Ускользающие тени - Лампитт Дина (книга жизни .TXT) 📗
Граф буквально застыл как вкопанный, пораженный тем, как легко рвет свои путы послушный ученик.
– Спокойной ночи, ваше величество. Я навещу вас утром, чтобы побеседовать о том, как нам быть с принцессой Шарлоттой, – решительно произнес он, откланялся и вышел, невероятно встревоженный таким поворотом событий.
Еще со времен детства Сидонии всегда казалось, что каменные столбы в Эйвбери обладают таинственной силой – они оставались теплыми, какой бы ни была погода, или делались теплыми, стоило коснуться их. И теперь, сидя под жарким майским солнцем, поглядывая на пасущихся вокруг овец, она прислонилась спиной к одному из столбов внутреннего южного круга и погрузилась в поразительное чувство умиротворения, которое испытывала, только очутившись в родной деревушке. Неподалеку от дочери Джейн Брукс поставила свой мольберт и теперь писала каменные столбы акварелью – не слишком умело, но изящно. За ней наблюдали две дамы в летних платьях и высоких туристских ботинках. Видя эту сцену, Сидония улыбнулась – настолько английской показалась ей она. Сидония искренне пожелала остаться здесь не только на уик-энд.
– Интересно, а для чего предназначались эти столбы? Вы не знаете? – расспрашивала Джейн одна из дам, пока другая методично откусывала шоколад от целой плитки.
Мать Сидонии покачала головой:
– Боюсь, этого никто не знает. Обычно полагают, что это руины храма или святилища. По-видимому, оно достигало огромных размеров, к нему вели широкие мощеные дороги. Этот круг из каменных столбов считается самым большим в Европе.
– Как интересно, подумать только! Наверное, эти столбы ужасно старые?
– Этого тоже никто не знает, их относят примерно к 2500 – 2000 годам до нашей эры.
– Настоящий памятник язычества, – высказалась поедательница шоколада, не переставая жевать. – Вы не знаете, он каким-либо образом связан с Силбери-Хилл?
– Видимо, да.
– А что это – Силбери? – спросила первая дама.
– Там находится погребальный склеп, вяло вставила Сидония, пребывая в полудремотном состоянии. — Я всегда считала это строение склепом.
– О, какой ужас! А там когда-нибудь проводили раскопки?
– Несколько лет назад была сделана попытка прорыть туннель к центру склепа, но это не удалось, – ответила Джейн.
– Вот здорово! – воскликнула вторая женщина, приканчивая одну плитку и тут же разворачивая вторую. – Наверняка в самой середине кто-нибудь похоронен.
Сидония медленно приоткрыла глаза:
– Думаю, там лежит в золотом саркофаге королева со скрещенными на груди истлевшими руками.
– Как романтично это звучит! Вам надо бы стать писательницей.
– У меня и без этого достаточно хлопот, – со смехом отозвалась Сидония.
– Похоже, ты в прекрасном настроении, – заметила Джейн, когда туристки в конце концов двинулись прочь. – Но откуда тебе известна вся эта чепуха про королеву?
– Во всем виноват Финнан, – отозвалась ее дочь, вновь закрывая глаза. – Он – отчаянный романтик, искренне верит, что существуют земли, сокрытые туманом.
– Боже милостивый, вот это фантазия!
– Нет, он совершенно прав.
Джейн проницательно взглянула на дочь:
– Он заинтересовал тебя, не так ли?
– Да.
– Ты не хочешь рассказать мне подробнее?
– Да здесь не о чем рассказывать. Он был счастливо женат и был бы женат до сих пор, если бы его жена не погибла в автомобильной аварии. Он живет один уже три года и, думаю, иногда чувствует себя одиноким. Просто я оказалась в нужном месте в нужное время.
– И это все?
– Если ты хочешь узнать, предлагал ли он мне руку и сердце, то мне нечего добавить. На какое-то время я скрасила его жизнь, но не более. Ситуация тем более безнадежна, что он вскоре уезжает в Канаду работать по исследовательскому проекту, и с его отъездом, я уверена, все будет кончено.
– Как пессимистично это звучит!
– Для него или для меня?
– Для вас обоих. Если он в самом деле увлечен тобой, он должен что-то предпринять. Но, если ты влюблена в него, почему бы тебе не сказать ему об этом? Иначе он может подумать, что ты всецело поглощена только своей карьерой.
