Тигр на свалке - Шубин Дмитрий (библиотека книг бесплатно без регистрации .txt) 📗
Серега купил у толстушки Клары пять кружек пива, рассчитывая на всех, чем хотел показать, что деньги у него имеются и, мол, «подачек» ему не надо. На самом деле у Серого на этом рубли и закончились, осталась так, мелочь. Однако компания выразила знак признательности дружеским похлопыванием по плечу, так сказать, с пониманием приняла этот жест доброй воли. Выпили сразу все по полкружки, и Колян, с какой-то хитрецой во взгляде, спросил у Семи:
– Ты, говорят, вчера девчонку снял, прямо на бульваре? На вахте сказали, прямо в комнату в общаге притащил. Хоть бы рассказал, как там да че было.
– Да ну, парни, не стоит… – замялся Саня. – Ничего такого особенного и не было. Да и девчонка так себе была. Да и… – Семя махнул рукой, – короче, сбежала она от меня.
– А че сбежала-то? – не унимался Длинный.
– Да, в общем, проституткой она оказалась.
– Да ну? – Колян с Кубой подались вперед. Жанна изобразила презрение. Серега сохранял спокойствие.
– Сколько заплатил? – поинтересовался Куба.
– Так он же сказал, что девчонка сбежала, – вмешалась Жанна. – Значит, нисколько.
– Да ты просто Сидора не знаешь, – произнес Олег. – От такого не сбежишь. Колись, проказник.
– Ну, в общем, пришли мы в комнату. Она разделась, я полез к ней. А она говорит: не могу, мол, так просто. Завести ее, видите ли, надо. Похлестай, говорит, меня, побей. И становится на корячки.
– Ну и ты! – Длинный с Кубой придвинулись еще ближе. Серега, похоже, тоже заинтересовался.
– А че я? Снял ремень и давай ее хлестать. А она вздыхает, охает, в общем, кайф ловит. А потом говорит: давай, начинай. Тут-то, парни, я и лоханулся.
– Что случилось? – спросил Куба.
– Да подошел я, и как дам ей в торец. Она взвыла, схватила одежду и на выход. Я так и остался стоят один голый в комнате.
– А че ты ее в торец-то? – вмешалась Жанна.
– Да она же сама просила: похлестай, побей. Вот я похлестал, а потом, думал, побить надо.
Взрыв смеха за столиком заставил обернуться всех сидящих в кафе.
– То-то мне на вахте вчера сообщили, – сказал Длинный сквозь смех. – Привел, говорят, Семя девку в общагу, а она через пять минут, как ошпаренная, полураздетая, с расквашенным носом вылетела из здания.
Очередные кружки с пивом принес Куба. Он также купил соленых сухариков и пару широких вяленых лещей, которых тут же стали дербанить. К тому времени Серега уже потерял выдержку, весь свой фарс, Колян безудержно ржал во весь голос по любому поводу, Семя пытался шутить, но, как обычно, не в тему. Жанне просто было хорошо. Она отхлебывала пиво, которое немного расслабляло, и грызла сухарики с укропом. Ей было приятно сидеть с парнями, которые принимали ее за свою и, ни сколько не смущаясь, вели мальчишечьи разговоры. Более того, они не доставали, и это казалось ей главным.
Длинный, посмотрев на часы, бросил:
– Ну что, банда, может, посетим какой-нибудь дэнс? Хочется музыки и веселья. Готов даже ногами подергать.
Серега встрепенулся, но тут же выдал:
– Нет, парни, не сегодня. Дела есть разные.
– Да брось, Серый. Я плачу.
– Нет, парни, – повторился Сергей. – Не сегодня.
– Ты? – Колян посмотрел на девушку.
– Я – за. Будет по приколу. – Жанна откинулась на спинку стула.
На том и порешили, Серега, стараясь не выказывать расстройства из-за Жанны, ушел, остальные, поймав такси, направились в молодежный клуб «Аврора-дэнс», что располагался на древнем крейсере. Уже давно никто не знал, зачем стояло у набережной это судно. Разве что старики какие-нибудь. Его уже хотели было пустить на переплавку, когда кто-то из предпринимателей предложил сделать на корабле развлекательный центр. Никто из чиновников препятствовать не стал. Кому-то же надо было содержать старое корыто. Отдали «Грузинской диаспоре». Коммерсанты из надводного корабля сделали надводно-подводное судно, и когда встал вопрос о названии, то вместо планируемого «Титаника» оставили старое имя – «Аврора».
