Рыцари подземных магистралей - Романов Виталий Евгеньевич (книги без сокращений TXT) 📗
Вдруг Серж указал пальцем на стену. «Здесь был Вова», – красовалась надпись, сделанная белой масляной краской.
– Молодец, Вова! – хмыкнул Шатун. – Народ, что здесь бывает – а это целые табуны зевак, слоняющихся туда-сюда, – по достоинству оценят геройство. Теперь все девчонки твои, парень! Лови момент!
– Зря он номер своего мобильника не написал, – посмеявшись, добавил Серж. – Девки, что здесь на тусняк собираются, уже раскалили б линию докрасна.
Назад возвращались с чувством выполненного долга. Можно было известить всех, что вариант с трубным коллектором, находившимся за развилкой, отпал. Журналистку не обнаружили: даже если б она лежала там без сознания, диггеры точно увидели бы ее тело. Так как ничего примечательного в тоннеле не нашли, кроме наскальной живописи умницы-Вовы, оставался только основной коллектор – бетонный. С многочисленными камерами водосбора.
Туда и направились Шатун с Сержем.
Труба, по которой ползла Оксана, оказалась довольно большой в диаметре. Девушка не умела определять его на глаз, поэтому не смогла бы назвать цифру. Знала только, что выпрямиться не получилось, но для того, чтоб передвигаться на четвереньках, было достаточно просторно. Оксана немного отогрелась, стала чувствовать руки и ноги, и сразу же в мозг постучалась боль. Боль в ушибленном боку, в пальцах рук, в ногах...
Девушка ощущала слабый ток воздуха. Так, словно где-то вдалеке стоял огромный вентилятор, «продувавший» трубу, по которой ползла журналистка. В какой-то момент Оксана не вытерпела, опустилась на железный пол. Сняла мокрые кроссовки, носки, принялась растирать онемевшие пальцы ног. Когда почувствовала в них покалывание, засобиралась дальше.
Оксана очень боялась тратить время на себя. Где-то позади, в страшном бетонном подземелье, могли задыхаться от нехватки кислорода Кил и Руж. Кое-как отжав носки, девушка натянула их на ноги. Вылила воду из кроссовок, нацепила и их. Со шнуровкой боролась долго: пальцы рук слушались плохо. В итоге девушка не стала завязывать узлы, просто запихнула концы шнурков внутрь обуви. Чуть-чуть помедлила, размышляя: стоит ли надевать мокрые, противные перчатки? Еще недавно они были новыми и чистыми. А теперь... Теперь они были не просто мокрыми, а еще и склизкими – пропитавшимися каким-то жиром или смазкой. Совершенно отталкивающими и омерзительными на вид. Девушка сумела перебороть это чувство – все-таки натянула перчатки. Худо-бедно, они защищали кисти рук от травм. Труба, по которой ползла Оксана, была сухой, без воды. Но это не значило, что в ней не попадались мелкий мусор, острые камешки и комки глины.
Один раз, посветив лучом вперед, Оксана заметила маленькую тень, быстро удиравшую по проходу. «Мышь, – как-то вяло подумала журналистка. – Вернее, крыса...» И ничего при этом не почувствовала. Еще совсем недавно, если бы ей довелось увидеть нечто маленькое, хвостатое и серое, она завизжала бы... А теперь это до такой степени было безразлично Оксане, что она даже удивилась. Впрочем, не сильно. Она уже не была способна к каким-то сильным эмоциям.
– Крысы первыми бегут с тонущего корабля, – вслух пробормотала девушка, и эта мысль немного обнадежила, взбодрила ее. – Значит, корабль не тонет. Здесь нет воды.
Она поползла вперед чуть быстрее, стараясь не думать о боли, об усталости. Стены давили, сжимали, деформировали ее. Все время казалось, что труба вот-вот рухнет на голову. Случится какая-то катастрофа, и Оксану раздавит под землей. Никто не узнает, как к ней пришла смерть. Журналистка гнала такие мысли прочь. Временами становилось трудно дышать, казалось, воздух в трубе закончился. Тогда Оксана начинала двигаться быстрее. От мысли, что она задыхается, становилось очень страшно.
Журналистка совершенно потеряла счет времени. Механически, на автомате, переставляла руки и ноги: только уколы боли в коленках «оживляли» ее. Оксана постоянно натыкалась на какие-то мелкие преграды – то ли это были сварные швы с каплями-выростами металла, то ли камни, то ли твердый мусор. За все расплачивались многострадальные колени. Ладоням почему-то было не так больно, как ногам. Оксана не пыталась анализировать – справедливо это или нет.
