Властелины Срединной Тьмы - Чалкер Джек Лоуренс (электронная книга .TXT) 📗
– Вор-рон, – прорычал Козодой. – Поч-чему ты ещ-ще зд-десь?
Он говорил с видимым трудом, но речь его была разборчива.
– У меня новая работа и новый босс, вот почему. Ну, как тебе здесь понравилось?
Козодой с ревом бросился на невидимую силовую стену, но был отброшен назад. Он с трудом поднялся и свирепо взглянул на Ворона.
– Под-лый кр-р-роу!
Ласло Чен сдержал свое слово и преподал Козодою урок подлинного значения слова "примитивный". Сделав полные ментокопии обеих женщин, он целиком стер их личности, заменив их ментокопиями самок человекообразных обезьян. У них не было иных воспоминаний, кроме обезьяньих, они не знали никакого языка, кроме гортанного ворчания и высоких криков, которые складывались не более чем в полдюжины основных понятий – "опасность", "хорошая еда" и так далее. Они считали себя обезьянами и всех остальных воспринимали в таком же качестве, в том числе и Козодоя. Они ели, искали друг у друга насекомых, спали – и это была вся их жизнь. Но по крайней мере у них не было представления, что существует что-то еще, а у Козодоя такое представление было.
Чен приказал впечатать ему ментокопию самца обезьяны, но, поскольку личность его не была стерта, Козодой знал, что происходит, вынужден был смотреть, как те, кого он любил, ведут себя подобно животным, и сам должен был вести себя с ними точно так же. Никогда еще за всю свою жизнь он не был в таком жалком и унизительном положении.
– Итак, ты обнаружил, что быть вождем – это не только романтика и слава, – иронически заметил Ворон. – Не знаю, как у вас, а вот у Кроу, хотя происхождение и дает некоторое преимущество, вождь должен проявить себя, чтобы быть избранным, – и его могут запросто вышвырнуть вон, если он этого не сделает. А главное, на что при этом обращается внимание, – не храбрость, хотя и храбрость тоже, не ум, хотя и ум тоже, а ответственность. Мудрецов и воинов пруд пруди, но отвечать за себя способны немногие. Посылать воинов на смерть. Делать женщин вдовами. Защищать свое племя, хотя бы и ценой собственной жизни и собственной чести, и делать это не так, как Чен, который заботится только о себе самом. Вот почему ты не пошел работать на него, и сам это понимаешь. В этом нет чести, но от ответственности тебе никуда не деться.
Козодой молчал, уставившись на Кроу. Ворон нащупал именно ту моральную дилемму, которая не давала ему покоя, и вдобавок пристыдил его. Люди вроде Чена достигали своего положения и могли его сохранить только потому, что были начисто лишены чувства чести и избегали всякой ответственности. Даже сейчас Чен хотел, чтобы другие сделали его правителем Вселенной, приняли на себя весь риск, а затем вручили ему безграничную власть и все сопутствующие блага. Его ничуть не беспокоило, сколько людей погибнет при этом; он тревожился лишь о том, как достичь наивысшей личной власти, избежав при этом малейшей ответственности. Тем не менее саму идею чувства чести и ответственности Чен понимал очень хорошо. Понимал и видел в этом слабость, которую можно использовать. Вот почему он так поступил с Козодоем.
– Ты пришел насмехаться над моим несчастьем?
– Ничуть, – ответил Кроу. – Я пришел вытащить вас отсюда. Тебя так усердно ищут, что вокруг становится жарковато, это во-первых, ну а потом, старина Чен боится, что вы вытопчете его любимый садик. Вам предлагается ехать в клетках, как положено обезьянам, или дать честное слово, что будете хорошими и послушными пассажирами, и тогда мы вернем вас в прежнее состояние. Женщины даже ничего не вспомнят. Ну как?
– Ты.., ты можешь вернуть мне прежний облик?
– Не считая синяков, царапин и выдранных волос. Все, что мне нужно – это твое слово.
– Считай, что ты его уже получил.
– Вот теперь ты мыслишь, как подобает вождю. Мы провернем это сегодня вечером. Усыпим вас, вывезем как груз, а когда уже будем далеко, вернем вам прежний облик.
