вот перейти в панику. Подумать только, ее снова решили использовать. Причем в худшем смысле этого слова. Эви взглянула на «мамочку» и подумала, что ее сейчас, вот-вот, изнасилуют. Она стояла ни жива ни мертва от страха и отвращения, не зная, что же ей предпринять, чтобы защитить себя.
Господи, ну неужели она ничего не придумает? Если бы не этот чертов автомат…
— Скотт Фитцджеральд, — донеслись до нее слова амебы.
Эви подумала, что тварь собралась повторить для профессора все ту же нудную речь. И ошиблась.
— Вы помогли обнаружить четверых наших собратьев. За это приносим вам благодарность. Однако ваша польза для Октала и Расы исчерпана. Мы позволяем Димитрию поступить с вами, как он сочтет нужным.
В адрес Эви прозвучала десятиминутная речь. Фитцджеральду уделили не более десяти секунд. Эви полагала, что в этом заключается некий высший смысл. Снова ее провели вокруг пальца. По всей видимости, Фитцджеральд выдал всех до единого, со всеми потрохами.
Фитцджеральд попятился прочь от ямы. Он разинул рот, но не смог произнести ни единого слова. И остервенело затряс головой.
— Нет! — наконец вырвалось у него. — После всего того… — и тут же осекся, захлебнувшись собственным криком.
Эви повернулась к профессору. Постепенно до нее стало доходить, какие мысли мелькают сейчас в голове Фитцджеральда. Его многолетняя деятельность, казалось, наконец-то достигла высшей точки, и в этот самый момент его выбрасывают за ненадобностью, словно прохудившийся чемодан.
По всей видимости, он жаждал того, что эти твари только что предложили Эви.
Эви, будь у нее такая возможность, охотно поменялась бы с ним местами. А что касается Димитрия — напичкан он этими чертовыми личинками или нет, — все-таки ей стоит рискнуть и вызвать его на поединок.
Фитцджеральд пятился до тех пор, пока не уперся спиной в бетонный конус.
— Я не позволю так со мной обращаться.
Затем он прыжком бросился на Димитрия — такой прыти Эви от него никак не ожидала. Ученый муж еще находился в воздухе, когда Димитрий, развернувшись, выпустил ему в грудь полмагазина, и ученый с глухим ударом упал ничком на гладкий бетонный пол.
Бульканье по периметру зала сделалось еще громче.
Для Эви это послужило сигналом к действию. Ей хватило той секунды, на которую Димитрий отвернулся от нее, чтобы разделаться с Фитцджеральдом. И она рискнула.
Прыжок.
Эви двигалась быстрее, чем Фитцджеральд, быстрее чем Димитрий. Набросившись на охранника сзади, Эви опустила руки ему через голову, пытаясь разорвать цепь наручников о его горло.
Но Димитрий имел прекрасную подготовку. Увидев ее руки, он в считанные секунды прижал к своему горлу дуло «Мицубиси». Запястья Эви наткнулись на твердую преграду короткого автоматного ствола, и от удара ее левое плечо, словно раскаленный клинок, вновь пронзила нестерпимая боль. Согнутым правым локтем Димитрий ударил ее в живот, отчего снова напомнили о себе старые кровоподтеки, оставшиеся после допроса Сукиоты.
Эви резко толкнула его лицом прямо на бетонный конус. Казалось, будто в левом запястье разорвалась бомба: наручники превратились в раскаленные щипцы палача.
Димитрий, отскочив от стены, снова набросился на Эви. Теперь он повернулся к ней лицом, и автомат вырвался из-под ее рук. Рука Эви соскользнула с горла Димитрия, и вместо адамова яблока ее пальцы коснулись затылка противника.
Теперь они оба стояли совсем близко друг к другу, припав к бетонному конусу. Димитрий упирался в Эви коленом, стараясь высвободить ствол автомата.
Эви взглянула вверх, туда, где из верхушки конуса вырывалось метановое пламя. Димитрий перехватил ее взгляд.
— Нет, — произнес он.
Она с силой сдавила ему шею локтями, а пальцами вцепилась в его шевелюру. От напряжения мышцы больной руки пронзила мучительная боль, в глазах потемнело. Эви хотелось либо закричать, либо грохнуться в обморок. Она предпочла первое.
В этот рывок Эви вложила все свои чувства — весь свой гнев, всю свою боль, всю свою силу, которую она только могла выжать из своих сконструированных биоинженерами мускулов. Она почувствовала, как бицепс на ее левой руке готов лопнуть, когда стокилограммовое тело оторвалось от земли. Как только ее руки коснулись венчика метанового пламени, каждый нерв в ее плече словно обнажился. Это означало очередной вывих.
