Ускользающие тени - Лампитт Дина (книга жизни .TXT) 📗
– Дорогая, я хотела бы поговорить с тобой, – напрямик начала беседу Кэролайн.
Несмотря на чувство вины, Сара нашла в себе силы обратить к сестре лицо и невинным тоном ответить:
– Полагаю, о его величестве.
– Да. Вероятно, ты догадываешься, что мне кое-что приходится скрывать в этом деле и что мистер Фокс настойчиво просил меня разобраться во всем.
Сара густо покраснела, и Кэролайн была весьма удивлена этим.
– В чем ты желаешь разобраться? Почему у тебя возникли сомнения?
– Меня мучит вопрос: предстоит ли тебе счастье стать королевой, или же все пути к такой жизни отрезаны для тебя. Вопрос мистера Фокса более определен: он желает знать, просил ли король тебя выйти за него замуж.
В голове Сары промелькнули страстные часы, проведенные в стоге сена, и это усилило ее смущение.
– Нет, нет. Он только сказал, что хочет всегда видеть меня рядом с собой – вот и все.
Кэролайн посерьезнела:
– Это уже кое к чему обязывает. Но, дорогая, неужели ты и в самом деле хочешь принять такую ответственность?
Ее сестра повернула к ней сияющее лицо:
– Да, если это означает быть его женой. Понимаешь, я люблю его. Его величество нежен, внимателен – лучшего мужчины мне невозможно пожелать! Я отдала бы все на свете, только бы выйти за него замуж, только, пожалуйста, никому не говори об этом. – Отвернувшись, Сара добавила тихо: – Не надо говорить, как сильно я люблю его, – все еще может перемениться.
– Но почему ты заговорила об этом? Ты думаешь, это возможно?
– Надеюсь, нет, но я опасаюсь власти матери его величества…
И я, – тихо призналась Кэролайн, сжимая ладонь Сары. – Она терпеть не может семью Фоксов.
– Надеюсь, она не станет вредить ему из-за этого, – ответила ее сестра.
Буря разразилась над его неопытной, добродушной головой, когда он вернулся в Кенсингтонский дворец, еще чувствуя тепло прикосновений тела Сары, когда его губы еще горели от ее поцелуев. Он был безумно влюблен, и то, что он познал плотскую любовь, только прибавляло силы этому чувству. Ибо король обладал верной, пылкой душой, несмотря на свою внутреннюю чувственность, и теперь был безраздельно предан леди Саре Леннокс. Так, думая о ней и улыбаясь своим воспоминаниям о том, что довелось испытать им двоим, Георг III прошел в свои апартаменты Кенсингтонского дворца и обнаружил там поджидающих его мать и графа Бьюта.
– Где вы были? – без предисловий задала вопрос принцесса Августа Уэльская, как будто ее сын был всего лишь глупым ребенком, на которого ни в чем нельзя положиться.
– На прогулке, – ответил король, ужасаясь, но стараясь не выдать этого. – Я уже говорил вам, что у меня болит голова, вот и уехал, чтобы освежиться.
Принцесса пренебрежительно фыркнула:
– На целых шесть часов! Боже милостивый, и вы ждете, что я этому поверю? Вы были у этой девчонки Леннокс – не пытайтесь отрицать!
Георг не ответил, глядя на носки своих сапог. В это время мягко вмешался граф Бьют:
– Ваше величество, мадам желает вам только добра. Когда вы рассказывали мне о своих чувствах к леди Саре больше года назад, я предупреждал вас о том, что будущая королева должна быть выше политики. И, если помните, вы дали мне обещание забыть о ней ради интересов государства.
Король упрямо взглянул на него:
– Леди Сара не интересуется политикой.
– А вот ее родственник – интересуется, и даже очень, – перебила принцесса. – И, если вы породнитесь с семейкой Фоксов, одному Богу известно, какие последствия это будет иметь. В любом случае обсуждать это нет необходимости. Ваша будущая невеста вскоре приедет в Англию. Все, что нам нужно, это ваше согласие.
Бьют отметил про себя, что его любовница на этот раз зашла слишком далеко, ибо король побледнел и ошеломленно уставился на них.
– Что? – еле слышно выдохнул он.
– Я послала за принцессой Шарлоттой Мекленбургской. Вы видели ее портрет, сочли ее недурной, поэтому она и была выбрана. И кончено! – торжествующе добавила Августа.
