Всем стоять на Занзибаре - Браннер Джон (бесплатная библиотека электронных книг .txt) 📗
«Если бы мне приказали сделать то, что делает он: всплыть посреди океана, рискуя столкнуться с прибрежными патрулями на пути к берегу… смог бы я?.. Не знаю. А он как будто совершенно спокоен».
Он протянул руку Джога-Джонгу, чтобы – известным повсюду жестом – напоследок пожелать ему удачи, и запоздало сообразил, что чувствительная к давлению пластмасса тут же превратит перчатку в негнущийся холодный и жесткий ком. Он увидел, как при виде его замешательства Джога-Джонг растянул в улыбке губы, и внезапно разозлился и на него тоже.
«Разве этот паршивец не понимает?..»
Нет, вероятно, не понимает. Согласно компьютерным выкладкам, у этого человека более сорока шансов из ста стать следующим главой Ятаканга – при условии, что можно полагаться на анализ разведданных о его контактах и влиянии в народе. Такой объем власти казался разведчику чистой воды абстракцией; даже захоти он, все равно не смог бы почувствовать нутром, что значит командовать двумястами миллионами людей.
– Шевелитесь! – крикнул штурман. – Выбрасывайте его, черт бы вас побрал!
Джога-Джонг отстранится и стал ждать, когда его отсек зальет вода. Разведчик ногами вперед снова полез в туннель, задраил за собой шлюз и стал слушать шум волн за ней.
«Ну как такому, как он, не позавидовать? Только посмотрите, как он в себе уверен, – зависть берет. Сорок шансов из ста на победу… Скажи мне, что у меня такие шансы на возвращение, я бы на нашу прогулку, как называет это задание штурман, не пошел бы. Может, стоит спросить, когда поворачиваем назад? Наверное, лучше не надо. Лучше думать об успехе как о неизбежном результате».
Когда Джога-Джонга катапультировало из затопленного отсека, вся подводная лодка слабо дрогнула.
– Эх-хе, – хмыкнул штурман. – Самое время. У меня на краю радара – патрульный катер узкоглазых.
– То есть они засекут, как он плывет к берегу?
– Его? Нет, его скафандр на таком расстоянии не высветится, во всяком случае, их оборудованию он не по зубам. Но вот нас засечь могут. Придется залечь на дно и переждать.
Разведчик кивнул, вытер о колени потные ладони и продолжал механически тереть их еще долгое время после того, как ткань штанов впитала влагу.
«Что Ленин думал о машинисте товарного поезда, когда стал беспрекословным боссом русских? Вспомнил ли он вообще о его существовании?»
Когда напряжение стало невыносимым, он попытался пошутить.
– Ну и как себя чувствуешь, только что изменив ход истории? – спросил он.
– Не знаю, о чем вы, – ответил штурман. – На мой взгляд, к тому времени, когда история наступит, я уже буду мертв.
РЕЖИССЕРСКИЙ СЦЕНАРИЙ (11)
СКРЕЖЕТ ПАДАЮЩЕГО КАМНЯ
Дональду не пришло в голову поинтересоваться, который час. На улице под Фуллеровым куполом суточный цикл словно бы отменили. Но, по-видимому, близился рассвет; у полиции было слишком много других дел, чтобы разбираться с зачинщиками беспорядков, хулиганами и мародерами сразу же, как только их привезли. Город казался мертвым и высосанным досуха, улицы – венами, из которых спустили кровь. Мусорные и очистительные машины ползли по ним, точно несколько застрявших тут лейкоцитов, вопреки безнадежным шансам тщившихся победить вторгшуюся болезнь.
Норман обмяк на переднее сиденье такси, время от времени открывал глаза, но по большей части был слишком поглощен приступами тошноты и летаргией, этим унизительным наследием полицейского газа, чтобы обращать внимание на окружающее. Когда они доехали до своего квартала, Дональду пришлось тащить его на себе сперва к лифту, а потом в гостиную.
Проходя через середину комнаты, он ботинком задел на ковре что-то тяжелое и, как только свалил Нормана в его любимое старое кресло, вернулся посмотреть, что это. Ключ с оттиском торгового значка компании «Спаси и Сохрани, Инк.». Сравнив его со своим, он обнаружил, что они на первый взгляд ничем не отличаются друг от друга. Только тут он заметил перемену в обстановке гостиной: полиорган исчез. Дверь в спальню Нормана, закрытая, когда он уходил, сейчас была приотворена, и, заглянув внутрь, Дональд увидел, что отведенная Виктории половина шкафа пуста.
