Фантастика 1986 - Непомнящий Тихон Алексеевич (лучшие книги .txt) 📗
Чего не было — того не было, но я не отставал от всех и тоже смеялся.
В то же время ребята Петруниса ко мне отнеслись даже слишком серьезно и несколько пристрастно. Особенно когда Арвид однажды провозгласил: — Полиграфа решено отправить в лес.
— Торопится Доктор, — проронил Куприянов.
Хотя Ильин был уже членом-корреспондентом Академии наук, все его здесь звали почему-то Доктором.
— Какой лес? — насторожился я.
— Только Шиллеру не проболтайтесь, — как бы не замечая моего вопроса, приказал Арвид.
По непонятным причинам про эксперименты мне ничего не сообщали, и я так и не знал, что Ковалев увидел за дверью. Однако тот же Ковалев усиленно меня знакомил с машиной. Коля с самого начала взял надо мною своего рода шефство и всякий раз предлагал: — Пошли к «Ирке»?
После заявления Арвида мною стали заниматься и все его ребята, объясняя устройство «Иры». Естественно, сути я абсолютно не понимал, но зато с управлением машины освоился на удивление быстро. Мне помогло то, что когда-то я был автолюбителем. Однажды мне посчастливилось получить довольно значительный оформительский заказ, за который выплатили сразу много денег.
К неудовольствию мамы, я их тут же потратил на приобретение машины, но на гараж уже не осталось. После того, как машина простояла всю зиму на улице, она стала часто барахлить, портиться. С техникой я всегда был не в ладах, вечный ремонт стал мне не по карману. Так я и продал ее в конце концов за бесценок — на радость маме и к огорчению Ларисы. Короче говоря, тогда мне все же удалось освоиться со всеми там ручками и кнопками, хотя я и сейчас не представляю, где это в машине пропадает искра.
Так же интуитивно я освоился и с управлением «Ирой», хотя смутно разбирался, что такое гироскоп, а что такое привод.
Вдруг меня позвали к Ильину, с которым я редко встречался после поступления на работу. В знакомом кабинете я застал, кроме Ильина, еще Петруниса, Арташеса Гевондовича (на сей раз без привычной Мики на плече), а также Гришу Флирентова. Последний, несмотря на свою молодость, командовал программистами, обслуживающими большую ЭВМ, которая размещалась в верху здания лаборатории. Помню, как в мой первый рабочий день один из его парней возмущался: «А почему Полиграфа не в наш отдел? Мы тоже люди». — «Он математики не знает», — рассудительно заметил кто-то из ребят Петруниса. «А он что, физику знает?» Понятное дело, я не знал ни физики, ни математики. Роли большой ЭВМ я вообще себе не представлял, как, впрочем, и малой ЭВМ, встроенной в «Иру».
— Эх, чудак, — втолковывал мне Коля, пытаясь разъяснить суть «Иры», — это же самая важная штука. У нас даже парочка астрономов имеется, которые рассчитывают на тысячу лет вперед вращение Земли и ее движение в пространстве. Полиграф ты, одним словом.
Но я абсолютно не понимал, при чем здесь астрономы и движение Земли. Так что Коля в конце концов с этой ЭВМ от меня отстал.
— Ну как, — приветствовал меня Ильин, когда я вошел в кабинет. — Не скучно?
— Вы же обещали про дверь, — не удержался я со своей старой обидой.
— Голубчик, потому мы здесь и собрались. Раньше мы действительно ничего не говорили, да и на второй этаж не пускали, когда возвращались ребята. А теперь вот решили даже не рассказать, а показать все.
— Как показать? — У меня все внутри похолодело.
— С управлением машины он освоился, — констатировал Арвид.
— Я не возражаю, — объявил Антонян.
— Однако риск все же велик, — заметил Флирентов. — А если вдруг ЭВМ откажет, да так, что другой и исправил бы?
— Это что за риск такой? — вскипел Ильин. Я даже не подозревал, что он может быть таким. — Вы это бросьте! Чтобы никакого риска! Вы меня поняли? Проверить, тысячу раз проверить всю систему, продублировать, зарезервировать, если надо. И чтобы никаких там огрехов. Головой ответите! А если нет уверенности, то пропуск на стол, и к чертовой матери… Поняли?
В кабинете настала тишина. Антонян и Петрунис опустили глаза. Гриша, красный как рак, вскочил, пытался что-то сказать, но лишь кивнул и сел.
