Хорек в мышеловке - Мзареулов Константин (читать книги онлайн без сокращений .TXT) 📗
Она обиженно притихла. Поздний завтрак завершился в напряженном молчании. Габи исподтишка поглядывала на Максима и переживала, что сгоряча наговорила лишнего. Если бы она, вдруг овладев телепатическим искусством, смогла прочитать его мысли, то была бы сильно удивлена и даже оскорблена, поскольку Максим не обратил на ее слова ни малейшего внимания. Он был в шоке, поскольку понял, что уже смирился с потерей и машинально назвал Тойво «бывшим» своим сотрудником.
Кафе «Уральский Следопыт» было шумным, но уютным заведением на углу проспекта Бугрова и улицы Декабристов. Заместитель директора Института теоретических проблем социальной прогностики сидел за столиком, накрытом полусферой силового поля. Капли дождя, натыкаясь на невидимый навес, обзаводились дополнительной дозой ионизации, усиливая аромат озона.
Максим был не в духе. Сорвав накидку из прозрачной микропористой пленки, он нетерпеливо пнул носком мокасина пол, тяжело рухнул в развернувшееся кресло и выжидательно уставился на посланца Вышестоящей Организации. Тот спокойно осведомился:
– Слышал последние новости по «Визиту старой дамы»?
Естественно, Каммерер был в курсе. Накануне вечером поступило экстренное сообщение: сотни выявленных метагомов в массовом порядке покидали Землю, перебираясь на Ружену, Яйлу, Пандору, Радугу и другие цивилизованные миры Периферии. Однако, сейчас он не был настроен обсуждать эту информацию.
– Почему мы здесь? – не скрывая раздражения, осведомился Максим. – Куда удобнее было бы вести предметный разговор у меня.
– Нас смущает президент твоего сектора, – неожиданно откровенно ответил Тарантул. – КОМКОН-второй давно считался слабым звеном. Теперь же сектор «Урал-Север» объявлен изолированным.
– Могу понять ваши теплые чувства лично к президенту сектора. Но откуда такое отношение ко мне?
– С некоторых пор тебя взяли на заметку, – неохотно сообщил Тарантул. – Судя по событиям последних дней, ты слишком многое выболтал Комову. И вообще, накопились негативные оценки. Ведь ты не любишь нашу работу. Ты служишь формально и в глубине души презираешь наше дело. А потому и результаты близки к нулю.
– К моему темному прошлому вернемся чуть позже, – Максим начал злиться. – А пока займемся серьезными делами. Как я уже рапортовал, мне нужны дополнительные сведения, чтобы завершить мероприятия по люденам и Резиденту. Как ты понимаешь, я не мог приставить ридера к дому Горбовского – об этом немедленно узнал бы столь любимый вами президент сектора. А вот другие службы вполне могли это сделать, и я надеюсь, что вы догадались подстраховаться и организовали подслушку.
По большому счету, Максим не обижался на коллег. Сам он давно заразился подобной манией, так что и они имели моральное право подозревать в нем пособника ИВУ. Между тем Тарантул не без апломба заявил: дескать, завершать операцию уже поздно, поскольку управление "Т" выявило Резидента своими силами. Поздравив вице-директора с успехом, Максим вытащил портативный проектор и, продемонстрировав голографический портрет, спросил: «Он?» Сначала Тарантул опешил, но быстро пришел в чувство и промямлил:
– Мы раскрыли его вульгарным наблюдением. А как ты?
– Элементарно, коллега, – Максим ухмыльнулся. – Старым добрым дедуктивным методом. Чистая логика.
Тарантул напряженно размышлял и явно тянул время, а потому спросил рассеянно:
– Кстати, вопрос на разминку. В каком рассказе Конан-Дойля наш любимый Шерлок Холмс впервые произнес эту фразу: «Элементарно, Ватсон»?
– Ни в каком. Эта фраза появилась лет через сто после сэра Артура, в каком-то телесериале. Может быть продолжим?
– Да, конечно, – его собеседник почти оправился после нокдауна. – Мы действительно организовали подслушку возле «Дома Леонида» в Краславе. Ридер контролировал беседу с безопасного расстояния и надиктовал полную стенограмму. Затем он зафиксировал менто-вспышку, которая, видимо, и стерла твою запись. В этот момент Логовенко сказал, что ему кто-то помешал, и прервал разговор.
