Требуется в хирургии - Эллисон Харлан (книги онлайн без регистрации полностью .txt) 📗
Слабый свист из не точно пригнанного шланга он услышал слишком поздно.
Внезапно пациент сел.
Вертикально, крепко держась руками за края стола. Широко открыв глаза, он смотрел вниз на кровоточащие обрубки вместо ног.
Высокие стены операциононой отразили его вопль.
- Нет! О Господи! Нет... - Его истерические выкрики мучительно отдавались в глубинах сознания Бергмана. Мехдок сделал автоматическое движение с целью подавить панику, охватившую пациента, но было слишком поздно. Пациент потерял сознание, и почти мгновенно кардиограмма зафиксировала спад. Жизнь уходила.
Мехдок это проигнорировал, он здесь ничего не мог поделать.
Технически все было четко. Проблема касалась области психики... которую мехдоки игнорировали.
Бергман оцепенел. Человек умирал... прямо под щупальцами.
Почему эта штуковина не пытается ему помочь? Почему он не успокоит его, не скажет, что все будет в порядке? Он умирает от шока... он не хочет жить! Одно слово поможет...
Мысли у Бергмана хаотически заплясали, однако мехдок продолжал оперировать, спокойно, быстро... стремительно погибающего пациента.
Бергман нагнулся, пытаясь достать до пациента. Искалеченный человек открыл глаза, увидел себя в крови с ампутированными до колен ногами и, хуже того, увидел нечто металлическое, работающее над ним; в этот решительный момент, когда любой пустяк способен повлиять на желание жить, человек увидел кусок металла. И он захотел умереть.
Бергман дотронулся до пациента. Не прекращая своих действий, мехдок выпустил покрытое замшей щупальце и перехватил руку Бергмана. Пустой, без интонаций, голос робота произнес через микрофон:
- Пожалуйста, не вмешивайтесь. Это против правил.
Бергман отпрянул, ужас отразился у него на лице, кожа покрылась мурашками от прикосновения и вида мехдока, упрямо оперирующего... на трупе.
Операция прошла успешно, как и всегда, но пациент был мертв. Бергман ощутил приступ тошноты, и его согнуло пополам. Он смотрел на пустой наблюдательный "пузырь", благодарный за то, что это была стандартная, рутинная операция, не привлекшая наблюдателей. Его вырвало прямо на блестящий пластиковый кафель. Мехслуга выкатился из своего закутка и быстро все убрал.
Это только усилило тошноту.
Машины прибирают для машин.
Ему не улыбалось кончить жизнь ассистентом на омерзительных операциях мехдоков. Никому это не нужно; и мехдокам не нужна никакая помощь.
Бергман не показывался в Мемориале целую неделю; на вежливый запрос из Канцелярии Тельма ответила, что он "просто не в настроении". "Хорошо, робот может обойтись без его помощи", тем дело и кончилось. Жена Стюарта Бергмана, однако, обеспокоилась.
Ее муж лежал, свернувшись, на постели, лицом к стене и еле отвечал на ее вопросы.
(Почему он ничего не говорит? Его просто невозможно понять. Ладно, не время об этом беспокоиться... Франс и Салли сегодня организуют игру в электроджонг. Дорогой, приготовь себе сам! Ну вот. Даже не может нормально ответить, а только бормочет что-то. Ладно, мне надо торопиться.)
Бергман был в смятении. Он стал свидетелем ужасающего, выворачивающего внутренности случая. Он видел провал робота. Жалкий провал. Впервые со времени подсознательного согласия с концепцией безошибочного мехдока он понял ее ложность. Мехдок не совершенен. Человек умер на глазах у Бергмана. Сейчас Стюарт Бергман должен понять, почему... и случалось ли это раньше... будет ли случаться впредь... что это означает... и что это значит для него, для его профессии, мира.
Мехдок видел, что человек был в панике: робот моментально снизил адреналин... но дело обстояло сложнее.
Бергману доводилось встречаться с подобными случаями раньше, когда в результате ошибки анастезиолога пациент приходил в сознание. В этих случаях он говорил несколько успокаивающих слов, проводил рукой по лбу человека, и пациент погружался обратно в мирный сон.
