Предпоследняя истина - Дик Филип Киндред (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗
Как он и ожидал.
Если бы эта машина, «Гештальт», которая покоилась теперь за ним в виде портативного телевизора, умудрилась убраться восвояси, если бы у Линдблома не было датчика смерти, то улики, с точки зрения юриспруденции, были бы совершенно неопровержимы. И никто не усомнился бы в том, что Стэнтон Броз, нанявший Фута разыскивать преступника, и был убийцей. Но, разумеется, Броз здесь не при чем, об этом свидетельствовал найденный Футом «телевизор».
Если только он не ошибся. Если только не эта машина была убийцей. Он знает об этом наверняка только тогда, когда сможет ее раскрыть и увидит, как она работает.
А тем временем, пока он и его рабочие будут выбиваться из сил, пытаясь раскрыть машину (а борьба эта обещает быть нелегкой), Броз будет висеть на видеофоне, требуя информации о том, какие именно улики ему удалось собрать на вилле Линдблома. И куда ведет след.
"Я не могу сказать: «К вам, мистер Броз», — весело подумал Фут. «Вы убийца, и вы мне отвратительны, и теперь я хочу вас арестовать и отдать на суд Совета Реконструкции».
Забавная мыслишка!
Однако на самом деле никакой радости он не испытывал. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что ему придется вести с этим предметом упорную борьбу. Ведь существуют необычайно прочные пластмассы, которых не могут одолеть ни сверла, ни тепловые поля.
И все это время его подсознание не покидала одна тревожная мысль:
«Неужели и в самом деле Талбот Йенси существует?». И как это может быть?
Он ничего не мог понять.
И все же его профессиональный долг требовал, чтобы именно он, а не кто-то другой, разобрался во всем этом. Потому что если ему это окажется не под силу, то кто же осилит эту задачу?
Пока, решил Фут, Брозу я ничего не скажу. А точнее, скажу ему ровно столько, сколько хватит, чтобы от него отделаться.
Его интуиция, его дар предвидения подсказывали ему, что никто, и он тоже, не останется в выигрыше, если он расскажет Стэнтону Брозу о фактах, ставших ему известными.
Потому что Стэнтон Броз, а это-то и беспокоило Фута, может догадаться, что они означают, и как ему, Брозу, следует, поступить.
Глава 22
Бывший подземный житель, бородатый Джек Блэр грустно сообщил Николасу:
— Я думаю, что пока мы не сможем выделить тебе кровать, Ник. Пока.
Так что тебе придется устроиться на цементном полу.
Они находились в полутемном подвале здания, в котором некогда размещалась штаб-квартира страховой компании. Страховая компания давно уже исчезла, так же, как и здание из армированного бетона, а вот подвал сохранился. И был оценен по достоинству.
Куда бы Николас ни обращал свой взор, повсюду он видел бывших жителей убежищ, живущих теперь, так сказать, на поверхности. Но по-прежнему обездоленных, лишенных того, что в прямом смысле слова принадлежало им по праву.
— Не так-то легко, — сказал Блэр, заметив его выражение лица, возвратить себе Землю. Может быть, мы не были достаточно кроткими.
— Может быть, слишком кроткими, — сказал Николас.
— Ты уже начинаешь чувствовать ненависть, — ехидно заметил Блэр, желание напасть на них. Неплохая идея. Но как? Если придумаешь — сообщи нам, а пока, — он оглянулся вокруг, — мы должны соорудить тебе постель, а не решать глобальные проблемы. Лантано дал нам…
— Я бы хотел увидеться с этим Лантано, — сказал Николас. Похоже, что это единственный йенсенист, который хоть отдаленно похож на приличного человека. И с его помощью, подумал он, я постараюсь достать искусственный внутренний орган.
Блэр сказал:
— Увидишь довольно скоро. Обычно он приходит в это время. Ты легко узнаешь его, потому что он темнокожий. Кожа его потемнела от радиационных ожогов. — Он еще раз оглянулся и сказал:
— Да вот же он.
Человек, вошедший в подвал, прибыл не один: за ним следовала целая шеренга железок, сгибавшихся под весом ящиков с припасами для бывших жителей убежищ, ютившихся в этих развалинах. Он и в самом деле был темнокожим, и кожа его была красновато-черная. Но этот цвет она приобрела, догадался Николас, вовсе не от ожогов.