Ушла. Совпадение? Или кто-то ее предупредил? Только вот у него не было сил решать эту проблему сейчас. Дональд позаимствовал «бей-гольд» из портсигара Нормана. Хотя траву он почти никогда не курил, ему отчаянно требовалось поднять настроение, а спиртное после полицейского сонного газа только вызовет новый приступ тошноты.
– Хочешь подкуриться? – спросил он Нормана, заметив, что афрам пошевелился. Норман помотал головой.
– Что, черт побери, стряслось? Что ты там делал? Дональд подождал, пока не смог дольше задерживать дыхание, а потом сквозь тонкое облако дыма ответил.
– Я… должен перед тобой извиниться, – сказал он. – Я был не в себе. Мы все были не в себе. Может, все дело в газе.
На привычную обстановку гостиной перед ним наложилось вдруг воспоминание: молотящие друг друга тела, возникшее в поле его зрения лицо Нормана, которого он не узнал. Его передернуло.
– А ты-то что там делал? – добавил он.
– Сентиментальное путешествие, – сказал Норман. – Я встречался с Элайху Мастерсом в общежитии ООН, а уйдя от него, подумал, что если уж я впервые за последние месяцы забрел на самый восток Манхэтена, то почему бы не прогуляться туда, где жили мои родители.
– Они еще живы? – спросил Дональд.
– Не знаю.
– Что?
– Не знаю. – Норман вяло потер лоб и ненадолго при крыл глаза. – Они развелись, когда я был совсем маленьким. С восемнадцати лет я жил один. Мать, кажется, на Багамах, но точно не скажу. Я думал, мне все равно. Вот черт!
Он помолчал, нервно облизнул губы.
– А потом внезапно вокруг меня началась драка – просто кошмар какой-то. То я шел по улице, высматривая знакомые места, а то вдруг все куда-то бегут и меня за собой тащат, а потом из-за угла вывернул человекосборник, и бежавшие остановились, толклись на пятачке, как крысы в ловушке. Правда, по-настоящему я испугался, только когда узнал тебя и попытался к тебе пробиться, а когда я до тебя добрался, ты начал размахивать кулаками и никак не останавливался, хотя я и звал тебя по имени.
«Это он обо мне говорит? Такое ощущение, будто о совсем другом человеке». Дональд все пыхал и пыхал косяком, чтобы дым на кончике не разбавлялся автоматически, как предписано торговым постановлением, а шел в горло горячий и резкий, точно в наказание. Высосав последнюю затяжку, он сказал.
– Я был перепуган. Просто голову потерял от страха. Видишь ли, это все из-за меня произошло.
– Ты что, с ума сошел…
– Нет… нет, это в буквальном смысле я все начал. Вот этот-то и было самое страшное. – Дональд сжал руку, так что ногти глубоко вонзились в ладонь. По его спине снова пробежала волна мелкой дрожи, резонанс от которой прокатился по всему телу, и уже через несколько секунд его начало трясти. Он ощущал нереальный холодок реакции на шок, руки и ноги у него начали неметь.
Ч– то я за человек? Я не знаю, что я за человек. Я даже не думал, что я такой человек, который может не узнать одного из ближайших друзей и наброситься на него с кулаками. Наверное, меня нельзя выпускать на улицу.
Норман, по всей видимости, забыв о собственном физическом состоянии, выпрямился в кресле, глядя на него так, словно не верил своим ушам.
– Ты видел, как сбили полицейский вертолет?
– Нет.
Сбили-сбили. Кто-то выстрелил в него из спортивной винтовки. А когда он рухнул, пилота забили насмерть дубинками. Честное слово, Норман, – голос у него пресекся, – а я недостаточно ясно все помню, чтобы быть уверенным, что меня не было среди тех, кто это сделал!
«Я сейчас сломаюсь». Он сохранил достаточно присутствия духа, чтобы это понять, почувствовать, точно приближение бури. «Нельзя бросать бычок на ковер». Он нацелил бычок в пепельницу, и осознанный, контролируемый жест вдруг превратился во что-то иное, необходимое в данный момент, в данный квантовый промежуток времени: начав двигаться нормально, его рука закончила слепым тычком и, отпустив бычок, метнулась назад, чтобы вместе со второй закрыть лицо, когда он подался вперед и расплакался.
