Инферно - Аллен Роджер Макбрайд (читаем книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗

Произнеся слова клятвы, Крэш несколько мгновений помолчал. Он стоял на небольшом возвышении, и перед ним колыхалось море ожидающих и взволнованных лиц. Он знал, что должен сказать речь для этих людей, для всех граждан Инферно. Речь уже была подготовлена. Но ему было необходимо мгновение, всего одно мгновение, чтобы перевести дыхание. За последние дни события неслись вскачь, бешено и страшно.

Убийство, официальные похороны, объявление о том, что Крэш избран новым Назначенным и теперь стал Правителем. Все это промелькнуло как один миг. Вся планета была ввергнута в тот же хаос, что и Крэш. Зачем говорить о том, что они и так знают? Внезапно тщательно подготовленная речь показалась ненужной и бессмысленной. Нет. Он должен сказать им о чем-то другом, о чем-то большем.

Крэш оглядел толпу. Рядом стояли Дональд, Жустен Деврей и Фреда Ливинг, но все равно он чувствовал себя бесконечно одиноким и покинутым. Такого он еще никогда не испытывал. Перед трибуной плотной стеной стояли рейнджеры и полицейские из Департамента шерифа. Учитывая обстоятельства гибели Правителя, никто не захотел воспользоваться ПОСами, хотя для охраны они подходили как нельзя лучше.

Даже обычных роботов в зале было меньше, чем всегда. А вооруженные до зубов полицейские шерифа, рейнджеры и агенты СБП виднелись повсюду. Крэш обнаружил, что его больше пугают мелькающие тут и там дула бластеров и служители порядка, держащие пальцы на спусковых крючках, чем какой-нибудь наемный убийца.

Но он перевел взгляд за спины охранников, за спины роботов, за работников прессы, за всех высокопоставленных гостей – к людям. Людям, сидящим в своих домах и квартирах и пытающимся понять, что происходит. Им необходимо услышать его, услышать единственно верные слова, которые смогут придать им уверенности в создавшейся ситуации, которые послужат связью между прошлым и будущим.

Да. Да. Он откашлялся и заговорил, бросая слова в напряженную тишину.

– Леди и джентльмены, граждане Инферно. Не только колонисты, но и поселенцы, которые находятся среди нас. Все. Я обращаюсь ко всем вам. Несколько тысяч лет назад вступление на пост считалось чем-то вроде ритуала, и Правитель становился во главе народа по священному закону того или иного божества. В те далекие дни принимающий присягу верил, искренне и всей душой, что боги поразят его, если он нарушит эту клятву, ввергнут его в вечное небытие или что-то в этом роде.

Крэш остановился, чтобы набрать воздуха в грудь.

– Современное общество колонистов, построенное на рационализме, не склонно к подобным предрассудкам. Колонистское общество отбросило веру в богов, в потустороннюю жизнь и высшую справедливость, которая вознаграждает праведников и наказывает отступников. И в мире не осталось справедливости. Мы утратили все это, кроме заранее заготовленных, чаще всего пышных фраз, которые обязаны произносить те, кто начинает свою деятельность на благо общества. Можно многое сказать о преимуществах жизни в рациональном мире, но мне кажется, что мы что-то потеряли. И мы должны задать себе вопрос: как мы можем называть наше время рациональным, если какой-то вооруженный ублюдок сумел расправиться с величайшим человеком нашей эпохи и остаться безнаказанным?

Крэш обвел глазами зал.

– Ни один из нас не сознавал, насколько жизненно необходимым было все, что делал Хэнто Грег, пока он не погиб. Люди любили его или ненавидели, но он был средоточием всего, он единственный мог сплотить нас воедино. Теперь этот светоч угас, ничто не связывает, не объединяет всех нас. Прогрессивные силы нашей планеты утратили лидера, консерваторы потеряли врага. Хэнто Грега больше нет с нами, и ни его друзья, ни его враги не оказались готовы к миру, в котором его нет. Даже его противники только сейчас осознали, какого достойного соперника они утратили. Потому что Хэнто Грег всегда сражался честно и открыто, он вел игру по правилам – и поступая так, подавал пример всем нам. Мы с ним, я и он, редко, почти никогда, не сходились во мнениях по многим злободневным вопросам. Но Хэнто Грега не беспокоили такие мелочи. Его волновал только вопрос, можно ли считать человека честным, прямым и способным выслушать противоположную сторону. Я не знаю, сумею ли подняться хотя бы частично на ту высоту, на которую поднялся он, но я должен попытаться и приложить все усилия для этого. Мы все должны попытаться.

