Боец тишины (СИ) - Северский Стас "stasseverskiy" (книги без сокращений .TXT) 📗
– Это опасно, Вольф…
– Опасно, Агнешка…
– Я верю, что ты вернешься, Вольф… Ты вернешься…
69
В голове щелкнуло – вот он, “момент истины”. Во рту пересохло, сердце обмерло перед тем, как
зайтись стуком и захлестнуть меня жаром.
– Обещай, что вернешься, Вольф…
– Я постараюсь, Агнешка…
– Я боюсь… боюсь отпускать тебя…
– А ты не… не отпускай пока…
Ее губы коснулись моего лба и… Она настойчиво отстранила меня, взяла мои руки в свои.
– Вольф, мы должны помолиться.
Она сложила руки, шепча молитву. А я… Задыхаясь, хватая ртом воздух и скрежеща зубами,
опустил сжатые кулаки. Что ж ты меня так мучаешь, Агнешка?!
– Я пойду, а ты помолись пока за мою грешную душу, красавица.
– Подожди, Вольф… Я все думаю…
Я остановился, еще не теряя едва теплящейся надежды.
– О чем? О чем, Агнешка?
– О том священнике…
Закрыл глаза, задерживая дыхание и ругаясь про себя.
– А что о нем думать?
– А вдруг его не найдут? Вдруг не найдут в том склепе?
– Найдут… Найдут, Агнешка.
Я тряхнул головой, стараясь думать. Найдут… Вопрос только в том – когда? Черт… Будто
болотные огни заводят меня в топи, и я сбиваясь с тропы, захожу все дальше в трясину – тону и
вязну. Не знаю, за что ухватиться и меня затягивает… затягивает с головой.
– Агнешка, береги… Береги крысу, Агнешка.
Глава 35
Остановил машину возле придорожной рощи. Нашарил в темноте сверток, нащупал осколок
зеркала, пошел в лес. Натянул тугую кожу, начал крепить к лицу железки, клеить к голове клок
длинных волос. Готово. Подвожу глаза, всовываю руки в рукава куртки из лохматого
синтетического меха. Оковываюсь тяжеленным ремнем и надеваю сияющие хромом сапоги.
Смотрю в зеркало – из него на мне зловеще взирает настоящее чудовище андеграунда. Так меня
точно не заметят – увидят все, а не заметит никто. Теперь наведаюсь к священнику.
Выйдя из мглистого леса на свет придорожных фонарей, напугал остановившегося неподалеку
водителя до полусмерти, и остался вполне доволен эффектом. Своим видом я ударил ему по глазам,
как электрошокером. Ничего не скажешь, мой Хайко – парень мрачный. В таком виде проводить
время в склепах – нормально. Даже, если кто и увидит, никаких подозрений не возникнет. Так что
заходить можно спокойно. Так же спокойно, как проходить с оружием через детектор,
реагирующие на этот железный хлам. Меня в виде Хайко на проходе может задержать разве что
очень старательный служитель порядка – из тех, кто решит раздеть меня догола… а такое редко
случается. Агнешку, может, и чаще бы раздевали, а меня… Что им с меня? Поэтому я и хожу в
шкуре Хайко стабильно при оружии – еще и в гриме, за которым меня вообще не видно. Только вот
доспех его… наверное, тяжелее брони будет все его броское обмундирование.
Глава 36
Священник так и остался связанным отдыхать на холодном камне. Его глаза до сих пор закрыты,
рот заткнут кляпом и заклеен скотчем.
– Черт… Человек?
Он заслышал мои шаги, тихий голос, и постарался заорать во всю глотку. Только у него не
вышло.
– Святой отец? Вы живы? Подождите, я вас развяжу.
70
Подошел к нему, неловко сдирая с него путы. Освободил его не сразу – сначала снял повязку с
глаз. Он попытался закричать, испугавшись мрачного аутсайдера. Поэтому я и не стал торопиться с
кляпом… и руки его оставил крепко скрученными.
– Святой отец… Туго вас связали – мне никак не развязать. Я не разорву – разрежу. У меня где-то
нож… Я найду… Я сейчас…
Он попривык ко мне, чуть успокоился. Содрал скотч, выдернул кляп у него изо рта. Решил не
торопить его – он пока еще не продышался.
– Не волнуйтесь, святой отец. Сейчас я вас развяжу… сейчас.