Окончательно проснувшись, Сидония выпрямилась и обхватила колени руками:
– Я боюсь получить отказ. Я просто не вынесу, если он вежливо поблагодарит меня и добавит, что не нуждается в моей любви. Боюсь, я и в самом деле влюблена – попалась, как рыбка на крючок. Теперь я понимаю, что должна была чувствовать Сара.
– Какая еще Сара?
– Так, одна из моих знакомых, – туманно ответила Сидония.
– И что же такого она чувствовала?
– Она узнала, что значит быть отвергнутой, причем не самим мужчиной, а его матерью.
– Я не знала, что такое еще случается в наши времена.
Сидония таинственно усмехнулась – этой ее прелестной лукавой усмешкой Джейн всегда восхищалась.
– Да уж, такое случается нечасто.
– Поэтому ты решила молча страдать, но не рисковать с признанием.
– Какое прелестное выражение! Непременно начну использовать его как можно чаще. Да, боюсь, ты права. Я слишком увлечена Финнаном, чтобы рисковать своей удачей.
Джейн вздохнула:
– В какие сложные времена мы живем! Я не отказалась бы вновь ввести обычай балов дебютанток и назначенных родителями браков.
– Возможно, ты права – надо бы устраивать в начале сезона брачные охоты, дабы к концу их каждой охотнице удавалось увести бычка на веревочке.
– Я себе представляла это несколько иначе, но в целом все верно.
– Знаешь, – продолжала Сидония, внезапно посерьезнев, – я не считаю, что в наше время положение вещей изменилось в худшую сторону, хотя это выглядит именно так. Мне казалось, что в прошлом дело обстояло проще, особенно для женщин в восемнадцатом веке, но теперь я в этом не уверена – для этих женщин почти невозможно было выйти замуж за действительно любимого человека.
– Но разве тогда не было свободы выбора?
– Свобода была, но в очень жестких рамках. Стоило совершиться браку, который считали неподходящим, и в свете поднимался настоящий скандал. Вспомни, что было, когда Кэролайн Леннокс сбежала с Генри Фоксом.
– Почему ты вдруг вспомнила о них?
Сидония слегка покраснела:
– Я недавно читала о них. Видишь ли, эта пара жила в Холленд-Хаус, а поскольку моя квартира находится неподалеку, мне интересно все, что связано с этим местом.
– Кстати, как твоя квартира?
– Она чудесна. Когда ты приедешь ко мне?
– Скоро. Я умираю от желания увидеть этого врача-ирландца.
– Я приглашу к нам его и Дженни. Она действительно забавна, с ней невозможно соскучиться.
– Должно быть, беспокойная особа?
– Беспокойная, но предельно приветливая и дружелюбная. Я уверена, что она – реинкарнация Мэри Стоупс.
– Господи помилуй! – воскликнула Джейн, начиная собирать кисти и краски. – Значит, она невероятное создание.
– Как и весь дом вместе с его жильцами. Иногда мне кажется, что я живу во сне.
– Что за странное выражение! Почему ты так говоришь? В доме есть привидения?
– Да, одно появляется.
– Кто же это?
– Девушка, похожая на меня – такая же доверчивая с мужчинами.
– Конечно, ты уже совершила одну ошибку, Сидония, – строго ответила Джейн, – но не приписывай себе свойство ошибаться постоянно. А если ты и в самом деле доверчива с мужчинами, перестань быть такой – только и всего.
– Да, мама, – ответила Сидония, стараясь быть сдержанной. – Когда-нибудь я обязательно исправлюсь.
Слухи ливнем сыпались отовсюду. Дворовые сплетники, вездесущие всезнайки, клялись, что сердце короля отдано Саре Леннокс и что предложения следует ждать в самом ближайшем времени. Другие возражали им, утверждая, что это вздор, что принцесса Уэльская уже послала за немкой и что надежды мистера Фокса совершенно беспочвенны. Так или иначе, все слухи казались необычайно увлекательными. Атмосфера в Салоне 18 июня 1761 года накалилась. Один из джентльменов зашел так далеко, что заказал себе пенсне с увеличительными линзами, чтобы не упустить ни малейшей подробности событий.
