Чумные (СИ) - Сиряченко Максим Николаевич (читаем книги txt) 📗
- Я не отнекиваюсь, я просто не знаю... Не то, чтобы я считаю его мерзавцем, он все-таки столько сделал для того, чтобы помочь твоему отцу, но сама подумай. Он слишком необычный. Странный, слишком скрытный. Еще эта маска без причины. Ты никогда не думала, что он здесь забыл? И даже короли, когда посылают кого-то на великие дела, выбирают кого попроще. С нужными навыками и так, чтобы не мозолил глаза. Ну, сама подумай, он же не так просто отправился сюда?
- По поручению короля.
- Ну ладно. А почему он?
- Он - лучший.
- А, может, не только поэтому? Раз он лучший, вспомни, где столица, а где мы с тобой. Его бы стоило держать при дворе, раз он лучший, там свои болезни и напасти, он нужен там. Зеленый берег - это ведь не соседняя провинция. Это другой конец мира!
Ванесса вспомнила свои же мысли. Ведь она тоже как-то подумала, что Филипп оказался на Зеленом берегу не только по воле короля. Болезнь. Он отказался рассказывать о ней, сказал, что это личное. А ведь болезнь должная быть чем-то большим, чем простым заболеванием, чтобы она стать "личной". Может, Нил прав, эта болезнь и есть та вторая причина, почему Филипп оказался на Зеленом берегу?
Что-то мимолетно вспыхнуло в голове у Ванессы - простая догадка, от которой ей сначала сделалось как-то неловко перед собой, а потом вспомнились годы недоверия селян Зеленого берега и постоянные нападки со стороны Церкви. Может, он покинул дворец и отправился в плавание не только потому, что он лучший? Может, еще и потому, что там, в Десилоне, ему плюют под ноги, когда он проходит мимо?
От этой мысли ей в одно мгновение стало мерзко на душе. И в ней вновь всколыхнулся огонек злости.
- Послушай, Нил...
Брови Ванессы чуть сблизились друг с другом и с линией глаз. В голосе вновь сверкнула уверенность, холодная и твердая, как сталь.
- Погоди, я не считаю его мерзавцем, нет, - поспешно перебил ее Нил, - и уже не считаю, что ему нельзя доверять, в конце концов, он столько для тебя сделал. Я просто хочу сказать, что он что-то скрывает. От меня, от Мартина, от жителей, от тебя тоже. И я не знаю, что именно, никто не знает! И потому я волнуюсь. Вдруг это что-то... Плохое?
- Мне приятна твоя забота, но если он что-то и скрывает, то вовсе не от хорошей жизни. - Отрезала Ванесса. Слова Нила обожгли, стоило ей вспомнить о мраморной коже лекаря. Они как будто задели ее личную проблему, а не алхимика. - Ты никогда не думал, что если человек упирается и не хочет признаваться, ему просто больно, или стыдно, или горько? Не обязательно, что он убил всю свою семью, как тот лесоруб, или одержим демонами, или пьет кровь по ночам. Он не обязан откровенничать с первым встречным. Если его и отправили на другой конец мира по королевскому приказу, значит, других таких же просто не нашли, он один способен справиться со своим заданием, и именно он первым проявил инициативу в этом вопросе, раз монарх отпустил такое сокровище на край света.
- Да, наверное, ты права... - Нехотя согласился Нил. Он чувствовал, что ее слова гораздо более обоснованы, и все же его мысли не давали ему покоя. - Но все-таки, я не верю, что такие люди, как этот Филипп, появляются в таких местах и при таких обстоятельствах просто так. Неспроста это все.
- Ты почти наверняка прав только в этом. Послушай, мой отец умер. Мне, конечно, жаль его, и себя тоже, мне безмерно жаль, что все так вышло, но давай перейдем на миг к практической стороне проблемы, как бы это кощунственно не звучало. К моему обучению. Кто будет привозить мне книги, по которым я буду учиться, кто лишний раз спросит, что я могу и чему научилась? Я не могу жить без этого, Нил! А тут - лучший друг Солта, ученый, алхимик, лекарь становится моим опекуном... Скажи, ты веришь в судьбу?
- Верю. Только вот судьба - это не всегда хорошо.
- Согласна, но большего я бы и не осмелилась просить. - "Нет, конечно, нет. Еще как бы осмелилась, только вот большего никто бы не дал, потому что некому". - Да лучшего у меня и нет. Выбирать-то не из чего.