Прошло невероятно много времени, а журналистка все ползла и ползла по трубе. Кажется, та изгибалась из стороны в сторону. А может, просто повернула, раз или два. Луч фонарика начал слабеть – садились батареи. Это по-настоящему испугало девушку. Остаться в бесконечном тоннеле, неведомо где под землей, да еще в полной темени – это было уже слишком.
Оксана всхлипнула, попробовала двигаться еще быстрее. Колени ответили на такую «заботу» новыми болезненными уколами. Девушка, закусив губу, упрямо поползла вперед. В какой-то момент просто закрыла глаза, механически переставляя руки и ноги. Возможно, под землей у нее обострились и другие органы чувств кроме зрения. Возможно, «включились» новые.
Погасив фонарь, чтобы экономить скудный ресурс батарей, журналистка двигалась по трубе. Не понимая, где она, стараясь не думать о страхах. Не думать, не анализировать, не чувствовать. Но то, что проснулось внутри нее, вдруг забилось, затрепыхалось маленьким комочком.
Девушка угадала опасность прежде, чем увидела ее в луче фонарика.
Мутанту и Курту, которым выпала третья по счету водосборная камера, пришлось попотеть. Еще в самом начале, как только диггеры стали исследовать камеры – одну за другой, – им досталась эта. И больше они с места никуда не сдвинулись. Там и «завязли». Все дело было в бетонной трубе, которую парни обнаружили на трехметровой высоте над уровнем пола.
Поисковая группа ушла дальше по коллектору, проверяя другие бетонные казематы. Мутант и Курт двинулись в сторону от подземной реки, изучая одну из дорог, по которой могла пройти девушка.
Бетонная труба имела диаметр чуть больше метра. Само собой, идти в полный рост не представлялось возможным. На четвереньках получалось слишком медленно. Почертыхавшись, диггеры двинулись по проходу в полусогнутом положении, хотя перемещаться таким образом было утомительно. Вскоре начали болеть мышцы спины. Стоило чуть разогнуться, чтоб дать им отдых, – и позвоночнику «доставалось» от выступов в верхней части прохода.
Двигались долго, время от времени менялись местами. Сначала один шел, высвечивая путь фонариком, потом другой. Тот, кто позади, хоть немного отдыхал. Бетонная галерея оказалась сухой, хотя, как поняли диггеры, предназначалась именно для отвода-сброса влаги. Вот только откуда? Чтобы ответить на этот вопрос, пришлось пожертвовать спинами и набить немало шишек. После долгих мучений добрались до переходного отсека. Как и ожидалось, наверху находился люк, при проверке оказавшийся заваренным. В водосборную камеру «впадали» две небольшие трубы, по которым не мог пробраться не только человек, но и крупная собака. Но в помещении находилось еще нечто интересное – герметичная дверь.
– Надо вскрывать! – вздохнул Мутант и снял с плеч рюкзак.
– Да ты чего?! – удивился Курт. – Как девчонка могла туда пробраться?! Закрыто же!
– Ну-ну, – усмехнулся Мутант. – Это теперь закрыто. Может, она и захлопнула створку за собой. Что, никогда такого не видел? Новички любят заслонки потрогать, двери подергать, кнопки понажимать. Сам знаешь – из-за такой хрени, бывает, створку заблокирует, потом обратно фиг два вылезешь!
Курт почесал затылок, признавая, что напарник прав. Оксана могла случайно захлопнуть дверь за собой. Более того, могла попасть в такое место, откуда нет другого выхода. А это значит, что створку необходимо вскрывать. По-любому.
С разводными ключами и монтировкой провозились долго, но сумели одолеть непослушную гермодверь. Курт первым переступил за порог и присвистнул от восхищения. За небольшим коротким проходом была вентиляционная шахта. Не такая здоровая, как в метро, но все же приличная. Сбоку, в том самом проходе, где оказались диггеры, располагалась насосная станция. Парни посветили фонариками – электромоторы, толстые кабели... Одна из труб, уходившая в камеру водосбора, другим концом «ныряла» на дно вентиляционной шахты. Судя по всему, воду должны были откачивать снизу, со дна «объекта». Вторая труба проходила по закругленной стене вентиляционной камеры, исчезала в противоположной стене.
