Требуется в хирургии - Эллисон Харлан (книги онлайн без регистрации полностью .txt) 📗
Томас слегка улыбнулся. Он знал, что Бергман обязательно вспомнит Клятву. "Убежденность" - недостаточное слово для описания характера Бергмана. Он был прав, это сентиментально, и все же...
Бергман продолжал:
- Что во всем этом хорошего? Мехдоки появились всего несколько лет назад, несколько,... и уже завоевали полное доверие общества, хотя в них есть что-то, в чем нет уверенности.
Зачем все эти годы учебы в школе, в колледже, традиции? Нам даже заказан путь в дома больных. - Его лицо казалось еще более осунувшимся в отраженном свете неоновых ламп; волосы еще более поседели, и морщины на лице стали глубже. - Что нам остается? Таскать помойные ведра? Наблюдать, как роботы режут и сшивают наших пациентов? Быть за стеклом во время серьезных операций? - Видеть, как вспыхивают красные лампы на пульте, и знать, что монстр доберется в нужное место быстрее, чем карета "скорой помощи"? К этому ты призываешь меня приспособиться? А, Мюррей? И не надейся, что я останусь таким спокойным, как ты!
- И самое нестерпимое в том, - добавил он для того, чтобы закончить свою мысль, - что они швыряют нам раз в неделю работу - промывание желудка или удаление аппендикса. Как подачку ... и наблюдают за нами, пока мы ее выполняем! Я схожу с ума, Мюррей! Я возвращаюсь домой ночью и ловлю себя на том, что режу мясо так, как будто это сердечная мышца.
Все что угодно, лишь бы напомнить себе, что я хирург. Мюррей, чем все это кончится?
Он снова был на грани эмоционального срыва, подобного тому, что произошел с ним в операционной.
Каковы бы ни были результаты обследования -а казалось, все обошлось, поскольку его оставили ассистентом мехдока, хотя его еженедельную операцию перенесли на три дня, - нового взрыва эмоций допускать нельзя.
И Мюррей Томас понимал, что его бывший одноклассник приближается к краю пропасти, но он не имел понятия, как скоро он окажется на краю и карьера его погибнет безвозвратно.
- Успокойся, Стюарт. Я закажу тебе еще виски.
- Не смей касаться этой механической дряни! - взревел он и ударил Томаса по руке, протянувшейся к наборному диску вызова бармена. С трудом контролируя себя, он продолжил: - Некоторые вещи машины не могут делать. Машины чистят мне зубы по утрам, готовят еду, помогают уснуть, но здесь должно быть что-то, что они не могут делать лучше, чем люди... иначе зачем Бог создал людей? Чтобы их обслуживали консервные банки? Я уверен, что человек обладает, хотя не знаю, какими, способностями, неподвластными роботам. Должно быть, чтото делающее человека более важным, нежели урчащая, клацающая консервная банка! - Он умолк. В этот момент Колкинз, Начальник Управления, выступил из-за панели, отделяющей кабинку от бара.
Колкинз стоял тихо, глядя в одну точку, как собака, сделавшая стойку. С отсутствующим видом он поддел пальцем ворот спортивного джемпера.
- О чем спор, д-р Бергман?
На лице Стюарта Бергмана отразился страх:
- Я ... я просто... э-э... развивал некоторые идеи... это все, д-р Колкинз.
- Довольно мерзкие идеи, должен сказать, д-р Бергман. Идущие вразрез с идеологией, проповедуемой мной в Мемориале.
Вам бы не хотелось, чтобы кто-нибудь истолковывал их именно в этом смысле, не так ли, д-р Бергман?
Бергман нервно и быстро потряс головой:
- Нет, нет. Я вовсе не то хотел сказать, д-р Колкинз. Я был просто... ну вы знаете. Я думал, что если бы врачи проводили несколько большее число операций, несколько более трудных...
- Вы считаете, что мехдоки не способны справиться с ними, д-р Бергман? - В его голосе было ожидание... ожидание ошибки в ответе, за которую можно было зацепиться.
- Я полагаю... нет, они способны. Но... трудно ощущать себя врачом, не выполняя работу длительное время, и...
- Довольно, Бергман! - резко бросил Колкинз. - Правительство субсидировало мехдоков, тратить деньги налогоплательщиков на их обслуживание и поддержание в рабочем состоянии.
Их показатели лучше, чем у любого человека.
Бергман быстро встав и - Но их никогда не тестировали комплексно...
