Бесконечное море - Янси Рик (книги полностью TXT) 📗
Вош – скульптор, мое тело – глина. Но не душа. Моя душа никогда ему не подчинится. Ее не раздавить. Ее нельзя контролировать.
Я свободна, они – нет. Пусть и теряю силы, пусть умру или выздоровею, но игра закончена, и гроссмейстеру Вошу – мат.
– У моего отца была любимая поговорка, – говорю я Бритве. – «Мы называем шахматы игрой королей, потому что эта игра учит нас управлять королями».
Он бросает тряпку в раковину и хлопает дверью. Когда возвращается с очередной порцией еды, я вижу на подносе знакомую деревянную коробку. Бритва без слов сваливает еду в мусорное ведро и швыряет поднос в направлении раковины, куда он с грохотом и приземляется. Кровать гудит, и мое тело принимает сидячее положение. Бритва ставит напротив меня коробку.
– Ты же говорил, что не играешь, – шепчу я.
– Так научи.
Я качаю головой и обращаюсь к камере наблюдения у него за спиной:
– Хорошая попытка. Но не пошел бы ты в задницу?
Бритва смеется:
– Это не их идея. Но если говорить о задницах, будь уверена – я получил разрешение. Он открывает коробку, достает доску и перебирает фигуры.
– Вот эти твои королевы и короли, вешки и похожие на сторожевые башни штуки. Как так получилось, что все фигуры вроде как люди, а эти – нет?
– Пешки, а не вешки. Вешка – это такой длинный и тонкий кол.
Бритва кивает:
– Так зовут одного парня в моем отделении.
– Колышек?
– Вешка. Я и не знал, что это такое.
– Ты все неправильно расставляешь.
– Естественно. Я ведь не умею играть в эту дебильную игру. Сама и расставляй.
– Не хочу.
– Значит, признаешь поражение?
– Я сдаюсь. Это называется – сдать партию.
– Полезная информация. Было предчувствие, что я узнаю много нового.
Бритва улыбается. Он не такой настырный, как Зомби. Он мягче, деликатнее, ироничнее. Сидит рядом со мной на кровати, и я чувствую слабый запах жевательной резинки.
– Черными или белыми?
– Бритва, я даже пальцем шевельнуть…
– Будешь говорить, куда хочешь пойти, а я – двигать фигуры.
Он не сдается. Но я и не ожидала, что он так просто отступит. К этому этапу все слабаки и рохли отсеялись, неженок не осталось. Объясняю, как расставляются и ходят фигуры, перечисляю основные правила. Бритва все кивает и угукает, но у меня такое ощущение, что он скорее соглашается, чем учится. Потом мы играем, и я побеждаю в четыре хода. Во время второй партии он начинает спорить и возмущаться: «Ты не можешь так ходить! Я же говорю: это самое тупое правило в мире». Во время третьей партии я уже не сомневаюсь, что он пожалеет о своей затее. Настроение у меня не улучшилось, а у Бритвы окончательно испортилось.
– Это самая тупая игра из всех, что придумали люди, – недовольно заявляет он.
– Шахматы не придумали. Их открыли.
– Как Америку?
– Как математику.
– Я встречал в школе таких девчонок, как ты…
Он не заканчивает мысль и принимается снова расставлять фигуры.
– Хватит, Бритва, я устала.
– Завтра еще шашки принесу. – Звучит как угроза.
Но является он без шашек. Поднос, деревянная коробка. В этот раз он расставляет фигуры в каком-то странном порядке. Черного короля ставит в центре поля лицом к себе, королеву – на край лицом к королю, три пешки – веером за спиной короля, коней – справа и слева от короля, а офицера – прямо за ним. А за офицером ставит еще одну пешку. Потом Бритва смотрит на меня и улыбается ангельской улыбкой.
– Хорошо, – сама не зная почему, киваю.
– Я изобрел игру. Готова? Она называется… – Бритва отбивает по перильцам кровати барабанную дробь. – Шахбол!
– Шахбол?
– Шахматы и бейсбол. Шахбол. Поняла? – Он с хлопком кладет подле доски на кровать монету.
– Что это? – спрашиваю я.
– Четвертак.
– Я знаю, что это четвертак.
– Для игры. Это будет мяч. Вернее, не реальный мяч, а представление о мяче. Или о том, что происходит с мячом. Если помолчишь секунду, я объясню правила.
– Я и так молчу.