Только что я упоминал давние времена, когда клятвопреступников ждало вечное проклятие и нескончаемые муки в загробном мире. В настоящий момент, как никогда раньше, именно такая участь ждет меня, ждет всех нас, если мы утратим веру друг в друга, и не будет нам ни спасения, ни прощения. Заветной мечтой Хэнто Грега было исцеление, спасение нашей планеты и всех живущих на ней. Если я потерплю поражение или нарушу данную клятву, если кто-то из вас потеряет веру в завершение великой и неоконченной миссии Правителя Грега, мы обречем на гибель нашу планету, а тем самым и себя.

Крэш немного помолчал, вглядываясь в море лиц перед собой. Все глаза были устремлены на него, они верили, что он знает, каким путем поведет их, хотя сам он не имел на этот счет ни малейшего представления.

Ничего, главное, что он знал, – что должен сделать первый, весьма рискованный шаг. Выборы. Грег отдал ему управление всей планетой, потому что опасался, что Квеллама могут принудить к созыву внеочередных выборов. А сейчас Крэш собирался сделать то, что так страшило прежнего Правителя.

Так было нужно. Грег не боялся самого факта, что Квеллам может объявить новые выборы. Он боялся, что Квеллам не способен выйти из них победителем. Крэш же намеревался выиграть.

– Я не хотел брать на себя эту ношу, – говорил Крэш, – но она была возложена на меня, и я обязан смириться с ней. Я принимаю этот пост. Но в действительности пост этот не до конца мой и не до конца может быть мною принят. Пока все граждане Инферно добровольно и единогласно не доверят его мне. Поэтому и только поэтому я объявляю о созыве внеочередных выборов, которые состоятся через сто дней от сегодняшнего дня.

Он взглянул на Деврея и Фреду и увидел, как вытянулись их лица. Он снова заговорил, и его слова предназначались скорее для них, чем для всей аудитории.

– Найдется много таких, кто дал бы мне совет не предпринимать подобных шагов в такое ответственное время. Они стали бы уверять, что планета нуждается в стабильности, а перипетии, сопутствующие выборам, не принесут ничего иного, кроме хаоса, неуверенности и неразберихи. Если бы Хэнто Грег был убит в спокойные времена, если бы мы знали, куда направить наши дела и помыслы дальше, я бы согласился с такой точкой зрения. Но все изменилось. Кем бы ни оказался ваш Правитель, через сто и один день этот человек должен обладать всей полнотой власти и незыблемым авторитетом, и только тогда он сумеет спасти планету. Мы находимся на грани катастрофы, хотя многие из нас этого не осознают. Временный руководитель, нежданный Назначенный Правитель, наделенный властью без предупреждения и без вашего согласия, не должен да и не может собрать все политические силы воедино, как того требуют создавшиеся условия. Наша планета, наша нация бездействовала слишком долго. В настоящее время, когда Инферно пробуждается от многовекового сна и оказывается в опасности, Правитель должен стать глашатаем чаяний своего народа, проводником идеи, которую воспримет большинство граждан, и должен быть избран большинством голосов.

Я выставлю свою кандидатуру на пост Правителя во время выборов, что состоятся через сто дней, и надеюсь победить. Я не стремился к посту Правителя, но я не имею права пренебречь своим долгом и тем доверием, которым облек меня Хэнто Грег. Потому сейчас я прошу вашей поддержки и попрошу ее снова через сто дней. В завершение добавлю, что передо мной стоит еще один выбор, я должен принять еще одно решение, о котором обязан сообщить всем вам. Я пришел к выводу, что на это время должен остаться в должности шерифа Аида.

По залу пронесся шепот, перерастающий в недоуменный и неодобрительный гул. Крэш не ждал ничего другого и знал, что неодобрение может перерасти в нечто похуже. Он сам сомневался, было ли это решение разумным, не много ли он берет на себя. Но разве у него оставался какой-нибудь выбор?