Забытые имена (сборник) - Джайлс Гордон (читать книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
Я посмотрел вниз и вскрикнул. Под ногами, далеко внизу, лежала вогнутая чаша Земли. Сквозь разорванные клочки облаков были отчетливо видны контуры континентов и оловянная недвижимая гладь океанов. Справа, далеко уходя вглубь, белело неправильной формы снежное пятно полюса. Только одного. Другой был скрыт где-то за горизонтом. Видимость была исключительно четкой. В одном месте можно было даже различить вихревую спираль циклона, медленно перемещавшуюся на серо-синем фоне. Я абсолютно не понимал, что происходит. Не анализировал ситуацию, не старался ничего себе объяснить. Мне было хорошо. Я просто смотрел. Только спустя какое-то время мне показалось, что поверхность земного шара приближается. Медленно, но неуклонно. Я падал. Вернее, падала кабина, представляющая собой, по-видимому, часть чего-то большого целого, ибо надо мной с левой стороны были видны тени конструкций. И вдруг картина размазалась. Закружились разноцветные пятна, полосы. Исчезло черное, усыпанное звездами небо и разбухший земной шар. Вокруг меня возвышались остроконечные, достигающие облаков светло-голубые здания. Стены их излучали едва заметный приятный свет. Но они не были неподвижны. Как при наплыве кинокамеры, они едва заметно надвигались на меня и расходились в стороны. Широкая, вся в разноцветных пятнах правильной формы, изумительная по краскам, как персидский ковер, площадь… В центре ее стоял знакомый мне обелиск с поясом вокруг верхушек. И повсюду пустота. Никакого движения. Удивительный, сказочный город без жителей. Странный блестящий снаряд, ибо это был снаряд — без сопла, элеронов, крыльев. Без всего того, к чему привык глаз человека. Все явное, близкое, чуть ли не осязаемое… и накладывающийся на эту картину белый круг. Концентрические окружности с золотой глыбой в центре и медленно вращающиеся на орбитах малые осколки. И снова хаос цветов, беспорядочные полосы. Гладкая, невероятных размеров плоскость. Как страница гигантской книги. Как экран телевизора, на который кто-то проецирует изображение. Равнобедренный треугольник. Теорема Пифагора. Длинные ряды странно расположенных точек, создающих впечатление регулярности… системы, сущность которой я не был в состоянии понять. Lingua kosmika. Шум в ушах, чудовищная боль и черное полотнище ночи.
Что-то холодное на лбу, стучит в висках. Открываю глаза. Надо мной темно-зеленый шатер палатки и просачивающиеся сквозь щели золотые полосы солнечного света. Я резко сажусь. В голове вращаются жернова какой-то дьявольской мельницы.
— Ну, наконец-то. Напугали же вы нас, редактор. Что с вами было?
Я поднес руку ко лбу и, приходя в себя, огляделся. В палатке возле моей койки сидел неизвестный пожилой лысоватый человек с заметным брюшком. Толстощекое приятное лицо его выражало участие.
— Со мной?.. Я… Ничего… Кто вы такой?
Он широко улыбнулся, обнажив десны, и взял меня за запястье, одновременно поглядывая на часы. Мне стало все ясно.
— Врач?
— Эээ… Сейчас — да, врач. Моя фамилия Завадский. Терапевт. Ну, все нормально, — он отпустил мою руку. — Что же это было, редактор? На обычный обморок не похоже. Вы ведь, простите, здоровы, как бык. Так что же? Переутомление?
— Не знаю. Ничего не знаю. Никогда в жизни я не терял сознания. Просто не мог спать. Решил пройтись… Ну, туда… знаете… к обелиску… и…
— И подполковник нашел вас без сознания на этой полянке. Вы что-то бормотали, что-то кричали. О голубых домах, о каких-то жителях космоса. Переутомление, редактор, переутомление… и резкая смена климата. Ну, ничего. Все должно быть теперь в порядке. Я вам тут выписал кое-что, — он протянул мне рецепт. — А на будущее советую — покой, только покой.
— Извините, доктор, а почему так тихо? Где все?
— Пошли туда. На гору. Солдаты приехали. Привезли краны. Все туда пошли. Причуды все это, причуды… Не знаю. Меня это не касается. Я деревенский коновал… Ну, мне пора. До свидания, редактор, — он протянул на прощание руку, которую я рассеянно пожал, думая уже совсем о другом.
