«Л» – значит люди (Сборник) - Лукьяненко Сергей Васильевич (книги онлайн полные версии txt) 📗
Но в этот раз я ухватился за цепочку. Выявлял звенья: тех, кто видел уход Отсюда, тех, кто знал окружение Проводника, тех, кто имел с ним связь. И настал миг, когда Последнее Звено цепочки пересчитало купюры и вялым голосом произнесло:
– Проводник придет к вам в ночь с понедельника на вторник. Его любимая ночь, кстати…
– Я могу быть в этом уверен? – спросил я, цепенея от собственной наглости. – Вы отвечаете за… сроки?
Последнее Звено в цепочке подняло на меня мутные глаза. И тихо ответило:
– Можете быть абсолютно уверены. Я повторяю слова Проводника.
В мутных глазах был страх. Не передо мной – удачливым, но не более – клиентом Проводника. Пара каменнолицых громил в соседней комнате гарантировала мою вежливость.
– И что он обещал за обман? – поинтересовался я, чувствуя, что останусь безнаказанным.
– Смерть, – очень спокойно ответило Последнее Звено. – Не беспокойтесь, он придет к вам.
– Как он выглядит? – спросил я, стараясь не замечать появившуюся охрану. Телепатически их вызвали, что ли?
– Как угодно, – без тени иронии ответило Последнее Звено. – Проводите клиента, ребята. Все в порядке.
И я ушел из резиденции Последнего Звена в сопровождении вежливых, воспитанных убийц…
То, каким оказался путь к Проводнику, меня не смущало. Самое темное место – под светильником. Чем больше Храм, тем многочисленнее юродивые у входа. То, что Проводник держит в страхе свое окружение, было куда важнее повадок этого окружения.
Мне оставалось три дня – дни абсолютной свободы. То, кем я был и как вел себя раньше, уже не имело значения. Безликие тени телохранителей Последнего Звена следовали за мной в почтительном отдалении. Я мог пьянствовать и устраивать оргии, делать долги и осквернять могилы. Безликая охрана вытащила бы меня из любой передряги. Я должен был присутствовать в своем доме в ночь с понедельника на вторник. Этого потребовал Проводник – прощающий облепившей его дряни все, кроме прямого обмана.
Я не пустился в загул. Полдня заняло писание прощальных писем – всем, кто оставался мне дорог. Их оказалось на удивление много – вот только рядом почему-то не было никого. Друзья исчезали из моей жизни и моего города так постепенно, что я не смог этого осознать.
Сутки ушли на прощание с девушкой – той, что чаще других бывала в моем доме. Полдня – торопливые, словно срок уже истекал, сборы. А потом я просто валялся на кровати, курил, слушал старые магнитофонные записи… Мне стало не по себе, и я всерьез задумался об отзыве заказа. Это несложно, один телефонный звонок – и окружение Проводника начисто забудет мое имя. Но повторно к ним лучше не обращаться.
Прогулка по городу и короткий просмотр теленовостей привели меня в чувство. Теперь я просто ждал – ждал Проводника, который не мог не явиться…
Темнота за окном сгустилась до предела и замерла, словно остановленная тусклым звездным светом. Сегодня новолуние – случайно или нет? Говорят, Проводник работает ежедневно… еженощно… Значит, на фазы Луны и прочую астрологическую чушь ему… Проводнику… наплевать…
Я дернулся и поднялся со стула. Надо заварить кофе. Окунуть лицо в холодную воду. И ждать дальше.
Звякнуло.
Обернувшись – сон исчез мгновенно, – я уставился в окно. Стекло перечеркивала змеистая трещина. Со двора бросили камнем – несильно, но прицельно.
Открывая окно, я чувствовал, как взмокли и похолодели ладони. Смешно… Никогда не считал себя неврастеником.
Он стоял во дворе – на асфальтовом пятачке между черными квадратами домов. Темный силуэт, запрокинувший голову, вглядывающийся в меня сквозь ночь.
– Спускайся, – негромко сказал Проводник. В тишине голос был отчетлив и равнодушен. И не вызывал никаких сомнений. Только Проводник мог прийти в эту ночь.
– Сейчас, – так же тихо ответил я. – Минутку…
– Спускайся, – повторил Проводник. – Вниз. Никаких лестниц. Можешь найти веревку. Даю тебе восемь минут.
Вот теперь мне стало страшно. Я понял, чего он хотел. Об этом говорилось во всех историях – правдивых и лживых, без разницы. Преодолеть страх, доказать, что действительно должен уйти… А я-то думал, что моим испытанием станет ночь. Я не боюсь темноты! Не боюсь призрачных теней, тень – это просто изнанка света.