— Ну ладно, — Ильин сбавил тон. — Чтобы это было в последний раз.
Он обратился ко мне:
— Вот что, голубчик, — голос его уже стал обычным. — Тебе ничего нового не предстоит. Просто открыть дверь, дойти до выхода из здания и посмотреть, что там снаружи. Мы уже этот путь прошли, несколько раз прошли и обследовали. Вот и Петрунис, и Флирентов там были. Однако для чистоты эксперимента мы ничего тебе не рассказывали. Тебе предстоит сделать то, что уже сделано. И ничего больше не предпринимай, а затем вернись, и мы здесь сверим впечатления. Ты готов?
Честно говоря, я не знал, что и сказать. После такой бури с громом у меня все перепуталось в голове. Возразить я не решался, но и сразу ответить не мог. Слова застряли комом в горле, голова стала какая-то ватная.
— Что ж, попытка — не пытка, — вырвалось наконец у меня.
— Вот и хорошо.
Все оживленно зашевелились. Арвид подошел ко мне, и мы отправились к себе. Там нас уже ждали все сотрудники отдела.
— Пошли к «Ирке», — сказал Арвид. — Проверим его еще раз.
Я все еще ничего не соображал, совершенно автоматически выполнял команды, нажимал тумблеры, крутил ручки. Естественно, силовая установка пока не работала. Больше всех за меня волновался Коля, и я в конце концов не выдержал:
— Рыжий, кончай психовать. Не дрейфь!
Все грохнули.
— Что-что ты сказал? — взметнулся Коля.
И этим вызвал еще больший смех. Услышав наши голоса, кто-то просунул голову в дверь:
— Братцы! А вы слышали? Вызвал Доктор Полиграфа и спрашивает: «Хочешь, покажу, что за той дверью?» А Вадик обрадовался и говорит: «А по какому телевизору?»
— Ладно тебе, — лениво отмахнулся Коля, а Куприянов добавил:
— Брысь!
Здесь парень увидел меня, почему-то испугался и тут же исчез.
— Пожалуй, порядок, — подытожил Арвид. — Все делаешь правильно. И даже то, что и делать не придется.
— Как учили, — сказал я, посмотрев на Колю.
— Ну и отправляйся тогда к Арташесу.
Я поднялся на второй этаж, где размещался центральный пульт с такими же дисплеями, как в кабинете директора, по которым дежурные операторы следили за проведением экспериментов.
Рядом находился конференц-зал, где во время важных экспериментов толпился народ и следил за исчезновением и появлением «Иры» по ее изображению на большом экране. И наконец всю остальную часть этажа занимали апартаменты Арташеса Гевондовича и его сотрудников.
У Арташеса Гевондовича я уже бывал, и не раз. Он очень любил со мной толковать о живописи, в которой, честно говоря, был абсолютным профаном, но еще в большей степени обожал поговорить об искусственном интеллекте, в чем совершенно не разбирался я. По его мнению, выходило, что все кибернетические машины живые, в том числе и «Ира» со встроенной в нее небольшой ЭВМ.
И поскольку она могла еще и считать, а собаки — нет, то, значит, она была еще и разумной. Многие относились весьма снисходительно к этой слабости Арташеса Гевондовича, но все же в данном вопросе отстаивали совершенно противоположное мнение. Я же так мало смыслил в ЭВМ, роботах и искусственном интеллекте, что своего мнения здесь не имел, и это вполне устраивало Арташеса Гевондовича.
Конечно, во время этих бесед Антонян не забывал и про свои профессиональные обязанности. Ни с того ни с сего он часто хватался за мой пульс или поднимал мне веко, что меня весьма забавляло, хотя и выглядело, наверное, диковато. Но на сей раз меня раздели, провели полное медицинское обследование и к тому же налепили на тело каких-то датчиков, которые, кстати, мне совсем не мешали, что, признаюсь, слегка удивляло.
— Вот и все, — сказал Арташес Гевондович, — а теперь возвращайся к «Ире» и будь с ней, пожалуйста, поласковей. А то еще обидится и не туда тебя отправит.
Надо сказать, я этого не ожидал, поскольку думал, что все случится не сегодня, а, может, через день-другой. В каком-то сомнамбулическом состоянии я вновь оказался около знакомой «Иры», где, помимо наших, были еще Гриша Флирентов со своими ребятами.