Но робот ничего такого не сделал.
Он помогал телу, а не потрясенному разуму. Бергман предвидел неудачу в момент, когда пациент увидел свои кровавые обрубки.
Почему это случилось? Впервые ли человек умирал под щупальцами мехдока, и если ответом является "нет"... почему он об этом не слышал? Когда он перестал об этом думать, потрясенный бурей воспоминаний и боли, то понял причину - мехдоки подпадали под категорию "Под Наблюдением". Но пока наблюдение продолжалось - в этом были уверены изготовители и официальные лица из Департамента Медицины, - жизни терялись таким образом, что это нельзя было поставить в вину роботам.
Неосязаемый фактор вышел на авансцену.
Такая простая вещь. Только сказать человеку "Все будет в порядке, парень, успокойся Мы вытащим тебя скоренько...
только ляг поудобнее и поспи... и дай мне кончить мою работу; мы должны работать в паре, ты и я...".
И все, не больше, и жизнь бы из этого измученного тела не ушла. Но твердо стоял робот и эффективно чинил ткань.
А пациент умирал в безнадежности и ужасе.
Бергман понял, что есть у человека и чего нет у робота. И это было так просто, что захотелось плакать. Человеческий фактор.
Невозможно сделать совершенного мехдока, поскольку робот не способен понять психологию человека.
Бергман сформулировал мысль в понятных терминах.
Мехдоки не обладали умением сопереживать больному.
Так много путей. Так много ответов. Так много решений, но которое из них правильное? Или все они правильные? Бергман понимал, что он должен решить проблему сам, поскольку, возможно, никто другой не столкнется с проблемой... пока не станет слишком поздно.
Каждый уходящий день уносил с собой чью-то жизнь. И эта мысль точила Бергмана сильнее любой другой, даже касающейся личной опасности. Он должен попытаться. Наконец ему пришел в голову отчаянный план.
Он убьет одного из своих пациентов...
Раз в две недели врачу-человеку полагалась самостоятельная операция. Правда, им скорее руководил, чем ассистировал мехдок и случай был обычно очень простым... Но это была операция. И видит Бог, хирурги были благодарны за любую брошенную им кость.
Это был день Бергмана.
Он страшился его наступления, думая о нем, помня о предстоящем дне всю неделю. Но это должно быть сделано. Он не знал, что с ним случится, но это и не важно, если удастся продемонстрировать народу и правительству, что происходит в госпиталях...
Что должно быть сделано, следует делать смело быстро, сенсационно. И немедленно. Откладывать больше нельзя. Ибо газеты пестрели статьями о новом Предложении по Мехдокам, сделанном Секретарем Медицины. Это необходимо сделать сейчас. Только сейчас, когда к теме приковано всеобщее внимание.
Он прошел в операционную.
Простая, стандартная операция. Никого в "пузыре".
Мехдок-ассистент стоял в ожидании. Когда Бергман пересекал комнату, открылась комната напротив и мехдок на колесиках с крышкой стола, на которой лежал пациент, покатил по операционной. Машина опустила крышку на основу, быстро ее закрепила и укатила прочь.
Бергман посмотрел на пациента, и на минуту решимость его покинула. Она была худенькой молодой девушкой, и смех затаился в уголках ее рта, казалось, ничто не могло его оттуда изгнать... кроме смерти.
До этого момента Бергман был уверен, что сделает это, но сейчас?..
Девушка взглянула на него и улыбнулась, а мысли Бергмана завертелись вокруг жены Тельмы, не имевшей ничего общего с этим чистым, хрупким ребенком.
Тельма, чья бесчувственность вначале им воспринималась юмористически, после бесплодных лет их супружества стала бременем, которое он молча терпел. Бергман знал, что не сможет сделать то, что должно быть сделано. Только не с этой девушкой.
Мехдок укрепил анестезию за головой девушки.
Она сделала один быстрый вдох, ее глаза расширились, и через мгновение она уже спала. Проснется она уже с удаленным аппендиксом.
Щемящее тоскливое чувство пронзило его. Время пришло.