А пока Лантано пробирался по подвалу среди коек, обходил людей, их жалкие пожитки, здороваясь с одним, улыбаясь другому, Николас напряженно размышлял: «Господи, когда он только вошел, он выглядел стариком, покрытым морщинами и усохшим! А теперь, когда подошел ближе, кажется человеком среднего возраста; иллюзия преклонного возраста возникает из-за того, что он ходит на прямых ногах, не сгибая колен, словно боится упасть и разбиться, как хрупкая статуэтка».
Приблизившись к нему, Николас позвал:
— Мистер Лантано.
Человек, которого сопровождала свита железок, занявшихся теперь распаковкой свертков, чтобы распределить их содержимое, взглянул на Николаса с усталой мимолетной улыбкой, заменявшей приветствие.
Блэр потянул Николаса за рукав:
— Не занимай у него много времени, не забывай — он болен. Из-за ожогов. Он должен побыстрее возвратиться на виллу, чтобы прилечь. Темнокожему человеку Блэр сказал:
— Правда же, мистер Лантано?
Темнокожий пришелец кивнул, пристально глядя на Николаса.
— Да, мистер Блэр. Я болен. В противном случае я бы почаще приходил сюда.
Лантано отвернулся от них, чтобы удостовериться, что его железки распределяют свой груз как можно быстрее и ловчей. На Николаса он уже не смотрел.
— Он был истязуем и страдал, — сказал Николас.
Лантано снова повернулся и пристально посмотрел на него; его глаза, черные, глубоко посаженные, прожигали Николаса насквозь, словно Лантано накопил столько энергии, что она стала просто опасна и грозила испепелить его собственные органы зрения. Николас почувствовал страх.
— Так что же, мой друг… О чем вы меня просили? Вам нужна постель?
— Так точно, мистер Лантано, — нетерпеливо вмешался в разговор Блэр.
— Нам не хватает коек, мистер Лантано; нам нужен еще по крайней мере десяток, чтобы создать хотя бы маленький резерв, потому что каждый день появляется кто-нибудь, как вот, например, сегодня Ник Сент-Джеймс. С каждым днем все больше.
— Возможно, — сказал Лантано, — мираж постепенно рассеивается. То тут, то там допускаются ошибки. Слабый видеосигнал в виде помехи… Вы поэтому поднялись наверх, Ник?
— Нет, — сказал Николас, — мне нужна искусственная поджелудочная железа. У меня есть двадцать тысяч долларов.
Он протянул руку к лохмотьям, оставшимся от его куртки после встречи с железками. Но бумажник исчез. Он выпал, когда железки схватили его, или тогда, когда они тащили его, или когда он несколько часов добирался до Чейенна. Он мог потерять его когда угодно, а где именно, он и понятия не имел. Язык прилип у него к гортани, он даже не знал, что сказать и молча смотрел на Лантано.
Выдержав паузу, Лантано сказал:
— Я бы все равно не смог раздобыть ее вам.
В его тихом голосе Николас услышал сочувственные нотки. Но его глаза!
Они все еще пылали. Пламенем, которое свидетельствовало о чем-то почти сверхъестественном; казалось, оно ниспослано свыше и превосходит понимание обыкновенного человека как биологического существа. Николас даже не представлял, что могло бы являться источником этого пламени. Никогда прежде он не видел ничего подобного.
— Я же уже говорил тебе, — напомнил ему Блэр, — Броз присвоил…
Лантано вдруг сказал:
— Ваша цитата была не совсем точна. «И люди презрели и отвергли его». Вы имели в виду меня? — Он показал на свиту железок, которые уже закончили распределять припасы среди бывших подземных жителей. — У меня сорок железок, для начала совсем неплохо. Особенно если принять во внимание тот факт, что формально это всего лишь «горячая зона», а не поместье.
— Но цвет вашей кожи… — начал было Николас.
— Ради Бога! — прорычал сквозь зубы Блэр, оттаскивая Николаса подальше от Лантано. Затем тихо, но очень зло сказал Николасу на ухо:
— Ты что, хочешь обидеть его? Он и без тебя знает, что обожжен, сам подумай, он приходит к нам, и только благодаря ему мы умудряемся здесь выжить, а ты являешься сюда и…
