Предпоследняя истина - Дик Филип Киндред (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗
И не будет. Никогда.
Они шли все дальше. Спутник почти исчез за горизонтом в сером, напоминающем смог тумане, который будет висеть, подумал Николас, еще долгие-долгие годы.
Глава 23
Зажав правым глазом монокль, Ценцио рассматривал пленку.
— Два человека, — сказал он, — десять железок. Идут через развалины Чейенна в направлении недостроенной виллы Лантано. Хотите увидеть это шествие крупным планом?
— Да, — сразу же согласился Уэбстер Фут. И в самом деле стоило дать распоряжение спутнику войти в атмосферу, теперь у них фильм отменного качества.
Комната погрузилась в темноту, и на стене появился белый четырехугольник. Затем он преобразился, потому что в проектор, дающий 1200-кратное увеличение, была вставлена пленка. Проектор, который Ненцио просто обожал и расхваливал до небес, заработал. Двенадцать фигур тронулись в путь.
— Это же тот человек, — сказал Ценцио, — который был с двумя уничтоженными железками! Но с ним не Лантано. Лантано совсем молодой парень, ему едва исполнилось двадцать чет. Этот же среднего возраста. Я пойду возьму досье на Лантано и покажу вам.
Он вышел. Уэбстер Фут продолжал смотреть фильм в одиночестве.
Двенадцать фигур шагают, пробираясь сквозь развалины. Бывший подземный житель явно выбился из сил, а второй человек — несомненно Дэвид Лантано. И все же, как сказал Ценцио, человек этот явно среднего возраста. Странно, сказал себе Уэбстер Фут. Вероятно, в этом виновата радиация. Она убивает его, и смерть избрала себе такую личину: преждевременную старость. Лучше бы Лантано убраться оттуда, пока не поздно, пока еще можно что-то сделать.
— Вот видите, — Ценцио принес досье на Лантано, включил верхний свет, остановил проектор. — Он родился в 2002 году. Значит, ему двадцать три года. Так что этот человек, — он снова выключил свет, — не Дэвид Лантано.
— Его отец?
— Согласно досье, его отец умер еще до войны.
Ценцио под небольшой настольной лампой продолжал читать сведения, собранные их корпорацией на йенсениста Дэвида Лантано. Интересно, что Лантано бывший житель убежища. Как-то в один прекрасный день он вышел из развалин Сан-Франциско и попросил убежища в одном из жилых комплексов Рансибла. Его отправили, как это принято в таких случаях, в Берлинский психиатрический институт миссис Морген. Она обнаружила, что он необыкновенно талантлив, и посоветовала Агентству принять его на работу, дав испытательный срок. Он начал писать речи и занимается этим до сих пор.
Очень талантливые речи, сказано здесь.
— Это он на экране, — сказал Уэбстер Фут, — радиация убивает его. И жадность. Он стремится стать владельцем поместья, и Агентство лишится талантливого составителя речей, а он — своей жизни.
— У него жена и дети, так что он не бесплоден. Они вместе, всей семьей, вышли из развалин Сан-Франциско. Это трогательно.
— Вероятно, они тоже умрут. Еще до конца этого года. Включи снова проектор, мой мальчик.
Послушный Ценцио снова включил проектор. Бывший подземный житель плелся позади всех. На какое-то время оба человека скрылись за большим полуразрушенным зданием, потом снова вышли из-за него на свет Божий; железки по-прежнему следовали за ними гуськом.
Неожиданно Уэбстер Фут воскликнул:
— Господи, да что же это такое? Останови проектор!
Ценцио выполнил его приказ, фигуры людей и железок замерли на экране.
— Можешь увеличить изображение одного только Лантано? — спросил Фут.
Ценцио умело настроил систему увеличительных линз, манипулируя точной и приблизительной наводкой; человек, первый из двух, более смуглый, заполнил собой весь экран. Несомненно, он был молод и обладал недюжинной силой.
Ценцио и Уэбстер Фут встревоженно переглянулись.
— Так-то, мой мальчик, — наконец выдавил из себя Фут. — Этот кадр полностью отвергает россказни о радиации.
— Он так и должен выглядеть. Как сейчас. Это согласуется с возрастом, указанным в досье.