Колкинз в упор посмофел на него и в наступившей тишине ответил:
- Если вы хотите остаться в госпитале, вам лучше сбавить тон и последить за собой. Мы имеем уши повсюду.
- Но я...
- Я все сказал, Бергман. - Повернувшись к Мюррею Томасу, он зло добавил: - На вашем месте я был бы более осмотрительным в выборе друзей. До свидания. - Он ушел легкой походкой, почти беспечно, высокомерный в каждом своем движении, оставляя Бергмана съежившимся в углу.
- Грязный, вшивый назначенец! - тихо выругался Томас. - Если бы не его связи в Секретариате, быть ему в одной лодке с нами. Грязная скотина!
- Я... я полагаю, что мне лучше идти домой, - пробормотал Бергман, выскальзывая из кабинки. Неожиданно и громко заиграл музыкальный автомат, заставив его поежиться, и Бергман с некоторым трудом вновь обратил внимание на Томаса. - Тельма, наверное, ждет меня к обеду.
- Спасибо.., спасибо за компанию, Мюррей. До встречи завтра утром.
Дождь, запланированный на это время Бюро Погоды, метил точками прозрачный фасад Лаунджа, и Бергман задумчиво смотрел на него, будто увидев что-то в глубине.
Он вынул пригоршню восьмиут ольных пластиковых монет из кармана, ОПУСТИЛ их в щель для оплаты со своей стороны стола и двинулся прочь. Машина зарегистрировала переплату, но он не обратил внимания на сдачу, а обернувшись к Мюррею, произнес рассеянно:
- Спасибо... Мюррей... - и шагнул в дождь.
Ночь была мучительной. Беспокоили воспоминания о прошлом и настоящем. Он понимал, что ведет себя как последний осел, что он просто глупец, не способный смириться с неизбежным.
Не было кое-что еще, что отравляло его разум. Он струсил перед Колкинзом. Он бежал от проблемы.
Все юды, связанные Клятвой, прожиты зря. Его жизнь не удалась. Он отчаянно боролся, чтобы достичь того, чего достиг...
и в итоге он не достиг ничего.
Он запутался в сетях обстоятельств и не мог даже и помышлять сделать то, что было, по его мнению, необходимым. Он не понимал причин своего яростного противостояния мехдокам - ведь аналогия Мюррея со скачьпелем абсолютно корректна, но что-то подсказывало ему, что он прав.
Каким-то иррациональным образом все казалось планом Дьявола. Он слышал, как люди называли машины игрушками Дьявола. Возможно, они были правы. Он лежал в постели, обливаясь потом.
Лицо его исказилось, он закрыл глаза, сжав веки так крепко, что застучало ч кисках Затем он переложил вину на того, кто ее действительно заслуживал.
Почему он страдает? Почему его еще вчера полнокровная жизнь так пуста и никчемна? Страх. Страх чего? Почему он боится? Потому что сила перешла к мехдокам.
Снова. Тот же ответ. И его разум определил цель. Он должен дискредитировать мехдоков, найти слабое место. Но где оно?
Где?
Они были лучше. Во Всем. Но так ли это? Тремя днями позднее, ассистируя мехдоку согласно расписанию, Бергман нашел ответ. Он пришел к нему в форме практической демонстрации, и Бергман запомнил его навсегда.
Пациент пострадал на молотилке на одной из ферм. Молотилка сбила его с ног, а затем затянула ногами вперед. Его бы попросту искромсало, если бы он не успел ухватиться за края раструба молотилки и не смог продержаться до прихода помощи.
От боли он потерял сознание, и к счаст ью, так как молотилка отгрызла ему обе ноги ровно под коленами. Когда его положили перед Бергманом с кислородной маской и мехдоком с инструментами, зажатыми в 9 из 13 магнитных щупалец, мужчина был прикрыт простынью.
Прозрачная маска на лице Бергмана задрожала, когда он откинул простыню, открывая лежащего человека. Ему перевязали культи ног, остановили кровотечение... но пациента в таком тяжелом состоянии Бергману доводилось видеть не часго.
Но, благодарение Богу, в этом случае мехдок крайне эффективен. Ни один человек не мог бы его заменить.
Он так внимательно наблюдал за техникой мехдока, так заворожен был мельканием инструментов, выхватываемых из специальных отсеков, расположенных в груди мехдока, что ошибся сам. Бергман наблюдал за сложной игрой щупалец мехдока, как они появлялись из маленьких отверстий в плечах и втягивались назад. Он смотрел, как оттягивалась измученная плоть, освобождая место для наложения швов.