– Хорошо. У меня от твоих разговоров голова болит. Обзываешься, Йоду цитируешь, рассказываешь мутные байки про слонов. Ты хочешь играть или нет?
Бритва не ждал от меня ответа. Он поставил белую пешку напротив черной королевы и сказал, что это бэттер.
– Ты должен начинать с королевы, это самая сильная фигура.
– Поэтому она и работает битой. – Бритва качает головой – его поражает моя тупость. – Все просто: кто защищается, а это ты, тот первый подбрасывает монету. Орел – страйк, решка – бол.
– Монета не подходит, – возражаю я. – Вариантов-то три: страйк, бол и хит.
– Вообще-то, их четыре, если считать фолы. Ты разбираешься в шахматах, я – в бейсболе.
– Шахболе, – поправляю я.
– Без разницы. Если ты выбрасываешь бол, то это бол, и ты бросаешь снова. Выпадает орел, отлично, тогда я бросаю монету. Видишь, так у меня появляется возможность заполучить хит. Орел – я в игре, решка – пропускаю. Если я пропускаю – первый страйк. И так далее.
– Поняла. И если ты выбрасываешь орла, я получаю монету и смотрю, получится у меня поймать мяч и передать своему или нет. Орел – я выбиваю тебя…
– Неправильно! Все не так! Нет, сначала я бросаю три раза. Четвертый бросаю, если у меня выпадает ДР.
– ДР?
– Двойная решка. Это трехходовка. С ДР ты бросаешь еще раз: орел – хоум ран; решка – простой трипл. Орел-орел – сингл; орел-решка – дабл.
– Может, мы лучше начнем, и ты…
– Потом ты получаешь монету обратно и смотришь, удается ли тебе выбить мой потенциальный сингл, дабл, трипл или хоумер. – Бритва тяжело вздыхает. – Конечно, если это не хоум ран.
– Конечно.
– Ты смеешься надо мной? Потому что я не понимаю…
– Я просто пытаюсь вникнуть.
– Очень на тебя похоже. Ты даже не представляешь, сколько времени я потратил. Это очень сложно. Я хочу сказать, не так, как в игре королей. Ну, ты вот знаешь, как называют бейсбол? Национальное времяпрепровождение. Потому что, играя в него, мы учимся справляться со временем. Или с прошлым. С чем-то из этого.
– А вот теперь ты надо мной смеешься.
– Вообще-то, сейчас только я один над тобой и смеюсь. – Бритва замолкает, и я догадываюсь, чего он ждет. – Ты никогда не улыбаешься.
– Это так важно?
– Однажды, когда был маленьким, я так смеялся, что штаны обмочил. Мы гуляли в парке «Шесть флагов», катались на колесе обозрения.
– И что тебя так рассмешило?
– Сейчас уже не помню. – Бритва берет меня за запястье, поднимает мою руку и вкладывает в ладонь четвертак. – Бросай уже эту чертову монетку, и начнем играть.
Я не хочу его обижать, да и игра не кажется сложной. Он приходит в такое возбуждение после своего первого хита, торжествующе поднимает над головой кулак, а потом начинает двигать по доске черные фигуры и комментирует игру хриплым высоким голосом, подражая настоящим комментаторам. Совсем как ребенок, который играет с фигурками героев комиксов или телесериалов.
– Глубокий проход в центр поля!
Пешка из центра поля скользит ко второй базе. Слон – второй бейсмен и пешка – шорт-стоп отступают. А левая пешка зарабатывает очко и бежит к центру. Все это Бритва проделывает одной рукой, а вторая крутит между пальцами монетку, изображает, как мяч при замедленной съемке летит и приземляется слева в центре поля. Это так глупо и так по-детски, что я бы даже улыбнулась, если бы еще улыбалась.
– Сэйф! Он в безопасности! – вопит Бритва.
Нет, это не глупо. Он и правда ребенок. Глаза горят, голос срывается от возбуждения. Ему снова десять лет. Не все потеряно. Важное еще осталось.
Его следующий хит – ошибка, мяч приземляется между первой базой и правым полем. Бритва изображает драматическое столкновение полевого игрока и бейсмена. Первая база скользит назад, правое поле скользит вперед, потом – хрясь! Бритва изображает удар.
– А это разве не ошибка? – спрашиваю я. – Мяч ведь можно было поймать.
– Можно поймать? Рингер, это всего лишь дурацкая игра, которую я придумал за пять минут с помощью шахматных фигур и монетки.
