Марсианское путешествие (сборник) - Гигевич Василий Семенович (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации .TXT) 📗

Очевидно, если бы до поры до времени информация об открытии адаманов не попала журналистам, все было бы тихо и спокойно. Однако сейчас, как всем известно, какой бы закрытой и засекреченной информация ни была, она так или иначе, спустя год или пять лет, станет известной всему миру. Была и еще одна веская причина, из-за которой информацию об адаманах не стоило скрывать: научное и технологическое развитие человечества привело бы к открытию адаманов другими учеными в других странах — аналогичных примеров в истории случалось множество. В связи с этим вспоминаются высказывания некоторых философов, что многие идеи и даже понятия существуют самостоятельно, они витают в пространстве, сегодня они — здесь, завтра — там, и, главное, как утверждают философы, первым ухватить эти идеи и понятия. Так это или не так, не будем разводить дискуссию, однако отметим, что Валесский догадался запатентовать свое открытие и этим, бесспорно, лишний раз доказал всему миру приоритет отечественной научной мысли.

После появления в печати патента Валесского ученые многих стран смогли изучать адаманов. И уже тогда информация об адаманах посыпалась отовсюду: из Парижа, Лондона, Токио, из Пекина, Дели, Калифорнии — в любой стране, в любом большом городе ученые стали находить адаманов.

Вообще-то первая информация об адаманах была вовсе не сенсационной, если она кого-то и заинтересовала, так это специалистов-медиков. Судите сами: что сенсационного может быть в сообщении о существовании в природе нового вируса, роль которого в медицинской науке, как и вообще в биологии, пока неизвестна. В наш век технически-информационного бума, захлестывающего сознание человека и приводящего его в смятение, такая или почти такая научная информация никаких сверхособенных эмоций не вызовет. Нашли новый вирус — ну и что из этого?.. Сколько их было, сколько еще будет! Говорят даже, что эти вирусы воюют меж собой, и потому одни вирусы — полезные человеку, другие — вредные. Намного больший интерес вызовет сообщение о новом эстрадном певце или певице, которые на последнем международном конкурсе стали победителями. Куда больше заинтересует людей новый фильм, удостоенный премии Оскара, [30] а тем более итоги футбольного чемпионата мира.

Да мало ли что может заинтересовать современного человека: телевизионная многосерийная передача, рыбалка, охота… Но вот чтобы заинтересовал вирус?..

Правда, определенная заинтересованность и настороженность к вирусам появилась у всего человечества после открытия СПИДа, тем не менее следует честно признать, что особого интереса, а тем более тревоги открытие Валесского не вызвало.

Как и все известные людям вирусы, новый вирус адамана имел свою отличительную форму. Ниже приводятся типичные формы уже известных вирусов (а, б, в) и форма вируса адамана (г):

Как и другие вирусы, адаманы существовали в живых клетках. Еще в начале своего открытия Валесский заметил отличие в поведении адаманов: их размножение в клетке могло происходить только тогда, когда в ядро попала пара адаманов. Если же в ядро клетки попадал один адаман, никакого размножения не происходило.

Что смущало ученых-исследователей — адаманы явного типичного заболевания организма не вызывали, этим они, бесспорно, отличались от других вирусов, в частности, тифа или гриппа. Некоторые исследователи-вирусологи выдвинули гипотезу, что адаманы являются первопричиной многочисленных раковых заболеваний — кстати, подобная гипотеза выдвигалась и ранее, однако убедительных фактов, подтверждающих ее, так и не нашлось. Очень многие ученые предполагали, что адаманы — разновидность вируса СПИДа, однако и здесь убедительных фактов не нашлось. Кое-кто из исследователей еще в самом начале открытия Валесского придерживался своей гипотезы, согласно которой адаманы — полезные и даже необходимые для человека, ибо они, мол, противостоят другим вирусам. [31] Следует отметить, что эта гипотеза нашла много сторонников и довольно долго сдерживала активные работы по изучению адаманов.

Настоящую сенсацию, точнее, не столько сенсацию, сколько полную растерянность как в мировых научных кругах, так и в общественных, вызвало сообщение телеграфных агентств мира, после которого у многих людей, скажем честно, опустились руки, ибо они не знали, что же сейчас делать, чем заняться:

В сверхновом электронном микроскопе конструкции физика Олешникова ученому Валесскому удалось рассмотреть более тонкую структуру адаманов. По форме адаманы целиком напоминают людей, они могут самостоятельно передвигаться в межклеточном пространстве с помощью рук и ног. Адаманы имеют голову, туловище.

По системе Интервидения показывали микрофотоснимки адаманов. Ниже приводится серия этих микрофотоснимков:

И уже теперь совершенно в ином свете выступали слова в многочисленных научно-популярных книгах:

Готово ли было человечество к этому, прямо скажем, ошеломительному открытию?

ИЗ ПОСЛЕДНИХ ЗАПИСЕЙ ВАЛЕССКОГО

«…Проходили день за днем, неделя за неделей — и многие из тех, кто когда-то вместе с нами смело и отчаянно бросился штурмовать врата царствия вечности, отлетали от нас, как шутил Олешников, они исчезали из нашей жизни, будто загадочные кометы, которые прилетают к Земле из бесконечности и, обогнув ее, снова исчезают в бесконечности.

Наши бывшие единомышленники и единоверцы терялись в длинных извивающихся магазинных очередях: за мебельными гарнитурами, за яркими люстрами, за дорогими персидскими, индийскими и еще невесть какими коврами, они вообще терялись в этой бесконечной очереди за тем черт знает чем новым и далеким, что притягивало их, как магнит железо; они прятались от нас в дорогие костюмы, в загородные дачи за высокими заборами, замыкались тремя-четырьмя замками в книгомеблехранилищных паркетно-лаковых квартирах, защищались расфуфыренно болтливыми женами и обязательно гениальными акселератами-детьми, приемными, в которых на вахте сидели грозные секретарши, захватив сберегательные книжки, убегали от нас к синему морю, где бессмысленно жарились под ярким солнцем…

Сколько, сколько нас было в юности, когда ни один еще ничего этого не имел — этого ненужного нам мусора, ибо все мы замахивались на большее и потому прекрасно понимали, что все, за что так жадно и одержимо хватаются другие, всего лишь — мусор, и особенно отчетливо люди чувствуют это на финише, о котором многие, увлеченные гонкой за черт знает чем, почему-то забывают (кстати, может, все здесь и не так, возможно, люди и начинают гонку за черт знает чем, чтобы забыть о финише).

И как мало осталось нас потом, после пятого курса, а тем более позже, когда впереди угрожающе замаячил огромный соблазнительный бытовой уют!

И мы уже не удивлялись, что нас могут бросить, что нас однажды могут предать, наученные горьким опытом, мы начинали понимать, что человек, видимо, и в самом деле не шибко силен, как не раз говорил Олешников, сильным вообще быть трудно, намного легче быть обиженным, ибо тогда есть надежда, что кто-нибудь когда-нибудь тебя пожалеет, а сильного жалеть некому, все только и ждут, когда их станут жалеть. И еще Олешников говорил, что намного легче быть послушным, возможно, это и так, а возможно, и нет, быть может, все сводится к более простому: каждый сможет понести столько, сколько поднимет, и потому не следует удивляться, а тем более обижаться, что друг твой сегодня приветливо улыбается тебе и клянется в верности и любви, а завтра за твоей спиной начинает над тобой насмехаться, шевеля пальцем у виска: что с него возьмешь, мол, обалдел из-за своей науки, закомплексовался…