Переменная звезда - Робинсон Спайдер (читаем книги txt) 📗
– О, это просто замечательно, Пол, – сказал я, когда он налил нам по новой щедрой порции виски. – Вы абсолютно правы: впервые за все время я искренне сожалею о том, что не смог подбросить хоть сколько-то денежек в общий котел.
– Что ж, теоретически, конечно, можно это сделать даже сейчас – либо, если на то пошло, в любой момент нашего полета, хотя степень участия, естественно, по мере продолжения путешествия будет снижаться.
Я усмехнулся и почувствовал легкое покалывание в губах. Шикарное виски начало действовать на меня.
– Допустим, что-то я смогу заработать, перелопачивая навоз и мочу и превращая их в продукты питания. Прибавим к этому то, что в моих дерзких мечтах я сумею получать в виде чаевых, играя в "Роге изобилия". Возможно, к тому времени, как мы долетим до Волынки, мой капитал будет выражаться пятизначной суммой.
Загадочная улыбка не сходила с губ Хаттори даже тогда, когда он разыгрывал роли "банкира" и "ТИПа". Улыбался он и теперь, но теперь у него еще и глаза сверкали.
– Джоэль, позвольте мне рассказать вам о другом звездолете – старинном. Одном из тех, которым не повезло. На его борту разразилась эпидемия тяжелой неизлечимой болезни. Оба коммуникатора умерли в числе первых, поэтому вся связь осуществлялась только по радио и с помощью лазера. Потом умерло несколько релятивистов, потом поступило сообщение о том, что остальные релятивисты заразились и квантовый реактивный двигатель был отключен. Вследствие этого не стало энергии, необходимой для питания радиопередатчика и лазерной установки связи, и корабль исчез из истории человечества.
Этот рассказ показался мне до странности знакомым. Вот только в точности вспомнить было трудно: стоило мне закрыть глаза – и каюта начинала кружиться. Против часовой стрелки.
– Когда-то я слышал о подобном корабле. – Нет, все-таки по часовой стрелке. – Он навеки заблудился в космосе.
– На самом деле – нет, – возразил Пол. – Им повезло. Во-первых, им повезло в том, что эпидемия страшной и непонятной инфекции вдруг заглохла сама по себе и семьдесят пять процентов людей уцелело. Они смогли поддержать функцию двигателя, работавшего на антиматерии, – вот вам удача номер два, и это дало им достаточное количество энергии для выживания и для того, чтобы вся техника работала. Включая и компьютерные базы данных, в которых хранились все накопленные человечеством на то время знания и мудрость.
– Очень важный момент, – согласился я. – Это помогло им не чокнуться от скуки и отчаяния.
– Момент гораздо более важный – из-за удачи номер три.
Я понимал, что он меня каким-то образом дразнит, но не сказал бы, что мне это не нравилось, поэтому я продолжал ему подыгрывать.
– И что же это была за удача, уважаемый соболтальник… соразговорник… Что за удача была такая, мистер Хаттори?
– У одной из релятивисток во время полета родились близнецы. Она умерла, а детишки выжили.
– Правда? О. О! Кажется, я понимаю! И когда они…
– И когда они подросли, они освоили материнскую профессию настолько, насколько смогли. В один прекрасный день, когда близнецы почувствовали, что готовы, они заново запустили квантовый реактивный двигатель – и продолжили полет.
– Это просто поразительно! Какая чудесная история. Представляю себе, что за переполох случился на Терре, когда там начали получать радиосообщения от корабля-призрака! Но сколько же времени… минутку… О, черт, с математикой у меня слабовато, когда я трезвый…
(Гены математического дара моего отца явно оказались рецессивными.)
– Тем не менее ваша интуиция… простите – ваша интуиция вас не подвела.
Мне было приятно заметить, что Хаттори тоже немного захмелел.
– Если бы радостная весть, – продолжал он, – была отправлена по радио, нам пришлось бы ждать ее еще несколько лет. Вот мы добрались до удачи номер четыре. Одна из близняшек отчасти унаследовала талант своего отца – а отец был коммуникатором. Она жутко перепугала – прошу прощения, перепугала своего дядю, жившего на Луне, когда в первый раз вышла с ним на контакт. Он решил, что его настигли привидения: его покойный брат не успел сообщить ему о рождении детей.
Я покачал головой.