– Ты сказал "мы". Ты тоже едешь?
– Ага, и я, и моя ненаглядная Вурдаль. Ты ее еще не забыл? Она тут пришибла четверых, пока тебя не было. Чен полагает, что из нее может выйти толк, если только ее немного переориентировать, а мне, похоже, предстоит следить, чтобы до тех пор она вела себя прилично.
– И ты еще говорил о чувстве чести! Ворон пожал плечами:
– В мире много странного, приятель. Но ты не очень-то радуйся. У нас впереди Мельхиор, чудесный садик, куда отправляются те, кто хочет исчезнуть, или те, за кого это захотели другие. Но по крайней мере не стоит беспокоиться о тех, кто сделал тебя обезьяной, а?
Силовой экран отразил новую атаку.
Мельхиор – маленький астероид не правильной формы и похож на огромную печеную картофелину, на его голой поверхности, изрезанной многочисленными кратерами, выделяется только причальное устройство для космических кораблей, но и его издали не видно.
Сведения о происхождении этого поселения были утеряны еще в далекой древности – а может, отнесены к запретному знанию. Ходили слухи, что, когда человечество было в массе своей изгнано с Земли и рассеяно среди звезд. Главной Системе потребовался адаптационный центр. Расселение началось с Марса, а Мельхиор, обращаясь по своей орбите, в течение полугода находился достаточно близко от Марса, в пределах досягаемости космических кораблей. Поговаривали, что первых марсианских колонистов моделировали и доводили до нужной кондиции именно там, а позже на Мельхиоре разрабатывались прототипы других рас. Но астероид был не очень велик, и по мере того, как проект расширялся, Главная Система забросила его ради новых лабораторий с более высокой производительностью.
Каким образом Президиум сумел наложить руку на Мельхиор, являлось еще одной загадкой с утерянным ответом, хотя точно было известно, что именно Марсианское Управление первым сообразило, как можно его использовать, и каким-то образом убедило Главную Систему в том, что существует необходимость устроить тюрьму для особенно ценных заключенных, которым нельзя позволить соприкасаться с нормальным человеческим обществом, но которые обладают блестящими способностями и ценными идеями. В течение столетий Мельхиор не представлял собой реальной угрозы, побег оттуда был невозможен, и Главная Система перестала обращать внимание на то, что туда не дотягиваются ее всевидящие мониторы. Это относили на счет далекой и загадочной войны, о которой упоминал Чен, но скорее всего Главная Система понимала, что людям, поддерживающим ее господство на Земле и Марсе, необходим какой-то клапан, и пусть лучше этим клапаном будет маленький астероид, висящий где-то в пространстве и полностью замкнутый, чем Центры и Консилиумы на Земле и на Марсе.
Внутри астероид состоял из трех больших и бесчисленного множества меньших пещер, выжженных дезинтеграторами в сплошной скале и соединенных многочисленными туннелями. При отсутствии атмосферы такая система требовала огромного количества воздушных шлюзов, которые служили заодно и контрольными пунктами; каждого, кто попытался бы ускользнуть, можно было запросто поймать, закрыв шлюзы по обе стороны от него и откачав из отсека воздух.
Тюрьма находилась в более широком конце астероида и соединялась с лабораториями и другими исследовательскими помещениями тщательно запутанными и круглосуточно просматриваемыми коридорами и воздушными шлюзами. Не зная схемы, пройти через этот лабиринт было невозможно. Лаборатории находились непосредственно под тюрьмой и, если смотреть оттуда, располагались вверх ногами. Для получения искусственной тяжести на астероиде использовалась сложная электромагнитная установка, созданная Главной Системой, и вот уже целые столетия поколения ученых ломали головы, пытаясь понять, как она действует.
В качестве дополнительной меры безопасности центральные туннели, соединявшие узкую "восточную" часть астероида с более широкой -"западной", не были оборудованы системой искусственной гравитации, и в служебных туннелях и помещениях также поддерживалась невесомость. Что касается обитаемых секций, то там сила тяжести была близка к земной.
