В стране приключений. Выпуск 1 - Кристи Агата (читаем книги .TXT) 📗
Джон Томас встретил Луммокса на полпути, ибо его взбудоражили чьи-то истерические крики о помощи. Луммокс остановился, и после взаимных приветствий Джон Томас вскарабкался ему на спину и они отправились домой.
Шериф Дрейзер был непоколебим.
— Разворачивай животное, — рявкнул он, — гони его обратно!
— Сами попробуйте, — мрачно сказал Джон Томас.
— Я с тебя шкуру спущу! Я… я…
— А что я сделал?
— Ты… лучше бы ты ничего не делал. Эта зверюга вырвалась и…
— Я там даже не был, — сказал Джон Томас.
Луммокс продолжал двигаться неторопливой рысью.
— Да, но… все равно! Он на свободе. Твоя обязанность — оказать содействие закону и водворить его обратно. Джон Стюарт, тебя ждут крупные неприятности!
— Не понимаю, что вы имеете в виду. Вы его у меня забрали. Вынесли ему приговор и сказали, что он мне больше не принадлежит. Вы пытались убить его, не дожидаясь, пока правительство утвердит приговор. Если он принадлежит мне, я должен подать на вас в суд. Если он мне не принадлежит, то меня ни капельки не волнует, как Луммокс выбрался из той идиотской банки. — Джон Томас наклонился и посмотрел вниз. — Почему бы вам не залезть в свою машину, шериф, вместо того, чтобы с вашей одышкой бегать вокруг нас?
Вряд ли шерифу Дрейзеру пришелся по душе этот совет, но он влез в машину и приказал шоферу гнать вперед. Едва придя в себя, он высунулся из окна:
— Джон Стюарт, — прорычал он, — я не бросаю слов на ветер. И не твое дело, что я делаю или что я собираюсь делать. Горожане возложили на меня обязанность поддерживать мир и покой в общине. Я обращаюсь к тебе официально — и учти, магнитофон в машине включен — ты должен мне помочь вернуть это животное в резервуар.
— И после этого я могу идти домой? — с невинным видом спросил Джон Томас.
— А? Конечно.
— Спасибо, шериф. А как вы представляете себе — долго ли будет Луммокс торчать в резервуаре после того, как я водворю его туда и пойду домой? Или вы планируете дать мне постоянную должность в вашей полиции?
Шериф Дрейзер задумался. Луммокс тем временем продолжал двигаться к дому.
Тем не менее, Дрейзер решил, что столкнулся лишь с временным затрудением; настойчивость, которая сделала его хорошим полицейским офицером, была его врожденной чертой. Он должен был признать, что в округе станет куда спокойнее, если зверь будет находиться под присмотром дома, пока он не найдет безошибочный способ покончить с ним. Распоряжение Заместителя Секретаря Межзвездного Департамента, разрешающее ему уничтожение Луммокса было у него на руках, и он чувствовал себя достаточно уверенно, хотя старый судья О’Фаррел лишь саркастически ухмылялся, когда он хватался за пистолет.
Отмена же этого приказа и последующее распоряжение, откладывающее уничтожение Луммокса, не попали к нему. Новый клерк из бюро связи Департамента, сделал маленькую ошибочку, всего лишь переставив один символ. Отмена приговора пошла на Плутон… и все последующие бумаги под тем же шифром последовали за ней.
Дрейзер сидел в своей конторе, крутя в руках смертный приговор Луммоксу и размышлял, как лучше привести его в исполнение. Электроток? Может быть… но он не знал, какое напряжение потребуется в данном случае. Перерезать Луммоксу горло? Шериф никак не мог представить, какой придется подбирать нож и что будет делать в это время зверь.
Ни взрывчатка, ни огнестрельное оружие тут не подойдут. Хотя подождите! Если заставить чудовище как можно шире открыть пасть, тогда можно зашвырнуть ему в глотку заряд, который выпотрошит его дочиста. Так точно, сэр — оно сразу же подохнет! Броню носят многие животные — черепахи, крокодилы, например — но у всех она снаружи, а не внутри. И эта зверюга не исключение; шериф несколько раз заглядывал ему в пасть, когда пытался скормить яд. Броневые плиты у Луммокса только снаружи; а внутри все розовое, влажное и мягкое, как и у всех.