Мой врач встал и, прихватив свой старомодный докторский чемоданчик, направился к выходу. Тут он обернулся и сделал знак рукой:
— Лежите. Вам необходимо немного отдохнуть. Всего доброго.
Я сорвался с койки. Лежать?! Ничего подобного! Я тут буду отлеживаться, а тем временем саперы вытащат из земли обелиск. Ведь это абсолютно не может обойтись без меня. Я пригладил волосы и решительно направился к горе. Немного кружилась голова, но чувствовал себя я совсем неплохо. По дороге закурил, и головокружение прошло.
На полянке я застал всех. Они стояли молча, всматриваясь в густую сеть монтажных лесов, опутавших изящную колонну. Возле нее суетились три офицера. Тут же рядом пыхтел переносной дизель. Я подошел к группе собравшихся. Подполковник подал мне руку и улыбнулся.
— Уже на ногах? А врач разрешил? — спросил он негромко.
— Разрешил… Разрешил. — Я пожал плечами. — Со мной все в порядке. А здесь что происходит? Вытаскиваете?
Он махнул рукой.
— Вытаскиваем. А вы ничего не знаете? Ну да, конечно, — он задумался. — Не вытаскиваем, а удерживаем. Эта чертовщина погружается.
— Погружается?
— Да, да, погружается! Уходит в скалу. Посмотрите внимательней. Уже почти на полметра ушла.
И верно. Только теперь я обратил внимание на то, что колонна как бы уменьшилась. В эту минуту раздался сильный треск, и мотор пронзительно взвыл.
— Лопнули… Цепи оборвались… Теперь не удержим, — молодой подпоручик беспомощно развел руками. — Не удержим. Товарищ подполковник! Не удержим. Она погружается все быстрее.
Мы подошли ближе. Действительно, серебристый снаряд засасывало в землю. Не помогли многократные переплетения стальной цепи. Как огромная рыба, выскальзывал он из сетей и уходил в глубь скал. В тишине, бесшумно, все быстрей и быстрей. А мы стояли как парализованные от удивления. Первым пришел в себя профессор Ковальский.
— Сделайте же что-нибудь! Мы не можем этого допустить! Подполковник! Майор! Послушайте! Сделайте что-нибудь!
Ничто не помогло. Одна за другой отпадали цепи. Как охапки хвороста, валились монтажные леса. А снаряд таял на глазах. Уже только каких-то два метра… метр… полметра. Уже только несколько сантиметров, и блестящая острая верхушка исчезла под землей. Осталась небольшая ямка и темное пятно на зеленом дерне.
И только. На этом в принципе можно было бы закончить всю эту историю. Теперь вы уже знаете ровно столько, сколько знаю я, сколько знают военные специалисты и гражданские ученые. Разъехались мы все заинтригованные и разочарованные. Коротким был этот мой отпуск. Нужно было возвращаться к письменному столу. Даже о пережитом я пока что не мог написать. Мне бы не разрешили. Но работы по выяснению всей этой истории отнюдь не прекратились. Вероятно, вырубают в пуще дорогу, подвозят специальные экскаваторы. Все-таки хотят вырвать у земли и скал их тайну. Сомневаюсь, очень сомневаюсь, чтобы им это удалось. Если все так, как я думаю, — а мне кажется, я не ошибаюсь, — то они никогда не вытащат обелиск. Может, спустя годы он сам вынырнет из глубин, как запрограммировали его конструкторы. Кто они? Не знаю. Откуда? Тоже не знаю. Знаю только одно, что мы имели дело с техникой, опережающей нас на столетие. Это было прекрасно запрограммированное информационное устройство. Ведь то, что я видел тогда на полянке, наверняка было попыткой передать мне какую-то информацию. Видимо, я не прореагировал как следует, и информатор, оценив, что наша цивилизация еще не доросла до использования знаний, которые он хотел передать, вернулся туда, откуда прибыл.
Но он вернется. Наверняка вернется. Откуда у меня такая уверенность? Дорогие мои! Просто так, ради забавы ничего не делается. Информационное устройство хочет передать что-то и передаст. Когда? Пока неизвестно. Может, через десять лет или через сто. Остается посоветовать вам: следите внимательно за газетами. Когда-нибудь вы узнаете, что это время пришло. Что где-то там, в лесах, вновь появился огромный серебристый обелиск. Гость из глубин. Из глубин пространства, а может, времени?
