Сказание о граде Ново-Китеже - Зуев-Ордынец Михаил Ефимович (читать книги онлайн полностью без регистрации .TXT) 📗

А более всего интересовали ново-китежских ребят пересказы прочитанных Сережей книг. В этих захватывающих дух рассказах о приключениях и подвигах они верили каждому Сережиному слову. Они мчались на бешеных ковбойских конях по пампасам вслед за жутким всадником без головы; скакали по солнечным равнинам старой Франции рядом с тремя отважными мушкетерами; выслеживали вместе с «красными дьяволятами» махновские банды и вместе с Чапаевым рубили белогвардейцев, таких же злодеев и мучителей, что и в Детинце сидят и морят посадских на огульных работах в Ободранном Логу.

Но дикий восторг охватил ребят, когда рассказал им Сережа о Тарасе Бульбе. Ну и лихо же дрался за русскую землю могутный полковник! Но вот запылало сухое дерево, к стволу которого был привязан цепями старый Тарас, и горячий Юрята взволнованно стукнул кулаком по земле:

– Вот был человек! К нам бы его, в Ново-Китеж! Мы бы тогда…

И, не найдя слов, снова ударил в землю кулаком. Остальные ребята молчали задумавшись, потупив стриженные под горшок головенки.

3

Молчание прервал Завид. Он сказал задиристо:

– Соловьи до петрова дня поют, а твоим, Серьга, песням и в сочельник конца не будет. Долбишь, как ворон в кочку: у нас в миру да у нас в миру! Будто только у вас в миру чудеса бывают. И в Ново-Китеже чудес хоть в кузов огребай!

– Какие чудеса? Поповские? Э! – презрительно отмахнулся Сережа.

– Не поповские! Кузнецов наших возьми. Ведомые колдуны и чертознаи! Крестины, свадьбы, смертоубийство – все от кузнецов. Крест нательный, кольцо обручальное, венец венчальный кто ладит? Кузнец! А нож засапожный, душегубственный кто кует? Все он, кузнец! Умудрил бог слепца, а черт кузнеца. Кузнец что хошь скует!

– Староста кузнецкий Будимир Повала все, кроме глаза, скует, – деловито вставил Вукол.

– Слуш-ко, – перешел на шепот Завид. – А набольший чертознаи у нас в Детинце живет, у посадника в хоромах.

– Эко врет! – засмеялся Иванка.

– И чтоб мне почернеть, как та мать сыра земля, коли вру! – крикнул, дергая по-воробьиному головой, Завид.

– А ты его видел? Какой он? – надвинулся на Завида Юрятка.

– Эва! Захотел! Аль у него шапки-невидимки нет?

– Так это же сказка – шапка-невидимка, – сказал Сережа.

– Все ты знаешь, аль сорочьи яйца ешь? – презрительно сощурил глаза Завид. – Не сказка, а сущая быль! Он в посадничьи хоромы в окошко кукшей влетает и вылетает. Его видеть нельзя, только слышать можно.

– Чай, один ты и слышал, – плутовато усмехнулся Иванка.

– Я-то слышал, еще как слышал! – закипел от волнения и радости Завид. Теперь ему, а не Сереге все внимание ребят. – Ходили мы с тятькой молиться в детинский собор, а я после обедни возьми да и спрячься в посадничьем саду. Крыжовник у посадника обломенный! Огребаю я крыжовник и слышу в горнице у посадника играют и поют. Окно открыто было, а под окном дуб. Я полез на дуб, подтянулся до окна, гляжу – горница пустая, а играют на трубах и на скрипицах. У нас такое не слыхано! Потом мужик запел, чуть погодя баба, и многоголосьем пели. Не божественное, не церковное, а таково весело-весело! А в горнице пусто. Нечистая сила, явное дело! А потом колокола зазвонили. Вот так: дин-дон-бом! – искусно и точно передал Завид бой башенных часов.

Глаза Сережи изумленно округлились. «Это же Спасская башня! Радиоприемник в Ново-Китеже? Надо же!»

– А ты не врешь? – подошел он к Завиду.

– Ей-богу, правда, крест на мне! – закрестился Завид, вытащил из-за пазухи нательный крест и поцеловал его.

Сережа взволнованно перевел дыхание. Вот оно – настоящее приключение! Пробраться в Детинец и узнать тайну радиоприемника. Это не в книгах вычитанное, а настоящее приключение, настоящая опасность! Он взволнованно поколупал нос и сказал решительно:

– Значит, так! Есть важное дело, братья-казаки. Пробраться в Детинец и узнать, кто играет да поет в доме посадника. А еще хоть одним глазом поглядеть на вашего главного чертозная.