– Ради Бога, нет! Это еще не конец! – как безумный вскричал Георг и швырнул свой хлыст для верховой езды через всю комнату так, что он ударился об стену над головой его матери.
– Как вы смеете! – бешено взвизгнула принцесса, отшатываясь в сторону.
– А как смеете вы! – взревел в ответ ее послушный, сдержанный, воспитанный сын, ногой отбросил кресло, стоящее на его пути, и выбежал из комнаты, с грохотом захлопнув за собой дверь.
Августа разразилась громкими и явно неестественными рыданиями.
– Майн Готт, да он просто спятил! Бьют, сделайте же что-нибудь! Говорю вам, этот негодяй сошел с ума!
Ее всегда заметный немецкий акцент стал совершенно неразличимым, тонкий длинный нос приобрел свекольный оттенок.
Бьют с горделивым видом приосанился – движение, которое разбило немало сердец.
– Успокойтесь, мадам, – мягко проговорил он. – Я поговорю с ним, как только он немного придет в себя. Я объясню ему, что долг превыше всего… – С этими словами Бьют, возвел свои масляные глаза к небу. – …И вскоре он поймет свои заблуждения.
– Не уверена, – отозвалась Августа, с трубным звуком облегчая нос. – Очевидно, эта плутовка прибрала его к рукам. Черт побери, если она лишила моего мальчика невинности…
– Ну – ну, дорогая, не убивайтесь. Вес будет в порядке, уверяю вас.
Принцесса подняла на него покрасневшие от рыданий глаза:
– Вы мне обещаете?
– Обещаю.
Но пока граф шествовал к спальне короля, его лицо постепенно омрачалось. Никогда еще он не видел свою марионетку, своего глупенького ученика, больше всех на свете обожающего своего мудрого наставника, в такой страшной ярости. Казалось, это безвольное существо готово выскользнуть из стального кулака.
«Чума на эту девчонку!» – думал граф, символически постучавшись в дверь спальни и тут же распахнув ее.
Король лежал на постели одетый, лицом вниз и рыдал от ярости, отчаяния или от обоих чувств вместе – в этом Бьют был не слишком уверен. Но, какой бы ни была причина этих слез, король застыдился их и вытер глаза рукавом, прежде чем взглянуть на Бьюта.
– Ваше величество, – внушительно произнес Бьют, глядя на воспитанника решительно и сурово, – скажите, что мне сделать, чтобы помочь вам?
– Позволить мне жениться на Саре Леннокс, – неожиданно ответил Георг.
Произошел классический случай податливого ребенка – всегда доброго, послушного, но в конце концов взбунтовавшегося против родителей. Но Бьют держался твердо, зная, что влияние, которое он оказывал в течение долгих лет, не могло исчезнуть так быстро и все, что ему сейчас нужно, – переждать бурю.
– Я был бы рад доставить эту радость лично вам, ваше величество, – ответил он, замечая, как воззрился на него король, не ожидая такого шага. – Но королям уготован другой жребий. – Бьют патетически повысил голос: – Как вы сами некогда писали, ваше величество, вы были рождены на счастье или горе великой нации и, следовательно, должны быть готовы поступать наперекор своим страстям. Увы, теперь вы в реальности столкнулись с этой жестокой истиной.
– Но почему? – перебил его Георг, садясь на постели. – Почему женитьба на женщине, которую я люблю, будет несчастьем для народа? Я уже говорил вам, дорогой друг, что англичанка будет любимой в народе королевой. Я сам – первый по-настоящему английский король, рожден в Лондоне и горжусь этим. Времена английских королев-немок подошли к концу…
– Достаточно высоким может быть происхождение только чужеземной принцессы, – возразил граф. – Только иностранка сможет оставаться выше британской политики. Уверяю вас, ваше величество, стоит вам жениться на женщине из семьи Фокса, и все правление в стране придет в упадок…
– Но я люблю ее! – с неожиданной страстью вскричал Георг. – Я не представляю без нее свое будущее. Она – моя судьба.
– Ваша судьба – мудрое правление страной, ваше величество. Вы никогда не сможете осуществить его, если семья Фокса пустит в ход шпоры.
– Никто не сможет пришпорить меня! – яростно перебил Георг. – Никто, слышите вы? Спокойной ночи, лорд Бьют. – И он повернулся к наставнику спиной.