Глава 2. Каторга.
Он был обыкновенным наемным убийцей. Он бы и дальше оставался обыкновенным наемным убийцей, но его подставили и выловили. Хотя, нет, обыкновенным себя считал только он сам. Зато Верховный судья штата Невада Североамериканского округа, который выносил окончательный вердикт, обозвал Роберта Руга извращенцем, коего свет не видывал. Не в сексуальном смысле, конечно, хотя и в сексуальном тоже. Однако сейчас, спец по извращенным методам убийств уже не был так страшен добропорядочному населению Земли. Его держали под замком и, в связи с тем, что мораторий на смертную казнь распространялся на всей территории планеты, осудили на пожизненные работы. Судья последней инстанции, поправив белесый парик на голове, улыбнулся и под общее одобрение пары десятков присяжных произнес:
– Постановляю! Отправить Роберта Луиса Руга в Марсианское исправительное учреждение «Хтон» для отбытия наказания сроком – пожизненно.
Зал аплодировал стоя. И это несмотря на то, что прокурор настаивал на изменении закона в данном случае. Этот пожилой бык, пыхтя, так и заявил на заседании:
– Никакое наказание не изменит этого парня. Ему даже бесполезно промывать мозги, надо просто поставить укол с такой гадостью внутри, чтобы перед тем, как отключится его сердце или мозг, он перебрал бы все известные предсмертные муки.
Судья понял по-своему то, что предлагал глава обвинительной стороны и принял рациональное решение, послав виновника многих преступлений доживать свой век на марсианские рудники. «Хтон» – христианская тюрьма особого назначения. Всем было известно, что это место самое ужасное, какое только можно придумать в наказание. Частые мучительные смерти, загнивание людей и физически, и морально были там совершенно обычным делом. Заключенный «Хтона» – это вечно больной, вечно слабый телом и духом человек. Удар судейской деревянной колотушки – и в тот же день Бобу стали промывать мозги, стирая из памяти те отрезки времени, в которые он, предположительно, совершал свои преступления. Они ошибались, все стереть было невозможно. Руг прекрасно замывал следы, и не все его дела стали достоянием следователей. Лишь самые извращенные, за которые ему и приписали ярлык «маньяка». Однако и отрезков, что стерли в памяти Роберта, хватило для того, чтобы Руг потерял воспоминания большей части своей взрослой жизни.
Через трое суток после судебного заседания межпланетная каталажка под названием «Троглодит», принадлежащая международной исправительной системе, неся в утробе очередную небольшую партию заключенных, отчалила от Международной орбитальной станции, направив свою истерзанную жестким излучением и микрометеоритами тушу по траектории к красной планете.
Боб никогда и никому не рассказывал, кто, а главное – за что его выдал. Хотя частенько распространялся о том, что его именно подставили и что он, естественно, когда-нибудь отомстит. Руг просто лелеял надежду о побеге и смаковал в уме сцены мести. Он изощренно убивал всех, кто ему грезился предателем. На самом деле Роберт и сам не знал того, кто его подставил, да и подставили ли вообще, может, просто сыскари вычислили. А если и знал, то знание это удалили вместе с участками памяти при чистке мозга. Он отчаянно силился вспомнить хоть что-нибудь такое, что намекнуло бы на изменника. Тщетно. Когда Руг начинал восстанавливать в памяти день за днем и когда он приближался к затертым участкам, мозг упорно давал одну и ту же картинку, где он один, в детстве, лет восьми от роду, сидит на прибрежном песке и роет небольшую ямку. Потом в неглубокий канальчик и в искусственную заводь набегает соленая вода, прибывая с каждой накатывающейся волной. Скоро приплывет отец и привезет много рыбы. Немало будет еще живой. Отец отдаст ему несколько скользких бычков, и он, Бобби, выпустит их в свое искусственное озерцо. Мальчик будет доставать их по одной, и, держа в руке, заворожено смотреть, как задыхается рыба, оттопыривая жабры, жадно хватая ртом воздух. Однажды отец не приплыл, и мать увезла мальчика на континент, в город, где раскаленный бетон и мягкий асфальт дышали жаром, обжигая легкие. Город, в котором море можно было увидеть только на картинке. Море, море. Руг буквально чувствовал соленый вкус на губах, он слышал шум набегающих волн, запах моря манил его своей свежестью.