– Любо! Такое мне по душе! – закричал Юрята.

– А стрельцы в воротах схватят? – сказал рассудительно Вукол. – Ищи тогда в заду ноги. От портков пугвы отлетят!

– Скажи мамке, чтобы пугвы к порткам крепче пришивала. Храбрун! – с суровым презрением посмотрел на него Юрятка. – А мы через ворота и не пойдем – мы через Пытошную башню пойдем.

– Ой, что ты, Юрятка! – поежился быстроглазый Иванка. – Страсть какая!

Юрятка лихо цыкнул сквозь выбитые зубы:

– И этот спужался! В башне волоковое окно есть, дощатой заслонкой задвигается. Ту заслонку снаружи легко поднять. Знаете, чай, што из этого окна по желобу спускают?

Ребята испуганно переглянулись. Они знали, да и кто в Ново-Китеже не знал, что из волокового окна башни спускали трупы посадских, запытанных палачом Суровцем. Новокитежане приходили к башне ночами, уносили своих убиенных родных и тайно хоронили – без креста, без молитвы, без ладана, без всего, чем могила крепка.

– А Суровец в башне захватит? Излупит! – опять начал приводить резоны осторожный Вукол.

– А мало нас дома лупят? – мрачно сказал Митьша. – Коли излупит, мы ему, стерьве, потом въедем по рылу навозным котиком!

– Я не пойду, – подался назад Тишата. – Мертвяков боюсь.

– И не надо! – отстранил его ладонью Юрятка. – Ты только в избе на полатях храбрый.

– Голосуем, братья-казаки! – вмешался Сережа. – Кто за мою резолюцию, чтобы идти в Детинец, прошу поднять руку.

– Годи, Серьга, – остановил его Юрятка. – Всем идти нельзя, заметно. Пойдут я, ты и Завид.

– И Митьша, – твердо сказал Сережа.

– Пущай и Митьша.

– А командовать парадом будешь ты, Юрятка.

– Чем командовать?

– Ну, атаманом у нас будешь ты.

– Это само собой! – важно оправил опояску Юрята. – Я, брат, всегда атаманом был. А тебе, Серьга, надо одежу сменить. За поприще [34] видно мирского.

Сережа в Ново-Китеже ходил все в том же летном шлеме, в ученических брюках и куртке. Правда, куртку он то и дело забывал на футбольных площадках.

– Я свои портки и рубаху принесу. Мамка как раз на плетне их сушит, – предложил Тишата.

– Бежи. И чтоб одним пыхом! – приказал Юрятка. – Мамке не попадись.

Тишата слетал одним пыхом. Сережа надел холщовую рубаху, посконные штаны, на голову надвинул валяный шляпок. Свою одежду запихал в кусты.

– К башне пойдут все, – распорядился Юрятка. – Будете нас под стеной ждать. А ежели заметите что недоброе, знак голосом дайте. Песни, штоль, орите или свистите. Ну, шагаем с богом!

Первым во главе отважного отряда побежал Женька.

4

Пыточная башня накрыла ребят своей мрачной тенью. Они остановились. Маленькая улочка была пуста. Без крайней нужды никто не ходил и не ездил мимо Пыточной.

Митьша, прислушиваясь, поднял обвислое ухо шапки и стал похож на умного, насторожившегося щенка. Но на улице, на крепостной стене и на башне не слышно было ни голоса, ни стука, ни скрипа. Только далеко на лугах звенело и скрежетало: косец правил оселком косу.

– Полезли, спасены души! – указал Юрятка на сбитый из досок широкий желоб. – Я первый!

Он вскарабкался на четвереньках по желобу, осторожно поднял заслонку, подставил, чтобы она не опускалась, припасенную палку и пропал в темном проеме окна. За ним поднялись и скрылись в окне Митьша и Завид. Сережа не поднялся и до половины желоба, как внизу раздался горестный вой оставленного Женьки. В окне показалось встревоженное лицо Юрятки.

– Дай ему хорошенько! – тихо и сердито сказал он. – Ишь вопит!

– Его нельзя бить, он гордый, он меня уважать не будет, – шепнул в ответ Сережа и шепотом приказал псу. – Место! Лежать! Тихо!

Пискнув обиженно, Женька лег. Сережа спрыгнул через окно в башню и опустил заслонку. Через маленькое зарешеченное окно, выходившее на посадничии двор, видны были только безоблачное небо и вершины деревьев. Сережа огляделся. Они находились в небольшой комнате.