Восходящее солнце - Крайтон Майкл (книги бесплатно полные версии TXT) 📗
«Грэм вернулся, чтобы забрать девушек, но дом был уже пуст. Девушки ушли.»
«Понятно.»
«В спехе никто не догадался записать имена девушек?»
«Боюсь, что нет.»
«Это значит, что свидетелей событий в доме у нас нет. Поэтому мы слегка уязвимы.»
«Угу.»
«Утром они вырезали тело Сакамуры из обломков машины и что осталось увезли в морг. Грэм сказал, что насколько это касается его, то дело закрыто. Я понял, что существуют видеоленты, показывающие, что девушку убил Сакамура. Грэм говорит, что готов написать в отчет свое заключение по форме пять-семь-девять. Ты тоже так на это смотришь? Дело закрыто?» «Думаю, что так, шеф. Конечно.»
«Тогда мы можем списать говнюка», сказал шеф. «Японская община находит расследование дела Накамото раздражающим и оскорбительным. Они не хотят, чтобы оно продолжалось дольше необходимого.»
«По мне все окей», сказал я.
«Что ж, хорошо, Пит», сказал шеф. «Я поговорю с большим шефом и порекомендую отменить всякие дисциплинарные акции.» «Спасибо, Джим.»
«Попытайся не тревожиться. Сам я не вижу причин для дисциплинарного расследования. До тех пор, пока у нас есть видео, где снято, что убийство совершил Сакамура.»
«Ага, ленты у нас.»
«Об этих видео», сказал он. «Я попросил Марти посмотреть их в шкафу для вещдоков. Он их, кажется, не нашел.»
Я сделал глубокий вдох и сказал: «Они у меня.»
«Ты ночью не положил их в шкаф?»
«Нет. Я хотел сделать копии.»
Он кашлянул. «Пит, было бы лучше, если бы в этом ты следовал процедуре.»
«Я хотел сделать копии», повторил я.
«Скажу тебе так», сказал Джим, «сделай свои копии и положи оригиналы мне на стол в десять часов. Окей?»
«Окей.»
«Как раз столько времени занимает достать материал из шкафа для вещдоков. Ты меня понимаешь?»
Он намекал, что хочет меня прикрыть. «Спасибо, Джим.» «Не благодари, потому что я ничего не знаю», сказал он. «Я убежден, что процедура соблюдается.»
«Правильно.»
«Но только между нами: сделай копии сразу. Пару часов я смогу удерживать форт. Однако, здесь что-то происходит. Я не знаю в точности, откуда дует ветер. Поэтому не надо тянуть, окей?» «Окей, Джим. Я уже в пути.»
Я повесил трубку и отправился делать копии.
Пасадена выглядела как город на дне кружки кислого молока. Лаборатория реактивного движения гнездилась в пригороде у подножия холмов вблизи Роуз-Боул. Но даже в восемь тридцать утра нельзя было разглядеть горы сквозь желто-сивую дымку.
Я сунул под мышку коробку с лентами, показал свой значок, расписался в журнале дежурного и поклялся, что я американский гражданин. Охранник направил меня в главное здание через внутренний двор. Десятками лет Лаборатория реактивного движения служила командным центром американских космических кораблей, которые фотографировали Юпитер и кольца Сатурна и посылали снимки обратно на Землю в виде телевизионных картинок. ЛРД была местом, где изобрели современную обработку видеообразов. Если кто-то сможет скопировать ленты, то именно они. Пресс-секретарь Мэри Джейн Келлехер повела меня на третий этаж. Мы шли по бело-зеленому коридору мимо нескольких дверей нараспашку, ведущих в пустые кабинеты. Я обратил на это внимание.
«Верно», кивнула она. «Мы потеряли нескольких хороших специалистов, Питер.»
«И куда они ушли?», спросил я.
«В основном, в промышленность. Мы всегда понемногу теряем людей, они переходят в IBM в Армонке или в Белл-Лабс в Нью-Джерси. Но и эти лаборатории больше не обладают самым лучшим оборудованием и финансами. Теперь все это у японских исследовательских лабораторий вроде Хитачи на Лонг-Бич, Санье в Торрансе или Канон в Инглвуде. Теперь они нанимают основную массу американских исследователей.»
«ЛРД это тревожит?»