Как только я освободил его руки, он вцепился в мою мохнатую куртку, открыл рот, стараясь что-
то сказать.
– Что? Я не слышу, святой отец.
– Я впервые рад видеть одного из вас.
Я серьезно кивнул ему.
– Не такие мы и страшные, святой отец. Просто, мы не выносим солнечного света и скрываемся
от него на могилах и в склепах.
Помог ему подняться – посадил на плиту спиной к стене, опер о стену. Он постарался
пошевелить онемевшими руками, но не смог. На его бескровных запястьях красные следы от
веревок – надо кровоток восстановить. Как только коснулся травмированной кожи, он скорчился от
боли. Я усмехнулся, не прекращая растирать поврежденные участки, – отходит онемение. Не
останется он без рук. А то ведь бывает так – передавит руку надолго, и все.
– Святой отец, кто это с вами сделал?
– Чудовище… Настоящее чудовище – не такое, как ты.
– Хайко. Я – Хайко. Вы видели его?
– Видел… Он метнулся ко мне из темноты.
– А лицо? Его лицо видели?
– Его лицо четко запечатлелось в моей памяти, Хайко… его искажало подлинное зло.
Я скинул на лицо длинный хвост волос – будто ненароком, будто он просто упал мне на глаза.
– Вы сможете его опознать, святой отец?
– Я узнаю его, где бы ни встретил… Такое лицо невозможно забыть.
Я кивнул головой и дружески положил руку ему на плечо.
– Не волнуйтесь, все кончилось.
Перевел руку ближе к шеи и… Святой отец рухнул мне прямо в руки. Черт… Скажу Агнешке,
что отпустил его. Нет, она не поверит. Черт… Что мне с ним теперь делать?
Глава 37
Уже так замотался, разъезжая в окрестностях, что начал терять ориентацию. Начал забывать, кто
я, где я… Надо схватить хоть клочок сна, только секундомер неумолимо несется к черту… и меня
несет. Так, к Мсцишевскому… Ян едет к нему. Еду к Мсцишевскому – точно. Только вид у меня…
Как-то я вообще вид терять стал. Что-то среднее между задающимся и лощеным Яном и
потрепанным отчаянным Вольфом после последнего переодевания получилось – так дело не
пойдет. Перепутают еще со штурмовиком организации, за которой в этих краях напряженно
присматривают. Надо себя срочно в порядок приводить и…
Резко выжал сцепление и дал по тормозам, заметив на обочине машину, – машину Войцеха.
Передернул и поставил на предохранитель пистолет, предварительно навинтив использованный
несколько раз глушитель. Он еще сгодится ненадолго – все же тише так.
Поставил машину подальше и пошел в придорожную рощу – довольно скромный и редкий лес.
Есть. Вижу. Войцех. Орудует лопатой. Вашу ж…
Выкинул патрон из патронника, скрутил глушитель, сунул пистолет за ремень, прикрыл курткой.
– Войцех, ты какого черта здесь делаешь?!
Он перехватил лопату и кинулся ко мне.
– Ты во что меня втянул, Ян?!
71
Как я устал… Я просто падаю с ног, в голове пусто, а мне еще… Врежу ему тяжелым сапогом –
будет знать. Лопату вышиб с одного удара. Перехватил руку разъяренного поляка и толкнул его в
поясницу коленом. Повалил, прижав к сырому мху лицом и заломив ему руку за спину.
– Спокойно.
Он вполне разумно притих.
– Успокоился? Отпускаю.
Отпустил его и…
– Теперь успокоился, Ян.
Я отполз к дереву, садясь у ствола и привычным движением вправляя себе челюсть.
– Размахался кулаками… Еще раз по голове въедешь, я тебе глотку перегрызу!
– Когда из нокаута вернешься.
– Я и с того света вернуть, Войцех! Где Агнешка?!
– Здесь она… Чуть поодаль ее оставил с немцем… За деревьями видно…
Сердце замерло, когда различил ее силуэт вдали – стоит, обхватив дерево, и смотрит в нашу
сторону. Старик, скрючившись, сидит рядом. Вид у них обоих подавленный и похоронно мрачный.
Правда, вполне оправдано мрачный вид – как-никак мы на похоронах.
– Что произошло, Войцех? Что ты натворил?
Он молча указал на яму, молча кинул мне удостоверение. Черт… Агент службы госбезопасности.
– Ты какого черта его?..
– Агнешку он твою искал.
