Боец тишины (СИ) - Северский Стас "stasseverskiy" (книги без сокращений .TXT) 📗
Как они на поляков вышли? Просто искали. Вообще – правильно полячку первым делом среди
поляков искать.
– А что он? Спросил что-то?
– Карточку показал, спросил… Сказал ему, что не знаю… Только не поверил он мне, и я его…
– Вижу, что ты с ним сделал.
Эх, Войцех, молодец… Не убедительно ты врешь, не держишь достойной видимости, обманывая!
Умел бы ты врать, не было бы такого! Не было бы трупа! Только все равно – не подвел ты в итоге…
решил задачу, пусть и с трупом в уравнении. Здесь любой ответ на вопрос сгодится – только бы не
молчать и не ждать, когда за тебя на вопрос ответят и тебя отвечать заставят в соответствии с
законом страны. Здесь все лучше, чем ничего.
– Где машина?
– Какая машина, Ян?
– Его машина. Где она?
Войцех дернул головой, явно укоряя себя за несообразительность.
– Осталась стоять…
Думать мне долго не придется – времени не хватит. Махнул рукой, посылая все на свете, и встал,
отряхиваясь.
– Вытаскивай его из ямы. И езжай пригони его машину. Живо! Не жди, пока он коченеть начнет!
Глава 38
Хотел бы подбежать к Агнешке, а побежал к трупу. Страшно и подумать, что обо мне Агнешка
теперь думать будет.
– Агнешка, отвернись! Не смотри! Клаус! Закрой ей глаза! Не смотри!
Войцех его недавно на тот свет отправил. Если постараться – можно сделать так, что похоже
получится… на простую аварию похоже. Если поджечь, не так видно будет, что повреждения после
смерти получены. Машина в столб, а он…
Вдали заревел двигатель… вблизи завизжали тормоза.
– Войцех, бери его! Живей! Клаус, вы здесь с Агнешкой ждите! Понял?! Ждите!
Клаус что-то задребезжал мне вслед, запинаясь, но я не остановился. Подхватили с Войцехом
мертвеца и потащили к машине.
72
Отъехали, вышли на дорогу, высадили покойника. Войцех в задумчивости расселся курить на
капоте.
– Что теперь, Ян?
– Машину бить будем. Бери домкрат.
– Зачем еще?
– Поднимай зад! Живей!
– Да я встал уже… А делать что?
– Зад поднимай!
– Да я уже…
– Машина! Машина с задним приводом, Войцех! Давай домкрат! Мне давай!
– А, машина…
– Поднимай. Осторожней только – не царапай.
Завел и вырулил машину, равняясь на столб. Посадил мертвеца за руль, поставил его ногу на газ,
придавил.
– Снимай с домкрата!
Машина рванула вперед – прямиком в столб. Раскатился удар. Войцех в восхищении уставился на
обломки.
– Я и не знал, что так можно, Ян… Никогда не видел такого… И в голову не приходило…
С трудом открыл покореженную дверь, осмотрел труп – что-то не так. Повреждения не такие, как
у живого. Руль он слабо держал и…
– Черт… Сейчас и не такое увидишь…
Пролистал в голове учебник, вспоминая характер повреждений при столкновении. Так – лобовое
столкновение… Бросает вперед, отбрасывает назад. Бросает вперед… Удар головой, грудной
клеткой о руль. Удар коленями о приборную панель. И кожа на ладонях рвется, и ссадины
характерные. Отбрасывает назад… Перелом шеи.
А вот повреждения внутренних органов… Ничего, от жара кровь свернется и не так видно будет,
что кровотечения у трупа не было.
– Ян, что ты делаешь?
– Готово! Достаточно грубо, но сойдет. Если поджечь – сойдет.
– Что ты делаешь?
– Готовлю его к судебной экспертизе. Он – труп, Войцех. Он стал трупом до того, как должен был
стать по моей версии. Я исправляю неточности.
Он открыл рот, но ничего не сказал, тупо смотря на меня, ковыряющегося у мертвеца в грудной
клетке.
– Ян, ты?..
– Пулю достаю! Ты его застрелил, Войцех!
– Точно… А рана… Она же никуда не…
– Нет, никуда она не исчезнет. Я просто ее изменю. Он у меня на осколок панели напорется. Ты в
него с достаточно дальнего расстояния стрелял – так что…
– Что? Это же хорошо, Ян?
– Хорошо. Пороха не найдут – и следа не останется, особенно после поджога. Канистра есть?