«Конечно», сказала она. «Все понимают, что лучший способ унести нашу технологию – внутри чьей-то головы. Но что же можно поделать?» Она пожала плечами. «Исследователи хотят исследовать. Америка больше не выполняет так много НИОКР, как раньше. Бюджеты стали скуднее. Поэтому выгоднее работать на японцев. Они хорошо платят и искренне уважают исследования. Если вам нужно оборудование, вы его сразу получаете. Во всяком случае, так говорят мне мои друзья. Вот мы и пришли.»
Она привела меня в лабораторию, забитую видеооборудованием. На металлических полках и металлических столах рядами стояли черные ящики, по полу змеились кабели, светились экраны множества мониторов и дисплеев. В центре всего находился бородач лет за тридцать по имени Кевин Ховицер. На его мониторе в меняющихся радужных цветах вращалась картинка шестереночного механизма. Стол был завален банками из-под коки и обертками шоколадок, он явно не спал всю ночь и работал.
«Кевин, это лейтенант Смит из ДПЛА. Ему надо скопировать несколько нестандартных видеолент.»
«Только скопировать?» Ховицер был явно разочарован. «Вы ничего не хотите с ними делать?»
«Нет, Кевин», сказала она. «Он не хочет.»
«Ноу проблем.»
Я показал Ховицеру одну из кассет. Он повертел ее в руках и пожал плечами. «Похоже на стандартный восьмимиллиметровый картридж. Что на ней?» «Японское TV высокого разрешения.»
«Имеете в виду ВР-сигнал?»
«Думаю, да.»
«Не должно быть проблем. Вы принесли какой-нибудь проигрыватель?»
«Да.» Я достал из коробки плейер и отдал ему. «Ха, милые штучки они делают, правда? Красивая вещь.» Кевин рассмотрел передние кнопки. «Ага, все верно, это высокое разрешение. Это я смогу.» Он перевернул коробку и уставился в разъем на задней стороне. Потом нахмурился, пододвинул поближе настольную лампу и открыл на кассете пластиковый клапан, обнажая ленту. У нее был слабый серебристый оттенок. «Ха! На этих лентах что-нибудь криминальное?»
«В общем, да.»
Он отдал ее обратно. «Извините, я не смогу их скопировать.»
«Почему?»
«Видите серебристый цвет? Это лента с напыленным металлом. С очень высокой плотностью записи. Могу поспорить, что формат включает компрессию и декомпрессию в реальном времени в самом проигрывателе. Я не смогу сделать вам копию, потому что не смогу подобрать формат, то есть не смогу переписать сигнал эквивалентным образом, чтобы гарантировать его читаемость. Копию-то я сделаю, но не уверен, что она будет точной, потому что не смогу подобрать совпадающие форматы. Поэтому, если дело имеет отношение к законности, а я предполагаю, что так и есть, вам придется отнести ленты туда, где их могут скопировать по-настоящему.»
«Куда, например?»
«Должно быть, это новый патентованный формат Д-4. Если так, то единственное место, где их могут скопировать, это Хамагучи.» «Хамагучи?»
«Исследовательская лаборатория в Глендейле, собственность „Каваками Индастриз“. У них имеется любое видеооборудование, известное человеку.» Я спросил: «Думаете, они мне помогут?»
«Сделать копии? Конечно. Я знаю одного из директоров лаборатории, Джима Дональдсона. Если хотите, могу позвонить о вас.» «Было бы великолепно.»
«Ноу проблем.»
Исследовательский институт Хамагучи был бесцветным зданием с зеркальными стенами в промышленном парке на севере Глендейла. Я занес свою коробку в вестибюль. За гладкой приемной стойкой в центре здания я видел атриум с лабораториями по всем сторонам со стенами из дымчатого стекла. Я спросил доктора Джима Дональдсона и присел в вестибюле. Пока я дожидался, вошли двое в костюмах, фамильярно кивнули секретарше и уселись на диван рядом со мной. Не обращая на меня внимания, они разложили на кофейном столике глянцевые брошюры.
«Смотри сюда», сказал один, «вот о чем я говорил. Мы заканчиваем этим снимком, он – завершающий.»
Я взглянул и увидел снимок с полевыми цветами и снежными горными вершинами. Первый постучал по фотографии.
"Я хочу сказать, что это Скалистые Горы, мой друг. Настоящая Америка.
Верь мне, это они покупают. Чертовски большой кусок."
«Насколько он велик?»
«Сто тридцать тысяч акров. Самый большой еще доступный кусок оставшейся Монтаны. Двадцать на десять километров первоклассных площадей для ранчо у подножья Скалистых Гор. Размер национального парка. У него есть величие. У него есть пространство. Земля очень высокого качества. Само совершенство для японского консорциума.»