Боюсь высоты.
– Спускайся, – равнодушно сказал Проводник. – Семь минут.
Веревка была скользкой и не могла быть иной. Нейлон. У меня не нашлось времени навязывать на ней узлы… Я болтался на уровне второго этажа, вцепившись в ненадежную раскачивающуюся нить. Второй этаж, чушь… Кто не прыгал в детстве с балкона второго этажа, доказывая свою смелость друзьям и себе самому?
Я, например, не прыгал…
Пальцы ослабли, и я заскользил вниз, обжигая ладони, тщетно пытаясь затормозить. Асфальт радостно ударил по ногам, я присел, не выпуская предательской веревки.
– Одна минута, – сказал Проводник. – Успел. Теперь успокойся, все в порядке. Больше испытаний не будет.
Рюкзак оттягивал плечи, сумка валялась рядом. Хорошо, что я перелил коньяк в солдатскую фляжку. Как чувствовал. Подняв сумку, я перекинул ее через плечо. И посмотрел на Проводника – благо он стоял рядом.
Наверное, неподготовленный мог сойти с ума от этого зрелища. Проводник менялся. Его лицо колебалось, словно лист под порывами ветра. Он становился то выше, то ниже; одежда его за несколько секунд проскакивала все цвета радуги и превращалась в зыбкую тень. Конечно, Проводник не был человеком, я знал это. Но таких реальных доказательств не ожидал.
– Ты очень странный, – сказал Проводник. – Сам не понимаешь, что тебе нужно. Закрой глаза и успокойся.
– Ты исчезнешь, – прошептал я. – Боюсь.
– Не исчезну, – почти ласково, голосом, пришедшим из детства, ответил Проводник. – Ты ведь выдержал… почему-то. Закрой глаза.
Опустившись на колени, я закрыл глаза. Хорошо, Проводник. Как прикажешь. Я слишком долго шел к тебе. Слишком долго учился верить в тебя. Я ненавижу свой город. В нем нет никого, кого можно любить. Если ты исчезнешь… я просто умру, наверное. В уюте бетонной квартиры. В окружении любимых вещей – они не люди, они не могут любить в ответ. Пойми меня, Проводник, даже если я сам себя не понимаю. Подскажи, что мне нужно. Найди дорогу Отсюда… Ты можешь, я знаю. Я верю. Больше, чем Господу Богу, больше, чем господину президенту. Больше, чем друзьям, которые слишком далеко. Ты моя боль и радость, ты моя надежда и безверие. Я шел к тебе через презрение и насмешки, вежливых подонков и злых неудачников. Меня не пьянил спирт и не отрезвлял кофе. Я смеялся и плакал, был плохим и хорошим. Я читал книги о потустороннем мире и разноцветные сборнички фантастики.
Я шел к тебе, Проводник. Приди же и ты ко мне.
– Вставай, – тихо произнес Проводник. – Все в порядке.
Я открыл глаза. Он не исчез, он сидел передо мной. Почти молодой, коротко подстриженный, с усталым, измученным лицом. Мой двойник. Я сам.
Проводник…
– Лучший облик, который я смог использовать, – спокойно разъяснил он. – Ты не веришь никому, разве что самому себе. Такие, как ты, обычно находят дорогу сами.
– Я не настолько находчив, – ответил я, глядя в мутное зеркало его лица. – Мне нужна помощь.
Проводник кивнул. И посмотрел на снаряжение – рюкзак и сумку.
– Один человек – один груз, – с ноткой сочувствия сказал он. – Выбирай, что тебе важнее.
– Я переложу…
– Нет.
Я молча смотрел на туго набитый рюкзак. Потом спросил:
– Ты знаешь, что там?
Проводник кивнул.
– Что мне выбрать? Что оставить?
Ответа не было. Проводник поднялся и медленно пошел по улице. Странно – ни машин, ни припозднившихся компаний. Пустая улица, темные окна…
Подхватив сумку, я побежал следом. Рюкзак остался лежать на асфальте – ценности, способные пригодиться в любом мире, справочники и семена растений, маленькая пачка фотографий. Кому-то повезет.
Проводник шел по улице – моей собственной расхлябанной походкой, в моей собственной одежде – комбинезоне защитного цвета, таком нелепом среди серого городского бетона. Я семенил за ним, как наказанный ребенок за строгим отцом, не решаясь отвести взгляд от болтающейся на плече Проводника спортивной сумки. Ее не было раньше. А есть ли она на самом деле? И реален ли Проводник?