– Нет…
– А бутылка? Хоть что-то?
– Что-то должно быть…
Открыл бензобак, сунул в него трубку одним концом, а другим – себе в рот. Пошло… Сплюнул
бензин и закрыл бак. Пробил его… отошел и потянул за собой тонкую струйку горючего.
– Войцех, давай в канаву… Живо!
Глава 39
К Агнешке явился пропахший дымом и бензином. Она встретила меня молча, с гордо поднятой
головой.
73
– Ты что со мной, как с врагом?
– Не как с врагом… Просто…
– Ты просто напугана.
– Да… Я не знаю, что и думать теперь…
– Думай, что скоро это кончится.
Она крепче обхватила дерево, будто земля уходит у нее из-под ног, и это – ее единственная опора,
не позволяющая ей сорваться в пропасть.
– Я стараюсь… Только – не могу… Люди гибнут и…
– Агнешка, я надежнее этого дерева – отпусти его, наконец.
Отцепил ее руки от растрескавшейся коры, и они сцепились на мне. Обхватил ее, отбрасывая ее
волосы.
– Я боюсь, Вольф… Я не знаю, кого бояться… и боюсь всех. Даже тебя.
– Не надо. Меня не бойся. Верь мне, Агнешка.
– Я хочу… Хочу верить тебе, только ты все время… Мне все время кажется, что ты не говоришь
мне правды. Я не знаю, врешь ты мне или просто – не говоришь. Ты не отвечаешь на мои вопросы.
Я же вижу, что…
Не дал ей говорить, думать дальше. Целую ее, задыхаясь, забывая, что только что целовал
бензобак… забывая, что устал и…
– Ян, закопал я яму! Что теперь?
Агнешка отстранилась, опустила голову, потупила глаза. Войцех… Глотку ему перегрызть готов.
– Дерном забросай, и пойдем!
Припер девушку к дереву, склоняясь к ее шее.
– Агнешка, я к тебе не с пустыми руками. У меня для тебя подарок. Еще не цветы, конечно…
Только он не хуже – это тебе не срезанный букет, а живой…
– Человек?
– Ждет тебя в багажнике… Посмотришь? Только вручу я его тебе позже. Пока его взаперти
подержать придется.
Агнешка забыла, что старается отвернуться от меня, спрятаться от моего горячего дыхания. Она
замерла в ужасе и изумлении, словно и не замечая моих…
– Вольф, ты что, привез его? Священника? Ты не отпустил его?
– Будет тебе теперь товарищ для совместных молитв.
– Как ты можешь? Как ты можешь так поступать с ним?
– Так нужно, Агнешка. Он видел меня. Я отпущу его – позже. А сейчас… Сейчас он составит
тебе общество. Священник сумеет утешить тебя.
– Вольф…
– Не называй меня так при Войцехе.
Агнешка уперла тоненькие ручки мне в грудь, отталкивая.
– Отпусти меня. И его – отпусти.
– Я не могу. Не могу и не сделаю.
– Я прошу тебя.
– Он еще не твой. Станет твоим – позже. А пока он – мой пленный. Пока его участь – решать мне.
И я решил его запереть.
– Прекрати… Отойди… Как ты можешь говорить так о человеке?
– Я так шучу, Агнешка… Привыкай к моим шуткам.
– Ты не шутишь, ты… Я тоже твоя пленная. О боже…
– Нет, Агнешка. Нет…
– Тогда отпусти…
– Нет, не пущу… Я просто… Я просто защищаю тебя…
– Защищаешь? Ты меня просто…
– Я защищаю тебя и…
– Отпусти меня к моему парню…
74
– Не пущу… У тебя больше нет никого – только я… И вздумай искать связи с людьми из
прошлого – их убьют с тобой заодно…
Войцех бросил лопату мне под ноги, угрожающе сложил на мощной груди руки, угрюмо
нахмурился.
– Ян, ты мне платишь, конечно… Только я… Ты нанял меня охранником, а не могильщиком! Я не
собираюсь один рыть и зарывать ямы! Особенно, смотря, как ты с ней… Ты меня вообще втянул…
И теперь…
– Не кипятись. Решим задачу.
Поляки – народ вспыльчивый, с норовом. Даже Войцех – наемник – гордость в наем не сдает. Это
тебе не немец, у которого с решением стать наемником в голове начинает ровно и размерено
щелкать счетчик купюр. С немцами проще вообще – четкий договор, точное выполнение