– Невероятно! Надо будет непременно рассказать об этом моему другу Гербу – он писатель и коммуникатор. Уж он из этого сделает конфетку! За следующий год из этой истории можно будет слепить десяток фильмов и по меньшей мере один мини-сериал. Спасибо вам за то, что рассказали мне про это, спасибо… а какого черта вы мне об этом рассказали, Пол, кстати говоря? То есть история просто зашибенная, но какое отношение она имеет к тому, о чем вы говорили раньше, – ну, про зарабатывание денег за счет времени? Какая тут связь?
Извечная улыбочка Хаттори вдруг расцвела пышным цветом. Радостно сверкая глазами, он сообщил:
– Все дело в названии этого замечательного звездолета, Джоэль.
Все кусочки головоломки окончательно встали на место, и я ясно понял, что он скажет дальше. Увы, озарение лишило меня дара речи, поэтому Хаттори все-таки пришлось произнести эти слова самому.
– Это "Нью Фронтирз".
Пожалуй, примерно такой же эффект получился бы, если бы все атомы моего головного мозга превратились в антиматерию.
– Ваш отец мечтал о том, чтобы вы были богатым человеком, Джоэль, – услышал я голос Хаттори, звучавший словно бы из далеких космических глубин. – И теперь вы богаты. Все акции этого предприятия были обновлены, и теперь у вас их просто куча. Если вы пожелаете, то сможете стать одним из самых крупных инвесторов "Шеффилда"…
Я захохотал. Хохотал я долго, а потом еще некоторое время, и в конце концов понял, что никак не могу остановиться. К тому моменту, как я это понял, я валялся на полу в позе зародыша, а Хаттори обеспокоенно склонился ко мне, и тут я обнаружил, что способен время от времени чередовать смех со слезами – ну, хоть какое-то разнообразие.
Ведь я думал, что покинул все, что у меня было, и всех, кого я знал, сжег за собой все мосты и удрал из Солнечной системы, имея билет в одну сторону, чтобы избежать жуткой опасности стать богачом…
Но случается такое, что хочешь потерять доллар, а не выходит.
Пришлось быстренько переговорить с Хаттори, чтобы он не отправил меня к психотерапевту в состоянии психоэмоцинального стресса. Я его немного напугал моим взрывом экзальтации. В разговоре я был вынужден себя сдерживать: если бы я попытался убедить банкира в том, что был помолвлен с внучкой верховного Конрада, он бы точно послал за психотерапевтом. В особенности если бы я сказал ему, что сам расторг помолвку.
Но после того, как Хаттори выслушал версию моей истории, где Джинни именовалась "девушкой из очень богатого семейства", он наконец согласился с тем, что мой истерический хохот был вполне адекватной реакцией на происшедший поворот событий и перестал от меня шарахаться. Он даже имел милосердие прекратить попытки пощипать мой новообретенный капитал и стал уговаривать меня не торопиться и вернуться к нему для дальнейшего обсуждения моего участия в финансировании колонии в удобное для меня время, когда я смогу, как он выразился, "все обдумать".
Я поблагодарил его и ушел, имея искреннее намерение разыскать Герба и попросить его стать моим верным хранителем на то время, пока я погружусь в запой. Я решил, что если его не заинтересует мое предложение, то на эту роль вполне сгодятся Бальвовац или Пэт. А если дома не окажется ни того, ни другого – что ж, сольный запой я пережил в Ванкувере, очень жестоком городе. Пожалуй, я мог бы преуспеть в этом и на борту. "Шеффилда".
Но на полпути до каюты я вспомнил о том, что подвиги такого рода мной уже предпринимались. И не раз. На самом деле я этим занимался большую часть проведенной на борту звездолета недели. И никто меня не заложил, поскольку ну очень многие из нас какую-то часть первой недели выпивали, или курили, или храпели чаще обычного. Но если бы я пустился во все тяжкие после первого же дня трезвости, то, пожалуй, кое-кто все же вздернул бы брови в изумлении, и рано или поздно мое имя было бы упомянуто в присутствии психотерапевтов. Если бы я начал часами объяснять свое поведение и свои решения какому-то дружески настроенному промывателю мозгов, я был бы обречен. Промыватель мозгов смог бы вознамериться основательно покопаться в химических процессах, происходящих в моем мозгу. Ганимедцы это плоховато переносят.