- Ладно, раз так...
Нил решил, что глупо продолжать этот спор. Ведь Ванесса умная девушка, и не ему учить ее жизни. Если она сочтет нужным, она примет его слова во внимание. Нил поспешил сменить тему.
- Ты сюда по привычке вернулась?
- Забрать вещи. - Ванесса, видимо, тоже была рада смене темы разговора, однако Нил заметил, как напрягись ее спина и плечи, а руки крепче сжали локти. - Одежду, книги, немного еды, свечи, словом, все, что успею. К чему-то я просто привязалась, а что-то... Просто нужно взять. Не хочу жить за счет друга моего отца, да и в его дом с пустыми руками я не пойду. Я не нахлебница какая-то.
- Разумеется. Ну, удачи тебе, что ли?
- Да, большой-большой удачи мне.
Нил не успел сделать и шага к незапертой калитке, не успел пройти мимо Ванессы, как ее рука взяла его рукав. Не грубо, скорее настойчиво.
- Нет, постой.
Она остановила юношу скорее властным тоном, чем своей рукой. Однако в ее голосе была такая нотка... Как будто бы она забыла что-то очень важное и спохватилась в последний момент, боясь, что возможность ускользнет.
- Ты мне не поможешь в сборе? Там немного, времени займет мало. Совсем немного. Если ты, конечно, не торопишься.
- Да, конечно помогу.
- Спасибо, Нил. Идем.
Вдвоем они дошли до крыльца. Нил шел чуть сзади и видел, как напряжена Ванесса. Это было очень легко увидеть по спине и рукам девушки. У входа она остановилась, держа ключ в крепко сжатых пальцах.
"Дверь открыта" - хотел сказать Нил, но не сказал, поняв, что это лишнее. Ванесса и так знает. Тут дело в чем-то другом. И после этой мысли он вспомнил оговорку своей подруги, которая больше не казалась ему простой оговоркой.
- Ванесса, ты сказала "успею". Не "все, что смогу унести", а "все, что успею". Куда торопишься?
- Подальше отсюда. - Ответила она резко. Нил не принял эту резкость близко к сердцу, потому что ясно почувствовал страх в ее голосе.
- Это место так на тебя давит? После смерти?..
- Да, и хватит об этом. - Ванесса распахнула курточку и положила ключ во внутренний карман. Ее движения были слишком уж резкими. - Не хочу ворошить прошлое.
Ванесса схватилась за ручку решительно, потянула не сразу. Далеко не сразу. Ее свободная рука висела вдоль тела, а кисть то и дело сжималась в кулак и разжималась. Нил так и не понял, была ли у него осознанная мысль взять Ванессу за руку или это получилось спонтанно. Юноша помнил только одно: он не раздумывал и не сомневался, хоть и понимал, что Ванесса может кольнуть его острым языком в ответ. Или ударить. Однако когда Нил сжал ее ладонь своей, то не услышал в свой адрес колких замечаний, не увидел презрительного взгляда, и ее рука не сбросила его руку, не отвесила пощечину. Напротив, ее ладонь только крепче сжала его руку в немой благодарности. Нилу ничего больше не было нужно. Несколько секунд он еще стоял, дожидаясь решения подруги. Когда она заговорила, ее голос все еще чуть-чуть подрагивал, но звучал более уверенно:
- Нил, если ты кому-нибудь скажешь, что я струхнула и побоялась войти в свой же дом... я на тебе отыграюсь. Не знаю, как, но тебе не понравится.
- Не волнуйся, я никому не скажу.
Дверь тихо-тихо скрипнула. Мышь под половицей пищит тише. Однако этот звук показался Ванессе настоящим адским скрежетом. Солнечный свет из дверного проема залил ее старый дом. Все было точно так же, как и в последний раз: не застеленная постель, на которой лежал ее отец, поваленные Ванессой флаконы с препаратами, открытая дверь лаборатории и засохшие крошки хлеба на столе. Только разлитый по полу препарат для предотвращения кровотечений высох и превратился в некрасивые пятна на полу. Нил, возможно, сам внушил это себе, но он почувствовал, какой в доме спокойный и одновременно мрачный воздух, как будто мертвый. Было необычайно тихо, так, что в ушах начинало звенеть. Так же тихо могло быть только в гробу.