Значит, так: он скажет, чтобы мальчишка Стюарт приказал зверюге открыть пасть, и… нет, тоже не пойдет. Мальчишка увидит, что я собираюсь делать, и тогда… еще одна вдова полицейского будет получать пенсию. Мальчишка совершенно от рук отбился… просто удивительно, как мальчик из хорошей семьи катится по наклонной плоскости прямиком в тюрьму.
Нет, мальчишку надо под каким-нибудь предлогов отправить вниз в город и в его отсутствие все сделать. Они могут предложить животному какую-нибудь вкуснятину и сказать: «Ах, какая прелесть!», а оно откроет пасть…
Он посмотрел на часы. Сегодня? Нет, ему еще надо выбрать оружие и кое с кем переговорить, чтобы все шло, как часы. Завтра рано утром… лучше всего убрать мальчишку сразу же после завтрака.
Луммокс был счастлив очутиться дома, всем своим видом показывая — кто старое помянет, тому глаз вон. Он ни словом не обмолвился о шерифе Дрейзере и, если даже знал, что кто-то к нему настроен неблагожелательно, то делал вид, что все в порядке. Его прекрасное настроение выражалось в том, что он то и дело старался водрузить свою голову Джонни на колени, чтобы тот поласкал его. Прошло много времени с тех пор, как он был достаточно мал для таких игр; теперь он просто клал переднюю часть морды Джонни на колени, держа тяжесть тела на весу, пока Джонни чесал ему нос осколком кирпича.
Джонни был счастлив, но не совсем. С возвращением Луммокса он чувствовал себя значительно лучше, но знал, что ничего еще не решено; шериф Дрейзер обязательно предпримет попытку убить Луммокса. И Джонни постоянно, до головной боли, думал, что предпринять.
А тут еще и мать подлила масла в огонь, издав громкий вопль, когда увидела, что «это животное!» возвращается в дом Стюартов. Джон Стюарт пропустил мимо ушей ее крики, угрозы и приказания, а стал кормить и поить своего друга. Несколько позже шторм продолжался уже в доме, когда мать заявила что позвонит шерифу Дрейзеру. Джонни ждал шторма, но был совершенно уверен, что ничего не произойдет… Так оно и случилось, мать осталась дома. Джонни погрузился в размышления; опыт долгих лет жизни бок о бок с матерью научил его обходиться с ней, уступая и повинуясь. Вступать с ней в конфликт было для него гораздо мучительнее, чем для нее. Каждый раз, когда его отец улетал или возвращался, он говорил Джонни: «Заботься о своей матери, сынок. Не причиняй ей горя…»
Ну что ж, он пытался… он в самом деле сделал все, что мог. Но совершенно ясно, отец никогда не мог себе представить, что мать постарается избавиться от Луммокса. А уж она-то должна была знать: она выходила замуж за отца, прекрасно понимая, что Луммокс — неотъемлемая часть их жизни. Так что же она?..
Вот Бетти никогда бы так не поступила.
Или и она тоже?..
Женщины вообще очень странные существа. Может быть, он и Луммокс должны собрать свои пожитки и попробовать пожить самостоятельно. Он размышлял обо всем этом до самого вечера, пока возился с Луммоксом и играл с ним. Припухлости Лумми по-прежнему беспокоили его. Одна из них, похоже, была готова лопнуть. Может, эту припухлость надо вскрыть? Но никто не знал о предмете его беспокойства больше самого Джонни, а он сам ничего не знал.
Не хватало, чтобы ко всему Лумми еще заболел!
Обедать Джонни не пошел. И в конце концов мать пришла во двор с подносом.
— Я думаю, ты можешь позавтракать здесь вместе с Луммоксом, — мягко сказала она.
Джонни подозрительно посмотрел на нее:
— Спасибо, мама. В самом деле, и… словом, спасибо.
— Как Лумми?
— О, с ним все в порядке.
— Это хорошо.
Она ушла, и Джонни посмотрел ей вслед. Плохо, когда мать сердится, но его еще больше обеспокоило ее мягкое, ласковое обращение и этот хитрый кошачий взгляд. Тем не менее, обед был отличным, и Джонни съел его подчистую — после завтрака у него крошки во рту не было. Мать вернулась через полчаса:
— Ты поел, дорогой?
— Да… все было отлично, спасибо, мама.
— И тебе спасибо, дорогой. Не можешь ли ты отнести поднос? И будь, пожалуйста, дома; к восьми часам должен прийти мистер Перкинс, который хочет поговорить с тобой.
