По следу единорога - Резник Майкл (Майк) Даймонд (книги хорошего качества .TXT) 📗

Бюро потерянных особ оказалось громадным зданием, занимающим целый квартал. Его стены, как и стены большинства окрестных зданий, покрывала грязь и копоть, а окна давным-давно следовало вымыть. Мэллори, рассчитывавший увидеть крохотную комнатку, приткнувшуюся посреди типичных бюрократических джунглей, был поражен не только размерами Бюро, но и неизменным потоком посетителей.

Войдя в здание через центральный подъезд, детектив оказался в довольно просторном вестибюле, стены которого украшали портреты Джимми Хоффа, Амелии Эрхарт, судьи Джозефа Кратера [22] и прочих знаменитых пропавших без вести.

Оглядевшись, Мэллори приметил стойку с табличкой «СТОЛ СПРАВОК» и подошел к ней.

— Могу ли я вам чем-нибудь помочь, сэр? — спросил человек в форме, стоявший за стойкой.

— Надеюсь. Моя знакомая не явилась на заранее оговоренную встречу; у меня имеются основания полагать, что она попала в беду.

— Понимаю, — сочувственно кивнул служащий.

— Я хочу выяснить, нет ли у вас каких-нибудь сведений о ней, и если нет, подать заявление о пропаже.

— Что ж, для того мы здесь и находимся, сэр. Правду говоря, сегодня у нас самая хлопотливая ночь в году. — Служащий извлек блокнотик и карандаш. — Позвольте задать вам пару вопросов, и тогда я смогу направить вас в соответствующий отдел.

— Отлично.

— Как зовут вашу знакомую?

— Виннифред Каррутерс.

— Имеются особые приметы?

— Вообще-то нет. При ней был маленький конь, это чем-нибудь поможет.

— Говорите, маленький конь? Вы пробовали обратиться в Общества по борьбе против жестокого обращения с животными?

— Нет.

— Я бы не отвергал такую возможность, — заметил служащий, лихорадочно строча в блокноте. — Вы, случаем, не запомнили цвет ее глаз?

— По-моему, голубые.

— Рост?

— Не знаю. Пять футов и три или четыре дюйма.

— Размер обуви?

— Понятия не имею. — Мэллори начинал понемногу терять терпение.

— Под каким знаком она родилась?

— Вы имеете в виду знак зодиака?

— Совершенно верно, сэр.

— Не знаю.

— И последний вопрос: она кем-нибудь разыскивается?

— Вы имеете в виду — властями? — уточнил Мэллори.

— Вообще кем-нибудь.

— Насколько мне известно, нет.

— Хорошо, — отрывисто бросил служащий, откладывая карандаш и блокнот.

— Вам нужно на второй этаж, четвертая дверь налево от лифта. Желаю удачи.

— Это все? — поинтересовался Мэллори.

— Это все, — жизнерадостно подтвердил служащий.

— Спасибо, пожалуй.

Детектив направился к раду лифтов, указанных служащим, подождал открытия дверей, вошел в лифт и поехал на второй этаж. Выйдя из лифта, свернул налево, потом миновал три кабинета, набитых встревоженными родителями, отчаявшимися мужьями, женами и взбешенными сборщиками налогов, выкладывающими свои истории издерганным чиновникам.

Дойдя до четвертого кабинета, Мэллори не обнаружил тут ни лихорадочной деятельности, ни груд исписанных бумаг, загораживающих работников от взора, ни неумолчно названивающих телефонов, ни бесконечной очереди просителей, отыскивающих пропавших людей. В кабинете за совершенно голым столом сидела одна-единственная женщина, читавшая книжонку в бумажной обложке.

— Алло! — неуверенно окликнул детектив.

— Чем могу служить? — поинтересовалась женщина, отрываясь от чтения.

— Я ищу женщину по имени Виннифред Каррутерс.

— Она разыскивается кем-нибудь?

— Только мной.

— Вон туда. — Женщина указала на дверь в дальнем конце кабинета.

Поблагодарив ее, Мэллори пересек кабинет, открыл дверь и вошел в просторный холл с множеством кресел и диванов, среди которых не нашлось бы двух одинаковых. Обои били по глазам ядовитой дисгармонией красного и зеленого, плафоны ламп показались бы кричащими даже в нью-орлеанском борделе, с коврового покрытия, составленного из разнокалиберных кусков — три голубых, остальные всяческих цветов, от розового до лилового, — все еще не сорвали бирки, гласившие «ОСТАТОК» и «УЦЕНЕНО».

В холле сидели какие-то люди — одни смотрели трансляцию празднования Нового года из Денвера, другие читали, третьи просто дремали. Один мужчина сидел за столом и что-то яростно строчил; едва успев исписать один листок, он клал его поверх аккуратной стопки бумаги и начинал заполнять чистый.

Внезапно Мэллори осознал, что радом кто-то есть, обернулся и оказался лицом к лицу с самым странным человеком из, всех, каких ему доводилось встречать.

У незнакомца, ростом около шести футов, оказалось три руки, две из них с левой стороны. Лицо же являло собой полнейший кавардак: наличествовало три глаза, причем все три справа от носа, имевшего лишь одну ноздрю; рот располагался под углом 45 градусов, а оба уха примостились на левой стороне головы одно над другим. Ярко-оранжевый цвет волос незнакомца по бокам головы плавно переходил в розовый.

— Позвольте вам помочь? — спросил незнакомец. Мэллори не проронил ни звука.

— Сэр, могу ли я вам чем-нибудь служить? — повторил тот. Внезапно Мэллори прекратил таращиться и заморгал:

— Извините, что я так вылупился. Вы поразили меня.

— Ничего страшного, — устало отозвался тот. — Такое происходит всякий раз. Позвольте представиться: Телониус Странный.

— Джон Дж. Мэллори, — ответил детектив. — Я ищу женщину по имени Виннифред Каррутерс.

— С сожалением извещаю вас, что вы пришли за этим не туда.

— Но мне было сказано зайти сюда, — возразил Мэллори. Странный печально покачал головой:

— Уже сам факт, что вы ее ищете, означает, что ее здесь нет. Разве вас не спрашивали, разыскивается ли она кем-нибудь?

— Я думал, они имеют в виду полицию.

— Они имеют в виду кого-нибудь. Мы Невостребованные Люди.

— А кто такие Невостребованные Люди?

— Люди, ставшие бесполезными или с самого начала не имевшие смысла жизни. — Странный помолчал. — Лично я — пресловутый Лишний Человек, о котором вы так много слыхали. — Он вздохнул. — В школе мои учителя никак не могли сосредоточиться на преподавании. Стоило им заговорить, как они начинали глазеть на меня и забывали, о чем говорили. Когда я пытался устроиться на работу, происходило то же самое: где-то посреди собеседования менеджер по персоналу умолкал на полуслове и таращился на меня. Если сыграть в бейсбол собиралось девятнадцать человек, или двадцать три — в футбол, или одиннадцать — в баскетбол, я всегда оказывался лишним. Дошло до того, что никто не хотел, чтобы я находился поблизости, вот так меня и занесло сюда.