– Ваш ридер установил источник этой вспышки?
Тарантул наклонил голову в знак согласия. Потом поинтересовался логической цепочкой, посредством которой начальник столичного отдела ЧП вычислил Резидента. Мак ответил, что намерен изложить свои соображения перед Тайной Коллегией, как только составит полную картину. Он действительно не был готов к подведению итогов – оставалось немало темных мест, и Максим надеялся прояснить их, получив информацию от коллег из братского ведомства.
Лицо Тарантула оставалось непроницаемым, но Максим без особых усилий угадывал сомнения, одолевшие заместителя Тахорга. Хотя М.Каммерер правильно назвал Резидента, сей факт вовсе не освобождал его от подозрений. Не исключалась достаточно простая интрига: Резидент узнал, что разоблачен, и поручил своему подручному М.Каммереру сыграть роль дьявольски проницательного контрпроникновенца. Тем самым М.Каммерер доказывает собственную благонадежность и непричастность к проискам Странников, а потому может продолжать тайную деятельность против человечества. Конечно, старина Мак – давний функционер Конторы, но ведь общеизвестно: агент ИВУ должен представляться нам другом и милейшим человеком. В конце концов, и сам разоблаченный Резидент прежде считался (причем вполне заслуженно!) видным исследователем космоса и до сих пор остается любимцем публики…
Выстукивая пальцами нервные ритмы – явно из репертуара «Клетчатой Панды» – Тарантул неприлично долго колебался, но все-таки решился:
– Заседание состоится через два-три дня. Скорее всего на Ружене.
– Стенограмма подслушки понадобится мне как можно раньше, – твердо сказал Максим.
– Я доложу шефу…– вице-директор отнюдь не выглядел уверенным в результате. – Мак, нам тоже непонятны многие обстоятельства истории с метагомами.
В этом и заключалась вся прелесть нескоординированных мозговых штурмов: служба "Т" обратила внимание на факты, ускользнувшие из поля зрения «второй Комиссии». Действительно, почему людены ограничились пятью сотнями инициированных? Если пресловутая «третья импульсная» встречается у одного человека из ста тысяч, то среди 17 миллиардов людей должны жить от ста пятидесяти до двухсот тысяч потенциальных метагомов. По логике вещей, Логовенко и его компания должны были, не покладая рук, отыскивать, инициировать и воспитывать новые орды себе подобных. Но вместо этого…
– Согласен, их миграцию уход трудно объяснить, – признал Максим. – Еще две недели назад они вовсе не помышляли об уходе. В той же Малой Пеше, к примеру, спокойно ставили очередные эксперименты по отбору нужных им особей. Однако вдруг свернули деятельность и, внезапно сорвавшись с места, покинули Землю, словно разговор в Краславе спугнул их…
Тарантул с готовностью подхватил:
– Мы полагаем, это мог быть ловкий маневр. Долгоиграющая операция с единственной целью – отвести возможные подозрения от Странников или их резидентуры. В результате достигнута искомая цель: внимание Вышестоящей Организации переключилось на метагомов, которые якобы являются продуктом квазинатуральной эволюции.
– У меня подобных сомнений не возникало, – сказал Максим. – Разумнее допустить, что Логовенко говорил правду. Он почувствовал мощный враждебный мозг и подал остальным люденам сигнал тревоги.
Разгорелась вялая дискуссия, но известные факты не желали укладываться в однозначную схему. Слишком много событий происходило, так сказать, «за кулисами тайного фронта», а потому невозможно было решить загадку логическим путем. Любая цепочка фактов допускала несколько принципиально различных трактовок.
– Ладно, сейчас мы не договоримся, – сделал вывод Тарантул. – Поговорим на Коллегии. Куда переслать информацию – в отдел?
– Лучше домой, а то меня любимая женщина бросит…– Помедлив, Максим спросил: – Вы установили, кто же такой Наследник Тутти – сын Малыша, Гурона? Во всяком случае, в его хромосомах нет никаких намеков на номинального отца Алекса Бернадота.
– Он – сын Резидента, – Тарантул громко цыкнул зубом. – Очевидно, Странники основательно поработали над его генотипом. Поэтому хромосомные линии Тойво не имеют ничего общего с образцами, которые его папаша в молодости сдал в генетический банк. Кроме того, достоверно установлено, что у Резидента была длительная связь с твоей приятельницей-эротоманкой Суок.