Фут сказал:
— В хранилище передовых видов оружия в Агентстве, в Нью-Йорке, хранится некое оружие, работающее по тому же принципу, что и машина времени. Оружие это они используют как своего рода зонд для забрасывания в прошлое различных предметов. Доступ к нему имеет только Броз. Однако то, что мы видим, свидетельствует, что Лантано завладел этим оружием или его модификацией, изготовленной в Агентстве. Я полагаю, что стоило бы вести за Лантано непрерывное наблюдение при помощи видеокамеры, если только это технически возможно. Сможем встроить видеокамеру в железку из его ближайшего окружения? Я понимаю, это рискованно. Но если он ее и обнаружит, то все, что он сможет предпринять — это разбить ее вдребезги. А узнать, кто ее установил, ему не удастся. А нам нужно сделать всего лишь несколько снимков, буквально несколько!…
Тем временем фильм закончился, проектор издал звонок, фигуры остановились. Ценцио включил свет, оба встали, потягиваясь и разминаясь.
— Какие несколько снимков? — поинтересовался Ценцио.
— Фотографий Лантано, чтобы увидеть, насколько старым он становится тогда, когда из юноши вдруг становится стариком.
— Может, мы уже это видели?
— А может быть, и нет. Знаешь, — вдруг сказал Фут, неожиданно оказавшийся во власти своих экстрасенсорно-интуитивных прозрений, — этот парень не белый, он негр или индеец, или кто-нибудь там еще.
— Но ведь индейцев больше нет, — сказал Ценцио. — Вспомните статью накануне войны: программа переселения народов привела к тому, что все индейцы попали на Марс; все они погибли в первый же год войны, которую сначала вели только на Марсе, а те из них, кто остался на Земле…
— Однако вот один из них, — оборвал его Фут, — и в этом нет никаких сомнений. Совсем необязательно сохраниться нескольким десяткам, чтобы утверждать, что перед нами один из них, на которого прежде не обратили внимания.
В комнату вошел один из лаборантов:
— Мистер Фут, позвольте вам доложить о портативном телевизоре. Том самом, который вы приказали вскрыть.
Фут сказал:
— Вы открыли его, и он оказался обычным довоенным цветным объемным телевизором марки «Филко 3-Д».
— Мы не смогли его открыть.
— Использовали резцы из рексероида?
Резцами из рексероида, который привозили с Юпитера, обычно удавалось разрезать все что угодно. Эти резцы хранились в лондонской лаборатории как раз для таких случаев.
— Корпус этого телевизора не иначе как рексероидный, резцы углубляются в него на сантиметр, потом это вещество сжирает кромку резца, и тот выходит из строя. Мы заказали еще несколько таких резцов, но их придется доставить с Луны, на более близких складах их не оказалось. Ни у кого из йенсенистов их нет, даже у Айзенблада в Москве. А если бы они у них и были, они все равно не расстались бы с ними. Вы же знаете, как йенсенисты соперничают между собой. Они побоятся, что если одолжат вам…
— Не нужно читать мне проповедь, — попросил Фут, — постарайтесь еще.
Корпус этой машины я рассматривал лично: это не сплав, а пластмасса.
— Тогда это такая пластмасса, с которой мы никогда раньше не сталкивались.
Уэбстер сказал:
— Несомненно, это передовое оружие из секретных хранилищ Агентства, до которых, однако, кто-то все-таки добрался. Оно было разработано в самом конце войны, и им так и не воспользовались. Разве вы не узнаете почерк немцев? Да это же «Гештальт-махер». Я с таким уже имел дело. — Он потрогал лоб. — Мне подсказывает эго нарост на моей лобной кости. Я просто убежден в этом. Когда вы вскроете ее, вы увидите устройства, которые оставляют следы крови и другие улики: волосы, обрывки тканей, отпечатки пальцев, имитацию человеческого голоса и волну головного мозга. — И, подумал он, вы увидите гомеостатическое острие, пропитанное цианистым калием. А это самое главное. — Вы пытались ее нагреть?
— Только до 115 градусов — мы боялись, что если повысим температуру до…
— Доведите температуру до 175 градусов. Сообщите мне, если появятся признаки, что пластмасса плавится.
